– Ушел?
Артем поднял голову. В палатку заглянула Изюбрь, настороженно огляделась. Артем кивнул. Девушка скользнула внутрь, опустила полог.
– Пугает он меня, – сказала Изюбрь. – Питон… он такой, знаешь…
– Питон? – Артем растерялся. Какой еще Питон? И тут вспомнил слова поддатого униформиста. «Только питону не попадайся». Замечательно. Оказывается, служитель имел в виду не двухголовую желтую змею…
– А почему тебя Изюбрем назвали?
Девушка замолчала. Лицо пошло пятнами от смущения.
– Извини, – сказал Артем. – Я не хотел тебя обидеть. Это не мое дело.
– Да нет, – девушка пожала плечами. – Ничего такого. Нормальный вопрос. Изюбрь – зверь был такой до Катастрофы. Редкий. Изысканный. Его еще называли «благородный олень».
Оленей Артем видел только в книге. Впрочем, они уж точно все вымерли. Или их сожрали эти, клыкастые, что сейчас властвуют в зараженном Питере…
– Красивый?
Лицо девушки вспыхнуло. «Ну, вот» – с досадой подумал Артем.
– Необычный скорее. Они же рыжие были иногда. И даже почти красные…
Артем поднял брови. «Теперь понятно, почему ее так назвали». Из-за этой самой краски в лице.
– Интересно, – сказал Артем, чтобы не смущать девушку еще сильнее.
– Ага, мне тоже нравится, – она кивнула. – А ты… – Изюбрь наконец посмотрела на него прямо. Глаза у нее были серые и круглые, челка падала на брови. – Ты теперь с нами останешься, да?
– Не знаю, – Артем вздохнул. После того, как он выронил этот дурацкий мячик…
«Если бы знать».
* * *
– Встал? – силач Игорь по прозвищу Питон окатил его равнодушной волной внимания. – Садись, ешь.
На табурете у лежанки, старом, разрисованном человечками, стояла жестяная миска с кашей. От запаха горячей еды у Артема закружилась голова.
Еда. Внутри словно вспыхнул прожектор, разогнал темноту. Артем подался вперед. С трудом заставил себя остановиться.
Нельзя. Стой, помнишь…
Артем с усилием, преодолевая сопротивление занемевших мышц, покачал головой. Нет.
– Интересно, – сказал Питон. И посмотрел на Артема по-новому.
– Я плачу за свою еду. Всегда.
Питон помедлил, глядя на Артема неподвижными, тусклыми, словно погасшие прожекторы, глазами. Парень поежился. Это было… неуютно. Неожиданно вспомнился сон – огромный угорь, смотрящий на Артема серебряными глазами…
Питон наконец кивнул: хорошо. Движение головой, и вот он уже развернулся и двинулся прочь – замедленным, гипнотическим движением. При своих габаритах силач двигался удивительно бесшумно. Словно всегда заранее знал, в какой точке пространства нужно оказаться.
Действительно, большая змея. Питон. Который, насколько помнил Артем из детской книжки, питается раз в год, зато по-крупному. Оленя там переварит (иллюстрация в книге: красивый) или человека. С человеком картинка представлялась нагляднее.
Артем вздохнул.
Питон на пороге задержал шаг, повернулся – огромный, сильный. Холодный, как большая змея.
– Ешь, – велел он.
– Но я…
Питон легонько качнул головой.
– Метлу видишь?
Артем кивнул. Метлу он видел.
– Теперь ешь, – сказал Питон. – Потом – за работу.
Силач повернулся на пятках и вышел из палатки. Полог колыхнулся за ним. Артем перевел взгляд на инструменты. Метла. Ведро. Итак, начинаем новую жизнь.
Теперь ты в цирке, ага.
Он с трудом выпрямился, постарался встать ровнее. Он был еще очень слаб. Палатка норовила уплыть в сторону. Но хотя бы не штормило, как раньше. Уже хорошо. С палаткой Артем как-нибудь справится.
Он медленно пошел к выходу, упираясь ладонью в стену палатки, чтобы не упасть. Голова почти не кружилась. Почти.
Когда протянул руку к метле, то едва удержался на ногах. Подметальщик из него пока так себе. Но еду надо отработать. Это важно. Есть хотелось зверски. Сейчас бы ложку каши, чтобы хватило сил махать метлой… Живот свело. Артем покачал головой, отгоняя искушение. Сначала принципы, потом голод. И никак иначе.
В следующее мгновение в палатку шагнул Питон. От неожиданности Артем выронил метлу, она со стуком упала на землю, покатилась…
– Оставь, – велел силач.
– Но я… я сейчас все сделаю… – Артем понял, что еще чуть-чуть, и заплачет.
– Потом, – сказал Питон.
А вот теперь он меня точно выгонит, подумал Артем в отчаянии.
– Бери тарелку и пошли со мной. Не отставай.
– Я… – Артем заставил себя замолчать. Стиснул зубы, чтобы ни один звук не прорвался. Он, Арц’иви, витязь, выдержит.
Цирк раскинулся на захламленной служебной платформе. Цветные палатки циркачей стояли полукругом, словно маленький городок. Артем огляделся. Станция была незнакомая. Коричневый мрамор, светильники под потолком. Несколько рабочих под руководством тощего человека с желтым, словно после гепатита, лицом, сноровисто разбирали тюки и расстилали ковер. Ковер – ярко-алый, местами потертый, в десятке мест заштопанный, – выглядел огромной заплатой на сером выщербленном бетоне. Несколько циркачей поодаль готовили реквизит и репетировали номера, болтали и смеялись.
При виде силача болтуны замолчали. Питон медленно кивнул, циркачи закивали в ответ.
– Что это за станция? – шепотом спросил Артем. Силач покачал головой.
– Что я должен делать? – Питон не ответил и в этот раз. – Куда мы идем?
Молчание.
– Питон…
Великан остановился. Медленно, пугающе повернулся. Немигающие глаза его смотрели на Артема полусонно.
– Как ты меня назвал?
Артем почувствовал, что вспотели ладони, вытер их о штаны. Беспричинная тревога… нет, именно страх, что внушал ему силач, не поддавался разумному объяснению. Словно перед Артемом был не человек, а ледяная глыба, черный провал на сто метров под землю… Или… Артем вспомнил гигантского угря с серебряными глазами, словно кусочки фольги. Пасть раскрывается… Это только сон, напомнил Артем себе. Но пережитый во сне страх засел под кожей.
«Неужели только со мной так?» Нет, конечно. Наверное, все циркачи это чувствуют – вроде Изюбря. Леденящий холод от этого человека.
– Не парься, шнурок. Правильно назвал, – силач медленно кивнул. – Для своих я – Питон.
– Так я свой?
– Видно будет, – сухо ответил Питон.
Дальнейший путь они проделали в молчании. Когда они вышли к дальней палатке, Артем еле дышал. Ноги подкашивались, сердце гулко, иногда сбиваясь с ритма, стучало в груди. Слабость в коленях. Хриплое, с надрывом, дыхание. Артем закашлялся, постучал себя по груди ладонью, затем с трудом догнал Питона.
