Убер издевательски хмыкнул.
– Угу, угу.
– Так ты не веришь в людей? – спросила Герда. Убер пожал плечами:
– Как тебе сказать?
– Честно.
– Честно? – в ярко-голубых глазах скинхеда что-то мелькнуло. Какая-то затаенная боль. – Не очень.
Герда открыла рот, закрыла.
– Зато я верю в другое, – сказал Убер. – Каждый человек имеет право на второй шанс. Даже самый плохой человек. Только вот я лично давал бы некоторым этот шанс – только при условии немедленной смерти. Пускай в аду добрые поступки совершают. Аминь.
– Тем не менее, – вдруг раздался мягкий бархатный голос. Герда вздрогнула от неожиданности. Говорил Таджик: – ты его не убил.
Убер выпрямился.
– Кого его? – спросил спокойно.
– Лётчика.
На лице Убера не дрогнул ни один мускул.
– Какой ты интересный человек, Таджик. Ты действительно все это знаешь или у тебя талант угадывать? А?
– Так что насчет Лётчика?
– Мне нравится этот разговор, – сообщил Убер в пространство. – Но ты прав, брат Таджик, на прямые вопросы лучше давать прямые ответы.
Он выпрямился.
– У меня есть вопросы к Лётчику, это верно. Но обсуждать я их буду с ним, а не с тобой. Прости, брат Таджик. Что до тебя, просто царь, – Убер повернулся к Ахмету. – Ты можешь пойти с нами. Только до станции метро. Годится? Если да, кивни.
Ахмет нехотя кивнул.
– Выполняешь все мои приказы, тебе ясно?
– Да.
– А еще… – начал Убер.
– Тихо вы! – прикрикнул Комар громким шепотом. Он встал, настороженный и злой. – Не слышите, что ли?
Все переглянулись, замерли. Тишина. И тут… Герда покосилась на стакан с водой, стоящий на полу. Она только собиралась выпить свою порцию…
Вода в стакане дрогнула.
Опять толчок земли. И снова по поверхности воды побежали круги. Только уже сильнее.
– Сюда кто-то идет, – сказала Герда. – Кто-то очень большой.
* * *
На улице стемнело, но свет все равно резал глаза – когда двадцать лет привыкаешь к полумраку метро, даже далекий отсвет солнца кажется прожектором.
Огромная фигура помедлила, повернулась. Подняла длинную ногу – с некоторым даже изяществом – и с грохотом опустила на следующую машину.
Хлопок. Стекла вылетели, как от взрыва. Осколки рассыпались по мостовой, по ржавым машинам, отскакивали от стен домов.
Компания невольно пригнулась. Спрятались в здание обратно.
– Изысканный бродит жираф, – пробормотал скинхед. – Слушай, а что он делает?
Таджик пожал плечами. Снова раздался треск лопающихся стекол. Резкий, словно выстрел.
– Нет, не жираф. Это такой Бармалей, – сказал Убер. – Верно?
Таджик подумал и кивнул. Пожалуй.
– Что? – Герда пыталась понять, что сообразили эти двое. Вообще, они уже начали ее раздражать – с самого начала похода. Особенно Убер. Голубоглазый и бритый. – О чем вы вообще говорите?
– Вот эта длинноногая жирафа – вылитый Бармалей из книжки Чуковского. Он бегает по Африке и кушает детей. Гадкий нехороший жадный Бармалей. А Танечка и Ванечка… Кстати, почему он жадный? Не делится с другими, сам всех детей кушает?
– Убер!
– Чего сразу Убер?
– Не отвлекайся!
Убер почесал резиновый затылок.
– Проблема в том, что в книжке Бармалея одолели с помощью другого страшного монстра. Крокодила, которого привела горилла.
Герда остро пожалела, что при ней больше нет медицинской сумки с деревянным молотком для анестезии. Сейчас бы молоток ох как пригодился.
– Убер, извини за личный вопрос – ты сумасшедший?
– Ага, – сказал Убер, словно это само собой подразумевалось. – Только вот крокодила, который будет на нашей стороне, у нас нет. А без крокодила мы рискуем закончить жизнь в желудке у этого чудовища, – скинхед почесал затылок. – Хмм. Вот всегда так – когда крокодил нужен, его фиг достанешь. Закон Мерфи.
– Может, просто переждем? – Герда помедлила. – И он уйдет?
Компаньоны переглянулись.
– Хотелось бы верить, – сказал Комар. – Но…
Глухой удар прозвучал гораздо красноречивей любых ответов.
Он замолчал.
– Ой, не царское это дело – морды бить, – протянул Убер. Он, не отрываясь, смотрел на то, как Бармалей крушит машины. Бух, бум, бу-дых. – Красавчик просто. И самое смешное, он по ходу, идет именно за нами. Что будем делать?
Компаньоны притихли.
– Уведем его за собой, – сказал Комар.
– Дело говоришь, брат, – Убер оказался рядом, поднял автомат. – Только вот куда?
– В Исаакий.
– Широко мыслишь, – оценил Убер. – Стратег. Лбище. Мастодонт мысли! Наполеон извилин! Но для начала предлагаю все же осилить этот мост.
* * *
Мост Белинского. А за мостом справа – Большой цирк.
От кислорода даже подташнивает временами. Комар вгляделся. Огромное открытое пространство – весь путь от здания, через набережную, на мост, и дальше через площадь. Если кто-то их заметит, уйти будет трудно. Почти невозможно.
Слева за мостом – зеленое здание в пять этажей, надпись «Фреш». Как раз напротив цирка.
– Может, туда? – предложил Комар. Скинхед посмотрел, кивнул.
– Хорошая идея. Сейчас быстро переходим мост, и – бежим под козырек. И в парадную. Или через окно.
Комар почесал лоб. Потом все же спросил:
– А если Бармалей за нами погонится?
Убер пожал плечами.
– Тогда вам не повезло.
– Нам?! Ээ… а тебе?
– А я буду вас оплакивать. Представляешь, как это грустно?
* * *
До поры до времени все шло гладко. Компания перебиралась, прячась за ржавые машины и за углы зданий, пока вдалеке Бармалей задумчиво крошил «вольвы», «мазды», «лады» и прочие гордости довоенного автопрома. Делал он это бессистемно, угадать, какая машина будет следующей, было сложно.
Но в какой-то момент все изменилось.
Бармалей застыл. Потом двинулся по улице к компаньонам. Словно задался целью познакомиться поближе.
И вдруг ускорил чудовищные шаги. Теперь сомнений не осталось – Бармалей видел людей, считал их добычей. Черт.
– Кто сдохнет, того я лично найду и отпизжу, – пообещал Убер. – Имейте в виду. Вперед!
Они побежали.
Бег через мост. Тяжелое дыхание. Бармалей не отставал. От грохота его шагов сотрясалась земля, отпадали куски штукатурки, кирпичи, отваливались ржавые водосточные трубы. С грохотом лопнуло чудом до того уцелевшее окно.
