– Больше вроде неоткуда.
– Вот и я так думаю.
– А что нам даст эта связь? – спросил Джек. – Вы сможете связаться с местным бюро?
– Нет, местное бюро меня сюда и спровадило.
Они уверены, что я уже мертв, иначе давно бы наведались сюда.
– Тогда куда? В полицию?
– Нет, в полиции у контрразведки глаза и уши, к тому же ближайшее отделение куплено Базилевским, значит, там первыми узнают о возможной операции и сообщат хозяину. Нет, я могу воспользоваться другой возможностью.
Какой же?
– У меня есть право один раз в год использовать код «Гром».
– Что это такое?
– Я могу вызвать авиацию с ближайшей базы и навести ее на любой объект.
– Любой?
– Почти любой. Ясное дело, бомбить дворец губернатора они не станут.
– Значит, все просто? – обрадовался Рон.
– Будет просто, если достанем РС-передатчик, но это самое сложное.
– А что проще?
– Захватить вертолет. Ставр, куда отвозят контейнеры с органами?
– В четырехстах километрах к югу, на побережье, есть исследовательский центр – туда стекаются заказы, которые выполняет Базилевский.
Вертолет всегда прилетает оттуда?
– Да.
– Насколько я понял, сэр, у вас уже сложился какой-то план? – спросил Джек.
– Да, кое-какой план сложился.
– И когда же мы побежим?
– Времени мало. По моим сведениям, сейчас в запасе имеются два донора-сердца, значит, минимум неделю ты не понадобишься. С печенью тоже проблем нет – доноров целых четыре.
– Что вы имеете в виду, говоря о запасе времени?
– В списке, который ведут врачи, перед твоей фамилией стоят еще несколько человек. В одном списке ты ближе к печальному финалу, в другом – дальше.
Это называется очередью.
– Значит, неделя?
– Неделя, если не случится внепланового спроса, когда на дороге столкнутся два спортивных автомобиля и клиентов сразу будет двое, или яхта врежется в опору моста, тогда их может оказаться даже десять.
– Так как же нам быть?
– Два дня, больше у нас нет. К тому же, насколько я понял, вопрос со мной решится совсем скоро, а в шахту мне ой как не хочется.
72
Рене Базилевский сидел под широким зонтиком на причале и удил рыбу. День был жаркий, и хорошо шла марсийка – узкая, похожая на угря рыбка. Базилевский сам ее вялил, чтобы потом кушать, окуная в острый соус. Так ели вяленую рыбу у него на родине, там, где остались братья и мама.
Последние двадцать лет Рене находился в розыске, ему шили несколько убийств, похищение людей, пару махинаций. Приходилось залегать на дно и лежать не высовываясь, без гроша в кармане, без крыши над головой. Вместо тюрьмы государственной, где он мог получать питание и медицинское обслуживание, Рене обрек себя на жуткое существование в трущобах города на севере материка. Шахтеры там вешались от отчаяния, не в состоянии прокормить семьи, но и они казались Рене богачами, поскольку он сам существовал как уличный пес.
Помогла встреча с человеком, у которого с Рене оказались общие знакомые.
Базилевского взяли в дело, он показал себя с положительной стороны и остался в команде.
Долгое время он был рядовым членом банды. Когда такая жизнь наскучила, Рене набрался смелости и пришел к Большому Боссу, чтобы предложить семье новое дело – разделывать людей на «запчасти» и продавать в клиники. Ничего придумывать здесь не требовалось, рынок и услуги уже существовали – этим занимались нечистые на руку врачи, которые умело покрывали друг друга, становясь экспертами на возбуждаемых против них судебных процессах.
– А не боишься, что твой босс накажет тебя за то, что обратился через его голову? – с усмешкой спросил Большой Босс.
– Надоело бояться, сеньор. Испытайте меня, и я принесу вам настоящие деньги.
Базилевского испытали. Он с ходу обложил налогами самых заметных дельцов от медицины и принес деньги уже через месяц. Лучше изучив схемы денежных потоков, начал подминать под себя весь бизнес.
С тех пор минуло много лет, бизнес видоизменялся, и в конце концов Рене Базилевский оказался на этом острове, который ему очень нравился.
Сняв с крючка очередную марсийку, Базилевский бросил ее в ведерко и взглянул на часы. Пора было возвращаться в лагерь – его ожидали дела. Требовалось согласовать доставку очередной партии донорских органов.
– Люис, я ухожу! – крикнул Базилевский слуге.
Люис был несостоявшимся донором, у него нашли массу заболеваний, сделавших его совершенно бес перспективным для бизнеса. Для работы в шахте он тоже не годился, поэтому Базилевский решил его оста вить – ему как раз требовался слуга. Люис оказался исполнительным малым, и хозяин к нему привык, дав таким образом пропуск в мир живых.
– Подогнать машину или поедете на мотокике, сэр
– Пожалуй, на мотокике.
Рене обожал этот легкий вид транспорта. Сказать по правде, в машине у него сильно потела задница, что бы он ни подстилал – ничего не помогало. А мотокик – совсем другое дело. И ветерок обдувает, и задница в порядке.
Двухколесный друг завелся с полуоборота. Базилевский закрыл ведерко крышкой, повесил его на руль и отпустил сцепление.
Мотокик помчался по дороге, поднимая шлейф красноватой пыли.
73
Издали завидев начальника, часовые загодя открыли ворота и радостно поздоровались с ним, хотя уже виделись в начале смены.
Базилевский проехал мимо, не удостоив их даже взглядом. Все, кто работал тут, были обязаны ему жизнью – за пределами острова их ждали либо тюрьма, либо приговор мафии, либо скорая смерть от наркотиков.
Поставив мотокик на подножку, Базилевский снял с руля ведерко и поднялся по ступенькам в штаб.
– Вас ждут, сэр! – доложил часовой.
– Кто?
– Доктор Марвик.
– Хорошо…
Базилевский толкнул дверь кабинета и широко улыбнулся.
– Приветствую, док! А я вот рыбки наловил!
Здравствуйте, босс, – вяло ответил доктор, даже не привставая. Он был на привилегированном положении.
– В чем дело, Айвор? У вас плохое настроение?
Базилевский поставил ведро с рыбой у стены, и по кабинету, поплыл неповторимый аромат – марсийка имела резкий специфический запах.
– Зачем вам эта дрянь, босс? – сморщил нос док тор.
– Ну, я привык к ней. У нас дома вяленая марсийка считалась лакомством.
