– «Wild Turkey 101», – сказал Убер. – «Дикая индейка». Пятьдесят градусов. Кра-со-та. В стекле, правда, градус падает, так что сейчас тут оборотов сорок. Но все равно – неплохо. Ну, что, попробуешь?
Герда в бессилии опустила руки.
Он опять уйдет в запой, как тогда, на Владимирской?!
«Чтоб тебя, Убер».
«Эх, Герда. Все бы тебе котят спасать. Или тигров».
Скинхед помедлил, ожидая ее реплики – но больше ничего говорить она не собиралась. Убер выпрямился. Сделал шаг к ней… Ярко-голубые глаза в стеклах маски. Герда отшатнулась, спрятала руки за спину. «Даже не подходи ко мне».
Пауза.
– Ладно, – сказал Убер. Отступил. Крикнул громко, для Комара с Таджиком: – Двадцать минут на отдых! Потом выходим.
Снял с плеча вещмешок, расслабил завязки и сунул бутылку – вверх донышком. Затянул узел и подмигнул Герде.
– Это лучше аптечки. Гарантирую.
– Не смешно.
* * *
В воздухе повисло ощущение дождя.
Капли, падающие с ржавой железной рамы на подоконник.
Раннее утро…
Облупившиеся стены. Краска вздулась от времени и непогоды, пошла пузырями. Пыльный металлический светильник свисал на длинном шнуре с потолка. Он медленно покачивался от сквозняка.
Комар проснулся от толчка в бок. Дернулся и вынырнул из дремы. Это был не настоящий сон – скорее забытье от усталости. Зато полное кошмаров. Он медленно поморгал, зябко повел плечами. Веки слипались, перед глазами – пятна. И холодно – бррр.
– Она тебе снится? Эта тварь? – Убер смотрел на Комара в упор своими ярко-голубыми глазами.
– Нет, – сказал Комар с некоторым трудом.
– Что «нет»? Не снится?
Комар кивнул. Потом замотал головой.
– Никаких снов с этой тварью. Никак нет. Сплю как младенец.
– Тогда у тебя на редкость здоровая психика, – Убер наклонился ближе к нему, наморщил лоб. – Слушай, псих, а ты меня не обманываешь?
* * *
– Светает уже, – сказал Комар. – Эх, надо было остаться в баре. Посмотрели бы солдатиков… – Он сложил в рюкзак несколько фигурок на память, но весь бар с собой не унесешь.
Следующим зданием, куда они заглянули, была «Кофейная чашка».
Кофейня сохранилась в первозданном виде. Словно только минуту назад посетители вышли отсюда, оставив вместо себя двойников-скелетов, а на столах – забытые кофейные чашки с толстыми краями и высокие стаканы из-под латте. На донышках стаканов осталась высохшая коричневая муть.
Но если забыть о мелочах, здесь все было как до Катастрофы.
Комар шагнул к стене, начал разглядывать странную красно-черную картину. Загадка. До Катастрофы было столько всего красивого, а они нарисовали какие-то пятна. Комар покачал головой. Не поймешь этих людей.
Убер развалился в кресле рядом со скелетом в шарфе. Откинулся на спинку и выставил руку с воображаемой сигаретой.
– Человек! – крикнул он в сторону кухни. – Принесите пепельницу! И меню, мы выберем десерты. Торт с черникой у вас сегодня есть?
Герда вспылила:
– Убер! Перестань дурачиться!
Убер расхохотался. Запрокинул голову – морда противогаза задралась – и начал смеяться.
Через мгновение начал смеяться и Комар, не понимая, почему. Чертов заразительный смех Убера…
Грохот. Черная тень ворвалась в кафе, бросилась к компаньонам.
Убер рухнул вместе с креслом назад. Бух! Мгновенно вскочил, вскинул автомат. Комар развернулся, срывая дробовик с плеча… Сердце билось так, что кроме его стука он ничего не слышал. Бух! БУХ! БУХ!
Поймать цель в прорезь прицела… Так-так. Бух.
Герда и Таджик нырнули за стойку.
– Не-еайте! – человек в сером противогазе вскинул руки вверх. – Нет, пожалуйста, нет!
– Что? – не понял Комар, продолжая целиться. Сейчас спустить курок – и поминай гостя, как звали. Кто такой – черт его знает. Хотя человек – это уже проблема.
Комар сделал шаг назад и споткнулся. Палец сорвался…
Ба-бах! Вспышка. Дробовик в руке дернулся, ствол ушел вверх и вправо.
Заряд картечи разнес в клочья спинку кресла рядом с пришельцем. Оранжевые осколки пластика разлетелись вокруг, словно конфетти.
– Не-еайте!! – завопил пришелец. Резиновая маска частично заглушила крик. Человек присел, поднимая руки. Химза на нем была старая, поношенная, местами дырявая. Дырки замотаны скотчем и перевязаны тряпками. На груди – какая-то надпись, не разобрать. – Пожауста! Не еайте!
– Не стрелять, – приказал Убер. Скинхед поднялся из кресла, держа «калаш» одной рукой. – А ты, новенький, – на колени, руки за голову. Быстро!.. Зачем стрелял? – это уже Комару.
Тот повел плечами. Опустил дробовик.
– Извините. Так получилось, – и сам засмеялся, настолько нелепо это прозвучало.
– Блин, – сказал Убер. – Вот всегда так. Тебе смешно, а товарищу химзу срочно надо новую.
– Новую? – не понял Комар.
– Сухую. И без запаха, желательно.
– Мне бы самому такая не помешала, – признался Комар. – Этот долб… дорогой гость напугал так, что до сих пор внутри все трясется. Придурок.
Вдвоем они подошли к незнакомцу, державшему руки над головой. Незваного гостя трясло. Комар оглядел его старую химзу, сочувственно покачал головой. После того, как он чуть не застрелил пришельца, он чувствовал перед ним какую-то ответственность. Да и вообще, неловко вышло.
– Извини, мужик, случайно вышло, – сказал Комар. Противогаз гостя – новенький хороший ГП-9 мотнулся вниз, вверх. Смешно.
Убер ногой отодвинул автомат гостя в сторону. Обошел того по кругу, встал за спиной.
– Ты зачем пришел? – спросил он гостя, стоящего на коленях.
Тот покосился.
– Поговорить, – ответил наконец. Голос звучал глухо.
– Что ж… – Убер уселся в прежнее кресло, закинул ногу на ногу. Затянулся невидимой сигаретой и выпустил невидимый дым. Герда хмыкнула. – Иди сюда, присядь. Раз мы тебя не пристрелили, давай поговорим.
Глава 23
Кладбище слонов
Санкт-Петербург, поверхность, день X + 3
Ночь. Аптека. Фонарь.
Здание. Подвал. Отдых.
Свет. Карбидка. Иллюзия уюта.
Завтра снова в путь.
Все повторяется. Меняются только локации.
Дневной свет, опасный для глаз, решили переждать в здании. Спустились по захламленной обломками лестнице в подвал. Тут раньше был не то бар, не то салон красоты. Луч фонаря выхватил из темноты серую железную дверь.
