Громкий мат возвестил об удачном приземлении.
Герда и Таджик исчезли в тоннеле.
Убер вскочил на ноги. Пнул в колено первого молодчика, а когда тот рухнул на землю, добавил коленом в лицо. Бандит отлетел, потерял сознание. Кровь из носа заливала лицо, капала на светлый мрамор.
Выстрел. Взвизгнула пуля, пошла рикошетом от каменных стен. Убер пригнулся, снова встал прямо. На него бросились сразу несколько человек.
– Комар, ко мне!
Они встали – спина к спине. Толпа набежала… откатилась…
Весь в крови, но в ногах стойкий, Убер выпрямился и оказался один на один с огромным бандитом. Тот с интересом рассматривал скинхеда из-под густых бровей.
– Ты что за хер с бугра? – поинтересовался Убер. Громила был на полголовы его выше и заметно тяжелее. Но скинхеда это не смутило:
– Ты знаешь, с кем связался?! Ты со скинами связался!
Громила улыбнулся.
* * *
…Все было кончено. Их взяли.
Избитых, в крови и в грязи, их связали и бросили у вала, сложенного из мешков с песком. Кажется, это все, что осталось от военной базы приморцев.
Бандитов было человек двенадцать, во главе – какой-то жутковатый однорукий тип. Бандиты зализывали раны, полученные в схватке с компанией. Громила, нокаутировавший Убера, куда-то исчез.
Скинхед успел прийти в себя. Он сидел и разглядывал тех, кто их пленил. Один из бандитов, толстый, с сальной светлой шевелюрой, охранял пленников.
– Эй, друг! У тебя ботинки какой размер? – спросил Убер. Пошевелил связанными руками.
– Сорок вто… – толстый бандит осекся, посмотрел подозрительно. – Тебе зачем?
– Чтобы не тратить время на примерку. Пока с одного трупа ботинки снимешь, пока с другого…
– Ну, ты охуевший, – восхитился толстый. – Правда, он охуевший? – обратился он к другому бандиту, худому. Тот отмахнулся. Половина лица у того заплыла от удара Комара.
– Это мое второе имя, – сказал Убер. – Сразу после «восхитительный» и «прекрасный». Кстати, можешь поцеловать меня в задницу. Только не причмокивай. Не люблю я этого идолопоклонства.
Толстый подошел и врезал Уберу кулаком. Голова скинхеда мотнулась. Убер засмеялся. Голубые глаза горели безумием, из уголка губ стекала струйка крови.
– Давай, девочка, сделай мне приятно.
Толстый замахнулся еще раз – но, заглянув в глаза Убера, бить не стал. Помедлил. Отошел, что-то бормоча.
– Куда ты? Я уже скучаю! – завопил Убер вдогонку. Толстый только передернул плечами и ушел к костру. Там в закопченном котелке, поставленном на карбидку, уже что-то варилось. По подземелью пополз дразнящий мясной дух. Комар сглотнул. Веганские брикеты утоляли голод, и только. Никакого от них удовольствия. И вообще, наесться можно только мясом.
Двое бандитов притащили Водяника и бросили рядом с Комаром – словно мешок с тряпьем. Проф застонал, не открывая глаз. На виске у него была кровь.
– Комар! – позвал Убер. – Ты живой?
– Ага.
– Герда? – спросил Убер вполголоса.
Комар облизнул губы. От удара нижняя треснула, кровь была соленой.
– Она… с тем, молчаливым.
– Таджик, – сказал Убер довольно. – Таджик – нормальный парень. Я, конечно, в чем-то расист. Я это признаю. Но – справедливый.
Комар хотел ответить. Но тут толстый бандит вернулся с битой… В последний момент Убер отдернул голову, Комар – нет.
В глазах вспыхнуло так, словно взорвались атомные фугасы.
* * *
Комар очнулся, в ушах звенело. Затылок сводило от боли.
Убера и Комара посадили спина к спине, руки связали сзади. Профессора Водяника связали отдельно.
Таджика с Гердой не было. Похоже, бандиты их не нашли. «Хорошо», – подумал Комар. Поднял взгляд – и невольно вздрогнул.
Перед ними был тот здоровенный тип со шрамом, что вырубил Убера. Громила с Нижнего Тагила, блин. Он оглядел пленников – скучающим равнодушным взглядом.
– Я – Варлак, – сообщил громила.
Варлак, здоровенный, поперек себя шире и очень-очень опасный. Это почти физическое ощущение исходящей от него опасности. И как он двигается!
Переливается, как сгусток ртути. Сам здоровенный, тяжелый, а двигается легко и бесшумно, словно балерина.
Даже Убер, похоже, впечатлился.
– «Порхай как бабочка, жаль, как пчела». Мохаммед Али, гениальный боксер, – сказал он.
– Порхай как бабочка, мда. – Убер потянулся. Веревки мешали. Кивнул в сторону Варлака. – Похоже, эту бабочку черта с два сачком накроешь. Тяжеловес-балерина, блин.
– Почему Варлак? – крикнул он громиле. Профессор зашипел, молчи, молчи. Но Убер только раздраженно мотнул головой.
Громила совершенно не удивился и не разозлился. Взгляд его темных глаз был спокоен и равнодушен.
– Так звали мою собаку. Кавказец.
– Здоровый крокодил, наверное.
– Здоровый, – кивнул Варлак. – Его съели.
– Кто?
– Да двое. Утверждали, что собачий жир помогает от туберкулеза.
Убер помолчал.
– И как? – спросил он после паузы. – Помогает?
Варлак пожал плечами. Равнодушно.
– Видимо. Умерли они точно не от чахотки.
В словах громилы прозвучала такая вымораживающая душу уверенность, что Комар поежился.
* * *
– Как тебя зовут?
Комар исподлобья наблюдал за Варлаком.
– Федор Комаров. Называют: Комар.
Варлак посмотрел на Комара и сел перед ним, сложив ноги по-восточному. Кивнул, словно старому приятелю. Комар озадаченно кивнул в ответ.
– Ты мне нравишься, Федор, – сказал Варлак. – Ты напоминаешь мне мою собаку.
Комар внутренне сжался. Сейчас Убер засмеется и – конец.
На удивление Убер сказал негромко и серьезно:
– Понимаю тебя, брат. Есть в этом парнишке что-то очень надежное.
Варлак подумал (Комар затаил дыхание) и кивнул. Комар выдохнул.
Потом вдруг сообразил, о чем они говорят. Обсуждают его, словно щенка.
– Э! Вы вообще обо мне говорите!
– Это да, – согласился Варлак задумчиво. Отвечал он скинхеду. – Только он молодой еще. Необученный.
– Но потенциал есть.
Варлак кивнул.
– Что верно, то верно.
– Я это сразу заметил, – заявил скинхед. – Породу не скроешь.
– Я вам не собака! – возмутился Комар. Но его никто не слушал.
