– Лахезис знает?
Питон улыбнулся и стал похож на себя прежнего: спокойного, уверенного распорядителя цирка. Человека, который управлял всем и мотивировал каждого.
– Я думаю, она догадывается. У нее на самом деле есть талант предсказывать. Ты не знал?
– Эта штука… она тобой управляет? – самый важный вопрос.
Питон хмыкнул.
– Надеюсь, что нет. Иначе я бы уже проломил тебе голову.
– То есть, она никак не…
– С ней я намного сильнее. Это правда. Наверное, когда меня после смерти вскроют, обнаружится, что побеги этой хрени пронизывают все кости и мышцы моего тела. Мы неразделимы. Думаешь, я и раньше был атлетом? До Парнаса?
Артем растерялся. Такая мысль ему в голову не приходила.
– Ээ… а кем тогда?
– Я был клоуном.
«Невероятно».
– Весь старый цирк погиб на станции Парнас. Идеальный мир творчества оказался грубой и жестокой ловушкой Пожирателя – твари, создающей иллюзии, чтобы заманивать пищу. Бойня, малыш. Это была настоящая бойня. Из тридцати двух циркачей, вошедших в тот день на станцию Парнас, наутро осталось в живых всего несколько человек…
– Я… я знаю.
– Не перебивай, – Питон помедлил. Наклонил голову, его мощная шея блестела в свете карбидки. Едва слышное шипение газа, запах ацетилена. – Со станции Парнас в тот день вернулось двое. Так говорят. На самом деле: четверо.
– Четверо? Но…
– Четвертый давно исчез, больше его не видели. Оставшиеся трое создали новый цирк.
Артем кивнул.
– Ты, Лахезис… Третьим был Гоша?
– Нет. Гоши там не было.
– Как?! Что?! – Артем не поверил ушам. Его теория рушилась на глазах. – Тогда кто?
Пауза.
– Третьим был Акопыч. Черный Акробат. Тот самый, из легенды. Он вытащил Лахезис, потом вернулся за мной. Тогда его и переломало. Больше он не мог работать на манеже. Зато мог учить. Он был моим наставником и моим начальником штаба.
…Выстрел. Акопыч толкает Артема в бок – и падает сам. Брызги крови. Акопыч, Акопыч. Осень в сердце. «Ты похож на Леонида Енгибарова – тощий, печальный».
«Мотивации не существует».
«Бить и бить в стену, пока…»
Гоша.
Ледяная рука взяла Артема за затылок, сжала пальцы. Я УБЬЮ ВСЕХ КТО ТИБЕ ДОРАГ.
– Гоша, он… – Артем помедлил. Сказать это было трудно. – Он убил Лану.
Питон моргнул. И словно весь закаменел, словно одна из тех статуй на улицах мертвого Питера.
– Это правда?
Пауза.
– Да.
Тишина. Где-то вдалеке проехала дрезина, характерный скрежет катков о рельсы разнесся эхом. Потом кто-то пробежал. Невнятные голоса, потом смех. Заплакал ребенок, потом сразу засмеялся.
«Где-то продолжается нормальная жизнь» – подумал Артем. Где-то в узком промежутке между «здесь» и линией фронта.
– Можно задать вопрос? Кем ты меня считал? – Питон ждал ответа. Безразличные непроницаемые глаза силача смотрели прямо на Артема.
– Носителем для Пожирателя. Я думал, ему требуется… – Артем помедлил, затем сказал прямо: – ну, больше места, понимаешь?
Питон усмехнулся.
– Поэтому ты сначала подумал на меня?
– Да.
– Спасибо за откровенность.
– Я ошибался. Какая уж тут откровенность…
– Не так уж сильно, – Питон помедлил, поднял руку с зеленым пятном: – В каждом из нас осталась частичка Пожирателя. В каждом, кто выжил в тот день на станции Парнас.
Холод в затылке.
– Акопыч?
– Да.
– Лахезис?! – Артема окатило холодом.
– Мы не говорим об этом, – Питон усмехнулся. Поднял бинт и начал забинтовывать руку. – Неужели ты думаешь, мы собираемся каждую пятницу в кружок и начинаем: меня зовут Питон и я – Пожиратель?
Да уж. Выглядело бы глупее некуда.
– Таинственный Директор – это и есть Пожиратель, – сказал Артем. – Я понял. Вот кто управлял цирком.
– Нет, – помотал головой Питон. – Цирком управляли мы с Акопычем. Вернее, мы трое – и есть Директор.
– А этот коротышка… Гоша. Он кто?
– Думаю, слуга. Некоторые люди созданы быть только проводниками чужой воли. Гоша – идеальный исполнитель.
– Питон…
– Да?
– Кто был в черной палатке?
Пауза. Питон медленно покачал головой.
– А ты как думаешь?
– Я сначала думал: Директор. Но раз цирком управляли вы с Акопычем… Теперь думаю, Гоша…
– Нет.
Артем помедлил.
– Тогда кто?
– Память. Память о том, что произошло на Парнасе, – Питон вздохнул. – И не только… Ты был там? Чувствовал запах? Словно земля и гниль разом?
Артем вспомнил, как приносил котелок с едой в палатку.
– Да, но…
– Там была бочка с компостом. Вот для этого, – он показал руку. – Я приходил и погружал ее по локоть. Чтобы эта штука наелась. И сила возвращалась ко мне. Меня кормила мать сыра земля, как ни издевательски это звучит. Прямо как в былинах.
– А…
– Теперь нет. Думаю, хватит. С того дня, когда погибли Лана и Акопыч, я больше не подходил к палатке. Да и палатки больше нет. Эта штука должна сдохнуть или мы сдохнем вместе.
Молчание. Вот, значит, почему силач теперь так плохо выглядит. Проблемы с сердцем… и словно усох. Артем сглотнул.
– Гоша…
Питон покачал головой.
– Возможно, он делает это как-то по-другому. Я не видел его в палатке. Знаешь, я вообще не уверен, что ему это нужно. Может, он просто человек. Самый обычный шпион. Должны у Вегана быть и просто шпионы, а?
– Как думаешь, где он сейчас?
Питон окинул Артема прежним пронизывающим, застывшим взглядом.
– Есть одна идея. Гоша всегда испытывал страсть к замкнутым помещениям. Думаю, я знаю, где его искать. Другой вопрос: что мы будем с ним делать?
– Я разберусь.
Питон хмыкнул. Встал, расправил плечи.
– Это не твой номер, мальчик. Этот номер работают двое.
* * *
Грязное служебное помещение. Заброшенное. Логово лилипута.
Артем поморщился. Запах здесь стоял – вонь, пот, гнилые отбросы, неутоленные страсти и перекисшая зависть. И, похоже, больной разум.
Порванный барабан. Булавы свалены, как попало, в пыли, рядом разбросаны цирковые ножи с цветными рукоятками – наподобие тех, что были у Ланы. У Артема комок застрял в глотке. Лана, последняя из Лерри. «Я отомщу за тебя».
