Солнце прикрылось облаком с синим днищем, и сразу стало холодно, море потемнело, мокрый песок оказался серым, а не золотым.
Антипия нагнулась над телом и зачем-то полезла в карман пиджака покойного.
— Не нужно ничего трогать, — сказал Василий Васильевич, искоса на неё взглянув.
— Мне надо.
Меркурьев не стал её останавливать. Зачем?… Он сунул руки глубоко в карманы куртки, поднял плечи — ему неожиданно стало холодно, — и стал смотреть на море.
Который из двух — Александр Фёдорович или Иван Николаевич?
Вчера ночью это тело было вполне жизнерадостным свином. Свин весело хрюкал, опрокидывал водочку, громко пел, выел огромный кусок заливной рыбы и ликовал при виде подноса с шашлыками.
Сейчас он лежит в бурьяне — невидящие глаза распахнуты в небо.
Как это возможно? Почему так получилось?
Софья взяла его за локоть, он повернулся и стянул с головы капюшон.
— Я здесь не нужна, наверное, — сказала она совершенно спокойно. — Вы его нашли, вы и объясняйтесь. Я ничего не видела.
Меркурьев кивнул.
— Я пойду, да?
Он опять кивнул.
— Как ты думаешь, — повеселев, спросила Софья, — лучше по променаду или по шоссе? Они же из посёлка приедут, значит, лучше по пляжу, да? Чтобы на них не наткнуться.
— По пляжу лучше, — согласился Василий Васильевич.
— Ну всё, тогда я побегу, — быстро сказала она и поцеловала его в щеку. — Как-то неудачно получилось, да? Завтра опять гулять пойдём, только в другую сторону!
Софья кокетливо погрозила ему пальцем, обежала вокруг маяка и стала аккуратно спускаться по насыпи из валунов. Среди серых камней мелькала яркая куртка.
— Зачем ты её отпустил?
Меркурьев опять натянул капюшон.
— Она всё равно не осталась бы, а шуму было бы много. Что ты искала у него в карманах?
— Ничего, — фальшиво ответила Антипия. — Я просто посмотрела.
— На месте происшествия ничего нельзя трогать. Тем более лезть в карманы трупа!..
— Я заглянула, — повторила она упрямо. — И всё!..
И они стали вместе смотреть на море. Ветер трепал и рвал её бирюзовые одежды.
— Откуда ты узнала, что там мёртвое тело? — Меркурьев сбоку взглянул на Антипию. — Ты говорила — нам туда нельзя, не ходите!.. Ты что, уже видела его?
— Я проводник между мирами, — заявила Антипия веско. — Я вижу то, чего не могут видеть остальные. За старым маяком я увидела смерть!
— Что ты мне сказки рассказываешь!
— Можешь не верить, но так и есть.
— Ясно. И на всякий случай порыться у него в карманах тебе тоже велели духи, — заключил Василий Васильевич. — Который из них? Иммануила Канта или королевы Брунгильды?
— Ты ничего не понимаешь, — отчеканила Антипия. — Как все люди, ты косный и ограниченный человек.
— Это точно. И как косный и ограниченный, я обязательно скажу эмвэдэшникам, что ты рылась у него в карманах и заранее знала, что мы найдём труп.
— Ты волен говорить им всё, что угодно.
— И скажу, — мстительно пообещал Василий Васильевич.
Они стояли довольно долго и совершенно замёрзли, Антипия принялась сморкаться и утирать мокрый холодный нос бирюзовым носовым платком, а у Меркурьева на глаза наворачивались слёзы, когда за спиной коротко взвыла сирена. Они синхронно вздрогнули и оглянулись.
Антипия уронила бирюзовый платок.
Позади них, утопая покрышками в песке, стоял белый «фордик» с синими полосами и надписями на бортах. Двери открылись, из них выходили люди.
— Пойдём поговорим, — сказал Василий Васильевич хмуро.
И — он впереди, она за ним — они двинулись к машине.
Было почти темно, когда «форд», прошуршав колёсами по липовой аллее, высадил Меркурьева и Антипию под чугунным козырьком крыльца.
Меркурьев, у которого зуб не попадал на зуб, вылез первым, позабыв о том, что должен быть галантным, и, нагнувшись к окну, сказал водителю в форме:
— Подожди, парень, не уезжай, я только за кошельком сбегаю!..
Антипия тоже выбралась и торчала рядом, держа себя за локти. Она так сильно тряслась, что все её одежды колыхались.
— Иди внутрь, — велел ей Меркурьев.
— Не суетись, мужик, — весело ответил парень. — Давай водки накати и спать ложись! Не нужно мне никаких денег!..
— Ты ж нас довёз! Мы бы автобуса до завтра ждали!
— Я вас по дружбе довёз, — засмеялся парень. — Главное что? Главное — «глухаря» не поимели! Я бы тебя за такое до Москвы довёз! Всё ясно — набрался крендель в зюзю, залез на башню и навернулся! Дело открыто, дело закрыто! Одно удовольствие, когда такие показания дают! Всё, бывай, мужик, мне тоже домой охота!..
В два приёма он развернулся на брусчатке и покатил по гравию. Перед поворотом красным светом полыхнули тормозные огни его машины, и «Форд» свернул на шоссе.
— Набрался в зюзю, — повторил Василий Васильевич задумчиво, — навернулся, дело закрыто.
— Так и есть, — простучала зубами Антипия.
— Иди в дом. Ты в этих лохмотьях, наверное, все места себе отморозила.
— С-сари, — вся трясясь, выговорила Антипия. — С-с-с-самая удобная одежда во Вс-с-селенной.
— Не только самая удобная, — согласился Василий Васильевич, — но и самая подходящая для нашего климата!..
Он взял прорицательницу за ледяную руку, потащил за собой и втолкнул в дом.
В вестибюле горел свет — теплилась жёлтым светом неяркая люстра, — и полыхал камин. Василий Васильевич весь, с головы до ног, моментально покрылся «гусиной кожей».
Антипия, как сомнамбула, подошла к камину, стала перед ним и вытянула руки ладонями вперёд.
— Нужно переодеться и поесть. Пошли! — скомандовал Василий Васильевич.
— Я пока постою, — проблеяла Антипия. — Я что-то немного… устала. Погреюсь тут.
Меркурьев подошёл и вновь потянул её за руку.
— Нужно одеться, — сказал он ей в лицо. — И обязательно поесть! Лучше всего горячего мяса. И водки выпить.
— Я вегетарианка. И водку не пью.
— Кто не курит и не пьёт, — продекламировал Василий Васильевич, — тот здоровеньким помрёт. Пошли. Ты же по соседству со мной живёшь?
Она кивнула.
Из гостиной доносились голоса, и Меркурьеву показалось, что среди них он различает голос утреннего гостя, но заходить не стал.
Когда они уже были на лестнице, двери распахнулись, и показалась Нинель Фёдоровна с подносом, уставленным стаканами.
