Трое нас из дома вышли,
Лучше не было в селе.
И остались в Перемышле
Двое гнить в чужой земле… —
раздалось едва слышное пение.
– Ну вот, опять, – вздохнула Вероника.
И заплакала.
Глава четырнадцатая
И все же Плахотников исчез. Сбежал из центра развлечений. Его ждали. Отслеживали по закрепленному под бампером маячку автомобиль, который, как показывал прибор, находился неподалеку, в сотне метров от сотрудников агентства. Член совета директоров концерна прибыл сюда один, но в такие места по одному не приезжают, скорее всего, у него здесь была назначена встреча, если, конечно, он и в самом деле приехал сюда, чтобы развлечься. Понятно, что, когда один из его бизнес-партнеров и друзей погиб, а второго обвиняют в этом убийстве, нормальному человеку не до развлечений.
Надо было пробраться на территорию, и это сделать удалось. Один из тех, кто следил за Плахотниковым, пробрался туда, но многого узнать не удалось. Машина члена совета директоров концерна стояла на парковке среди других автомобилей, а где находится ее владелец, установить не удалось. К утру автомобили начали выезжать из ворот, но «Мерседеса» Плахотникова среди них не было. И только когда совсем рассвело, стало понятно, что он ушел от слежки. Очевидно, он обнаружил ее еще днем, а потому из дома специально приехал сюда, чтобы пересесть в другую машину. Возможно, он сделал это сразу после прибытия, и теперь были потеряны несколько часов… Мобильный телефон был отключен, а сам аппарат находился в доме Плахотникова, куда он не возвращался.
Но еще до того, как объект наблюдения пропал, было установлено, что развлекательный центр принадлежит еще одному бизнес-партнеру Ракитина – Клейменову. Находился ли тот в своем владении ночью, узнать не удалось, и, соответственно, установить, встречался с ним Плахотников, тоже не представилось возможности. Если предположить, что член совета директоров концерна заметил слежку, хотя наблюдение за ним посменно велось из двух автомобилей, значит, он предполагал такой вариант и был осторожен, осматривая все следующие за ним автомобили. А возможно, он просто без всякой задней мысли решил пересесть на другую машину, которая ожидала его на парковке развлекательного центра.
Но, как бы то ни было, он исчез. А поскольку другого въезда не было, то выехал Плахотников прямо на глазах наблюдавших за ним детективов. Если предположить, что уехал он не сразу, то всего в темное время суток территорию центра покинули два десятка автомобилей, и после внимательного просмотра записей видеорегистраторов выяснилось, что в большинстве машин находились мужские компании, причем практически ничьи лица разглядеть не удалось. Конечно, Плахотников мог спрятаться в багажнике или согнуться в три погибели на заднем сиденье за спинкой водительского кресла, но вряд ли крупный мужчина будет доставлять себе такие неудобства. Сомнения вызвал темный внедорожник, за рулем которого находилась женщина. Конечно, вряд ли женщина приезжает в такие места одна, если, конечно, она не сотрудница заведения. Но это был «Ренджровер», и вряд ли у сотрудниц центра есть в собственности такие дорогие автомобили. Номера внедорожника были замазаны пылью или грязью, но прочитать их и установить владелицу удалось. Ей было восемьдесят два года от роду. Но когда с ней утром связались по телефону, старушка заявила, что никаких автомобилей у нее нет и никогда не было. Доверенностей она тоже никому не давала, потому что близких родственников у нее нет, хотя есть племянник, но с ним она общаться не собирается, потому что он дважды судим и сейчас наверняка опять сидит. Был и другой племянник, такой же дурачок, но тот вообще пропал неизвестно когда. С матерью их – своей сестрой – она не общалась по причине ссоры. А вообще сестра давно померла. Но все это – и про племянников, и про сестру – она знает от абсолютно посторонних людей.
– А вы по какому вопросу интересуетесь? – спросила старушка. – Не по поводу ли моей квартиры?
И тут же прервала разговор.
Снова набрали ее номер и поинтересовались, есть ли у ее племянника дети. Она говорить отказалась. Ей пообещали заплатить за информацию пять тысяч рублей.
– Приезжайте, – сказала старушка, – у него есть дочь незаконная.
Взяв пять тысяч, она все равно не хотела говорить, посчитав, очевидно, что уже и без того наговорила на пять тысяч по телефону. Ей показали еще такую же купюру.
– Она очень хорошая девочка, – наконец сказала старушка, – заезжает ко мне иногда, привозит продукты, хотя кто я ей? Симпатичная, но где живет и где работает, не знаю. Ирочкой ее зовут, а как фамилия… вот фамилию точно не помню.
– У вас есть номер телефона для связи с ней?
– Нет, но она сама звонит. Так и говорит сразу: «Это Ирочка, можно к вам приехать навестить?» А фамилия у нее, может быть, Хрипкова. Но я не уверена. Потому что это фамилия то ли ее матери, то ли неродного отца.
– Как фамилия вашего племянника?
– А я знаю? Сестра как замуж вышла, фамилию сменила, зазналась и перестала со мной общаться – не буду же я к ней сама набиваться! А племянник заходил как-то давно, сказал только, что он сын моей сестры. Потом еще заходил – к квартире моей наверняка присматривался.
Увеличенная фотография лобового стекла «Ренджровера» вызвала у старушки живой интерес. Она рассматривала автомобиль, а про женщину за рулем уверенно заявила:
– Точно не она. Откуда у Ирочки такая машины? Она же сама бедствует. Раньше спортсменкой была, а потом… Ну, вы же сами понимаете, какие в спорте интриги… Чуть что – сразу санкции. А зачем вы ее ищете?
– Да мы не ее, – объяснили ей, – мы машину ищем. Страховая компания попросила найти – у них точно такую же угнали…
Женщины с фамилией Хрипкова в соцсетях присутствовали, но все они мало напоминали ту, которая была за рулем черного «Ренджровера». А вот Хриплова Ирина хоть и не имела никогда собственной странички, все же была отмечена на снимках встречи выпускников педагогического колледжа, который она закончила с дипломом учителя физкультуры. Ирина была кандидатом в мастера спорта по женскому пятиборью. А еще тот же самый колледж пятью годами ранее закончил и небезызвестный Рогожкин – бывший член совета директоров концерна Ракитина. По месту регистрации проживала лишь пятидесятилетняя мать Хрипловой, которая сказала, что давно уже не видела дочери, о ее местонахождении ничего толком не знает, но предполагает, что та связалась с плохой компанией.
– Почему вы так решили? – спросили ее.
– Так гены же у нее какие! Я-то с ее отцом по дурости сошлась – мне лет-то тогда было всего ничего. А он мне кооператором представился. Ведь это еще когда было – восьмидесятые годы! Тогда все по талонам: крупа, сахар, масло, водка… А у него всегда все есть. Приезжал ко мне, мы стол накрывали и пировали с ним. Это уже позже я узнала, что он бандит. Потом его посадили, конечно, это уж когда Ирочка была. Я с другим сошлась и даже замуж за него вышла – тот тоже все мечтал разбогатеть, но не удавалось ему. Но хоть не вредный был. А потом Сидоркин вышел…
