– Эй, ты кто? – спросил наконец Убер.
– Если слезешь с меня, скажу.
Убер почесал лоб.
– А если не слезу? Тогда что?
– Тогда не скажу.
– У-у, ты какой. Принципиальный. Ладно, слез.
Они выпрямились, встали напротив друг друга. Парень в веганской форме осторожно разогнул помятую скинхедом руку, пошевелил пальцами. Поморщился.
Убер оглядел его с ног до головы. Оценивающе. Хмыкнул.
– Ты кто такой? – спросил скинхед, прищурившись. Парень набычился.
– Человек.
Убер почесал затылок.
– Ты, случайно, не программист? – спросил он.
– Чего-о?
– Шучу. Ладно, по-другому: ты веганец?
– Пошел ты на хер.
Убер хмыкнул.
– Пароль верный, проходите. Ясно. Значит, не веганец. Жрать хочешь?
Человек в веганской форме замер.
– Чего?
* * *
Убер и компания устроились в служебном закутке. Герда и Таджик с интересом разглядывали нового друга. Человек в зеленой веганской форме – парень лет двадцати, маленького роста, светловолосый, крепкий, рассматривал новых друзей исподлобья и щурился. Глаза у него были – как у человека, что видел слишком многое. Выгоревшие. Уставшие. Такие бывают у диггеров, чудом выживших на поверхности.
Убер вытянул руки, потянулся, зевнул, словно огромный кот. Хрустнули суставы, скинхед зарычал от удовольствия.
– Так как, говоришь, тебя по имени? – спросил наконец.
– Федор меня, – парень вытер рукавом нос, поморщился. – Федор Комаров. Но все зовут Комар.
Компаньоны переглянулись.
– А где теперь эти все? – спросила Герда.
Человек, назвавшийся Комаром, вяло пожал плечами.
– Скорее всего – мертвы.
– А! – Убер от неожиданности замер, почесал лоб. – Ясно. А форму ты откуда взял?
Комар вспомнил жуткий смрад логова и передернулся.
– Места надо знать.
– У, блин. Еще один человек-загадка. Эй, Таджик! Мы тут твоего брата нашли.
– Брата? – не понял Комар. – Какого еще брата?
– Как какого? Потерянного во младенчестве! Вы что сидите, как не родные? Ну-ка срочно покажите друг другу ягодицы с фамильной родинкой!
Таджик молча улыбнулся. Комар ошалело затряс головой. Словно хотел вытряхнуть слова Убера из ушей, как воду.
– Что, не сладко? – спросила Герда. – Привыкай. Он все время так разговаривает.
* * *
Компания молча выслушала рассказ Комара о погибшей заставе. Герда изменилась в лице, когда он описывал девочку с кровавыми глазами. Комар рассказывал дальше. Тварь, пещера с трупами, веганская форма, бегство. Таджик и Убер переглянулись.
Закончив, Комар замолчал. Герда поднялась и направилась к своей сумке.
– Надо ссадины обработать, – она остановилась, замерла. Медицинская сумка осталась в тоннеле. Герда обшарила карманы и протянула Комару чудом уцелевший пластырь. Владимирец поднял брови, но, увидев выражение лица девушки, пластырь взял. Озадаченно повертел в руках.
– Ладно, – сказал Убер. Выпрямился, зевнул. – Давайте пожрем, что ли?
– Э… так у нас же нечего? – удивилась Герда.
– А я у веганцев стрельнул. Им все равно, а нам нужнее. Здоровое питание, все дела. Налетай, народ!
Убер вытащил вещмешок, развязал завязки. В мешке оказались одинаковые брикеты, завернутые в пленку. Коричнево-зеленые, плотные, как пластилин. Шесть штук. Герда протянула руку, поскребла брусок ногтем и понюхала. Пахли они довольно приятно, словно свежий мох. И чуть-чуть пряностей.
Комар с сомнением оглядел свою порцию зеленой массы. Ковырнул пальцем, внимательно осмотрел ноготь.
– А мы это… – он поднял взгляд на скинхеда. – Мутантами не станем с этой жратвы?
– Конечно, станем, – уверенно заявил Убер. – Только ты жуй тщательней. Плохо разжуешь, станешь коровой…
Комар дернулся. «Мертвая корова, мертвая корова». Пам-пам.
– С тобой все в порядке, парень? Ты что-то побледнел.
– А если… хорошо? – с трудом собрался с мыслями Комар.
– Что хорошо?
– Разжевать. Кем будешь?
– Козлобыком.
Когда с веганским ужином было покончено, Герда посмотрела на скинхеда.
– Что будем делать?
– Наш единственный путь, – Убер поднял палец, многозначительно замолчал.
Герда поежилась. Ей вдруг стало не по себе. Он, что, серьезно собирается?..
– Ты хочешь сказать… – начала она.
– Умница! Верно, надо идти через город. Поверху, – скинхед оскалил зубы, словно перспектива прогуляться по мертвому и опасному Питеру его только радовала. – По-другому нас тут скоро прикончат.
– Но… радиация… звери…
– Вот это и есть наша небольшая загвоздка. Нам нужны три… – Убер посмотрел на Таджика, тяжело вздохнул. – Таджик, тебе брать?
Таджик невозмутимо пожал плечами.
– Ладно, уговорил, языкастый! Четыре химзы. Четыре противогаза. Какая-то обувь мне, – он пошевелил босыми пальцами ног. На левой ступне алела ссадина. – Скотч, вода и запас пожрать. Алкоголь для вывода радионуклидов. И, главное, много-много автоматического оружия с бесконечным количеством патронов. Это в идеале, – сообщил Убер. – Я ничего не забыл? Ах, да. Хорошо бы счетчик Гейгера, тепловизор и военную карту города. А еще собственное казино с блэк-джеком и шлюхами.
Герда и Комар переглянулись.
– А если без идеала? – сказала Герда.
– Тогда четыре химзы, четыре противогаза, много-много…
– Ладно-ладно, я поняла, – Герда выставила перед собой ладони. – Но у нас же ничего нет!
– Я работаю над этим, – пообещал Убер туманно.
Воцарилась тишина. Даже стало слышно, как сквозняк трепещет в лохмотьях пыли на вентиляционной решетке.
Убер думал.
– Я знаю, где это можно взять, – сказал Комар.
Убер посмотрел на него, вздохнул.
– Знаешь, брат Комар, ты – страшный человек. Иногда ты меня просто пугаешь. Ладно, рассказывай…
Глава 14
Любовь и смерть
Перегон Площадь Восстания – Чернышевская, день X+1
Ахмет, наконец, узнал место. Заброшенное служебное помещение, что служило им базой во время войны с приморцами. С людьми Генерала Мемова. Отсюда повстанцы уходили в партизанские вылазки. Сюда тот трусливый говнюк привел приморца, Ивана. Именно здесь Илюза в первый раз приставила Ахмету пистолет к виску…
