– Двести! Двести тысяч – отличные деньги! На личными! Не хотите? Мало? Пятьсот тысяч! Полмиллиона – это же хорошие деньги!
Трое бунтовщиков продолжали молча взирать на начальника лагеря, который мучительно выторговывал себе жизнь.
– Ну, тогда – по миллиону.
– Это нам подходит, – заверил его Гастон. – Вызывай вертолет.
– Вы это серьезно?
– Конечно серьезно. Сейчас сюда прибегут охранники, и ты прикажешь им убраться на север – к шахтам, а мы здесь в тишине дождемся вертолета и вместе полетим в военный госпиталь. Ты ведь туда человеческое мясо возишь?
– Ну, скажете тоже – человеческое мясо… Я предпочитаю называть это трансплантатами.
– Это вопрос терминологии…
– Они идут сюда, майор! – крикнул из коридора
Рон.
– Вот видишь, готовься произнести речь – орать будешь через эти решетки. Поднимайся!
И Гастон погасил в кабинете единственную, тускло горевшую лампу.
85
Кто– то толкнул дверь, но она не поддалась. Охранники, а их было несколько, стали обсуждать, что могло случиться.
– Сэр! Мистер Базилевский! – закричал один из них.
– Солдаты! – начал свою речь начальник лагеря. – Солдаты! Группа захвативших меня людей требует, чтобы я предоставил им свободу! Не вижу при чин, почему я должен мешать им. Наш бизнес не пострадает из-за потери нескольких человек!
– Они пытают вас, сэр?
Нет, они обходятся со мной вполне корректно.
Я призываю вас уйти на север – к шахтам и подождать, пока вертолет не вывезет этих смелых и благородных людей. Позовите Драфта, я хочу повторить ему этот приказ…
– За ним уже побежали, босс!
Вскоре явился Драфт, однако он не стал показываться на освещенном пятачке.
– Что случилось, Базилевский, ты звал меня? крикнул Драфт из темноты. Теперь возле штаба не было ни одного охранника.
– Я должен передать тебе приказ, Драфт…
– А я твоим приказам больше не подчиняюсь. Слушай меня, охрана! На втором этаже этого здания хранятся несметные сокровища, которые эта сволочь Базилевский награбил посредством своей преступной деятельности. Предлагаю пойти на штурм и заполучить эти денежки для себя. Обещаю честный раздел всей добычи!
– Ур-ра, даешь раздел добычи! – завопили из тем ноты охранники. Раздались выстрелы, в стены штаба ударилось несколько пуль. Базилевский свалился на пол и пополз к двери.
– Помогите же мне! Помогите – видите, они не желают меня слушаться! Джек подхватил его и рывком втащил в коридор.
– Ситуация опасная, – сказал Гастон, спускаясь по лестнице со второго этажа. Он притащил два пулемета G-8 и полдюжины коробчатых магазинов.
– Рон! Джек! Это – вам!
В этот момент Рон открыл огонь из окна соседней комнаты.
– Они идут, сэр! Их много!
– И я иду…
Оставив один пулемет Джеку, Гастон со вторым пришел к Рону на помощь, и вскоре грохот G-8 заглушил все остальные звуки.
– Они обходят с другой стороны! – предупредил
Джек, пристраиваясь у окна.
Топая по ступеням, Рон побежал на второй этаж – устроенные там бойницы обеспечивали круговой обзор. Раздалось несколько винтовочных выстрелов, и все стихло.
– Как дела, Рон? – спросил Гастон.
– Порядок! – ответил тот.
– Скольких ты насчитал?
– Троих!
– А я семерых, один еще шевелится. Значит, всего одиннадцать, да в коридоре трое, да четверо были вначале, включая любовника… Базилевский, сколько всего охранников?
– Пятьдесят четыре! И еще эта сволочь, Драфт!
Предатель…
– Значит, придется поработать. Рон, тебе там хорошо видно?
– Нормально.
– Я попробую разговорить их командира. Сумеешь снять его?
– Пусть Джек, у него лучше получается.
– Джек? Ты нас слышишь?
– Слышу, – отозвался тот из кабинета Базилевского. Начальник лагеря лежал в коридоре, сотрясаясь в беззвучных рыданиях.
– Ну так попробуем?
– Попробуем, – отозвался Джек, поводя стволом.
Неожиданно на ближайшей вышке снова вспыхнул прожектор, и по стенам штаба ударили пули.
– Ура-а-а! Ура-а-а! – завопили охранники и побежали к штабу, стреляя на ходу. Джек припал к прицелу и начал короткими очередями валить атакующих одного за другим. Майор Гастон патроны не экономил, так что вскоре вся вражеская цепь оказалась на земле. Гастон прекратил огонь, Джек тоже, и только пулемет на вышке продолжал истерично надрываться.
Пули залетали в окна, щелкали по решеткам и впивались в стены, обрушивая куски штукатурки.
От известковой пыли Джек закашлялся. Стрелять по вышке он не мог – яркий свет слепил глаза.
Сверху раздался одиночный выстрел, и досаждавший Джеку прожектор погас. Выглянув из окна, он заметил на подсвеченной снизу вышке едва различимый силуэт. Приложившись к пулемету, Джек поймал силуэт в прицел и нажал спусковой крючок. G-8 отстучал короткую очередь, тело пулеметчика перевалилось через ограждение и с грохотом ударилось о землю.
Стало тихо.
– Отличный выстрел, Джек! – крикнул со второго этажа Рон.
– Тебе спасибо, ты фонарь погасил! -ответил на комплимент Джек и заулыбался. Все происходило почти как пять лет назад, во время уличных боев в Росс-Геленге. Только там еще были гранатометы с термическими зарядами, огнеметы «эфа» и натасканные в уличных боях спецподразделения дивизии «Хант», противостоявшие их отдельному батальону.
В той схватке обе стороны были хитры и умелы, по этому счет потерь оставался равным. Теперешние же противники представляли собой зажиревших бездельников.
– Драфт, ты меня слышишь? Драфт! – закричал Гастон. – Давай поговорим!
В ответ не раздалось ни звука.
– Драфт! Ты слышишь меня?!
– Да что вы кричите-то?! – отозвался кто-то рыдающим голосом. – Вы его с вышки ссадили! Отпустите нас, пожалуйста, мы на север уйдем, как договаривались!
– А сколько вас?
– С полдюжины будет…
– Ладно, уходите.
– А вы стрелять не будете?
– Не будем.
Возникла пауза.
– Джек, ты их не видишь?
– Нет, сэр, – соврал тот. Стрелять по отступающему противнику ему не хотелось.
– Рон, а ты?
– Мелькнул кто-то, но у меня же не пулемет, целиться нужно.
