– С чего вдруг?
Она покачала головой.
– Я знаю о твоих фанфаронских подвигах в Черро. Ты с таким блеском решил труднейшую задачу, с которой не могло справиться несколько поколений правителей Жемчужной империи, что всякий бы тобой заинтересовался… Правда, до императора Германа вести дошли нескоро, но он был впечатлен.
– Ну-ну?
– Во-первых, – сказала она, – его Военный Совет очень недоволен потерей земель за океаном. И желал бы их вернуть. Если надо, послать туда эскадру наших кораблей. Во-вторых, сам император очень заинтересован, чтобы ты предстал перед его очи…
Я буркнул с угрозой:
– Это случится сегодня.
– Ты не так понял, – сказала она нежно, – император нуждается в тебе!..
– Что-что?
Она сказала тихо:
– Он давно старается привлекать на службу северных рыцарей! Среди его телохранителей есть один из твоих друзей.
– Это кто же? – спросил я, но тут же вспомнил, – ах да, сэр Смит!.. Победитель турнира, получивший Золотой Шлем!.. Да, не повезло мне тогда…
Она пожала плечиками.
– Как сказать. Там ты уже император, а кем был бы здесь?
– Может быть, – предположил я, – богом?
Она весело расхохоталась.
– Знаешь ли, милый Рич, я бы не очень и удивилась. Удивилась бы, но не очень. Теперь понимаешь, император ближе к тебе больше, чем думаешь?
Я посмеивался, с Бабеттой всегда почему-то легко и раскованно. Ее удивительное чутье когда-то подсказало, что можно перейти на дружеское «ты», чего не позволяла ни одна женщина, и сейчас смотрит светло и приятельски, готовая во всем помочь только потому, что я друг…
– Ты прелесть, Бабетта, – сказал я. – И самая опасная в мире женщина.
Она округлила глаза.
– Ой, мне уже страшно…
– Всех видишь насквозь, – спросил я, – верно? Вообще-то мужчины простые существа, женщины сложнее намного, на вас возложена миссия поважнее нашей. Потому я польщен твоим интересом…
– Рич, ты меня пугаешь!
– А-а-а, – сказал я злорадно, – попалась, жукоглазая?.. Или ты местная, но из других времен?.. Как тебя звали вначале, случаем, не Лилит?..
Она с самым серьезным видом подумала, вздохнула.
– Красивое имя? Кто она?
– Ладно, – сказал я, – не признавайся, если еще рано. Тогда и я не скажу, кто я. Ага, глазки заблестели?.. То-то. Вашим салом да по вашей шкуре.
Она сказала умоляюще:
– Ну, Рич… разве можно так мучить женщину?
– Нужно, – заверил я твердо.
– Почему?
– А потому!
– Но… зачем?
– А затем, – ответил я злорадно. – Чтобы не!.. А то ишь… Что, не нравится ваша женская логика?
Она сказала жалобно:
– Рич, это нечестно! Мужчина должен быть мужчиной. Прямым, честным, бесхитростным, стойким и без всяких там.
– Император выше правил, – заявил я.
Она охнула:
– Ах да, прости, я совсем забыла, ты же император… Хотя вроде бы в каких-то случаях предпочитаешь оставаться принцем? Чтобы укрыться от ответственности?
Я покачал головой.
– Мою сложнейшую натуру видишь насквозь, удивительно. Знаешь, о чем мечтаю? Надеть платье простого горожанина, сесть на Зайчика, свистнуть Бобику и… скитаться по землям, старым и новым! А тяжесть государственной службы пусть несут другие.
Она сказала очень серьезно и с сочувствием:
– Когда-нибудь постранствуешь.
– Когда?
– Когда совсем состаришься, – сказала она с сочувствием. – Тебе совсем-совсем осталось… Ну, еще год или полтора… Но сейчас тащи воз, что уж, знаю-знаю, размером с гору. Рич, ты и со мной играешь в прятки? Зачем? Я же понимаю, после победы над Багровой Звездой ты теперь властелин всего Южного континента. Как догадываюсь, и Северного тоже…
– Не всего, – ответил я мирно. – Так много королевств, где обо мне еще не слыхали. Да и в море немало островов, где может скрываться очень даже всякое. Но в целом да, ты права, я вот такой красивый.
– И, – спросила она тихо, – каковы твои планы?
– Насчет тебя?
Она ответила очень серьезно:
– Рич, женщин тоже может волновать судьба империи.
Я отмахнулся.
– Бабетта, ты что, теряешь нюх? Я не стану захватывать то, с чем могу не управиться!.. Здесь другой мир, на северный не похож абсолютно. Да и северный мне тоже незачем, но иногда события сами нас ведут и выбирают…
– Знакомо, – ответила она быстро. – Но если не захват, то что?
Я пожал плечами.
– Честно говоря, не знаю. Мне знакома жизнь получше и правильнее, чем у вас в империи, но абсолютно не представлю, как к ней прийти. Вернее, представляю, но на это понадобятся сотни, если не тысяча лет!.. Что меня, конечно, не устраивает.
Она взглянула с некоторым испугом.
– Думаю, ты не откажешься.
– От попыток? Нет. Однако я человек осторожный…
Она посмотрела на меня с сомнением.
– Ты?
– Еще какой, – заверил я. – Другого бы назвал трусливым. А еще достаточно ленив и не люблю трудиться. Придумывать люблю, но чтоб жилы рвали и каторжанили себя на моих проектах другие. Видишь, насколько я перед тобой откровенен? Никому бы так не открылся, а перед тобой душа нараспашку, а сердце на рукаве.
Она сдержанно улыбнулась, давая понять, что понимает, почему я такой вот весь нараспашку.
Альбрехт внимательно выслушал, серые глаза то светились, как жемчужины, то становились привычно стального цвета, а лицо принимало аристократически надменное выражение.
– Прекрасно, – сказал он, – Бабетта была последним козырем. Ею пустили в ход, когда остальная мелочь успеха не достигла. Теперь все, ваше величество!.. Скоро появится гонец, извинится, что императорское величество чуть задержалось, у него был важный разговор… или же мебель не успели переставить, в общем, теперь только император…
Двери распахнулись, из коридора шагнули трое вельмож такого облика, что самих хоть сейчас в императоры, синхронно станцевали сложный танец приветствия, прям акенобобы в париках, помахивая шляпами, звонко прищелкивая каблуками, вот откуда взялась чечетка, только кастаньет недостает…
Наконец все трое застыли в низком поклоне, а средний величаво выпрямился и произнес прочувственно-бархатным голосом:
– Его императорское величество Герман Третий передает свои извинения. Разговор с послом из империи Небесной Воли продлился чуть дольше запланированного, но теперь со всем радушием просит его высочество сэра Ричарда, принца императорской мантии проследовать в личный кабинет императора…
