Чуть позже мы пройдёмся по холму. Тщательно, сверяясь с планами, определим места установки новых зарядов. Будет надо – пробурим шпуры, куда опустят взрывчатку. Но те, кто сейчас заперт внизу, не должны иметь ни единого шанса выжить и вылезти наружу. Пусть жрут свою отраву сами! А после глубинных взрывов тоннели – как новые, так и старые – получат такие повреждения, что шансов на выживание не останется ни у кого.
* * *
Уже позже, когда штурмовые группы оттянулись от бывшего посёлка, оставив там только наблюдателей, меня отыскал Долотов. Настроение моё в тот момент было далеко не самым хорошим – наши группы понесли ощутимые потери. Только убитых насчитывалось четверо, да с полдесятка раненых различной степени тяжести – тут как-то вот не до дружеского общения… Да и вообще штурм нам дался нелегко – потери понесли практически все подразделения. Как-то мало утешало то, что штурмовали мы хорошо укреплённые позиции, которые защищали тоже далеко не новички. А у Пашки неделю назад сын родился, между прочим! И к его жене идти именно мне! Так что когда подполковник догнал меня и кивнул, предлагая отойти в сторону, мой ответный взгляд был далеко не дружелюбным и приятной беседы не сулил.
Я всё понимаю – обстоятельства! Отсутствие других вариантов да и прочие нюансы… Но мне-то с того не легче!
– Ну? – спрашиваю я у подполковника, когда мы отходим от основной группы метров на двадцать.
– А лихо ты с этим торгашом поработал! Он по сию пору вздрагивает, когда про тебя слышит.
– Со страху-то не обделался ещё?
– До этого не дошло.
– Значит, мало я с ним пообщался, – подвожу итог обсуждению Магерта. – Впрочем, можно и повторить!
– Он и так много чего рассказал, – качает головой Долотов. – Кстати, ты был прав – фильтро-вентиляционнные установки могли работать и на выброс реагента. Он, кстати говоря, был там уже установлен.
– И? – вопросительно смотрю на собеседника.
– Команда была уже отдана. Но к тому времени там вовсю полыхал огонь, именно поэтому Магерта и выпустили – его группа должна была обеспечить подрыв резервных закладок. Там, между прочим, совсем уж злобная штука находилась.
– То есть, – на секунду я даже притормаживаю от неожиданности, – эта падлюка не обычный исполнитель? Ох, и повезло же ему тогда… не знал!
– Не совсем обычный. Его даже исполнителем назвать нельзя. Он, скорее, твой коллега – там, у них… – соглашается наш военный специалист. – Я, впрочем, не за этим к тебе пришёл. Хотел сказать, что ты тогда был полностью прав!
– Тогда? Это когда же?
– Когда потребовал, чтобы вентиляционные киоски назначили целью номер один – наравне с огневыми точками. Ведь именно тот факт, что там уже полыхало адское пламя, и предотвратил выброс реагента – сочли, что это не приведёт к должному результату. У них на выходе стояли термодатчики, они-то и зафиксировали температуру почти в восемьсот градусов. Всё, выходящее из вентрешёток, неминуемо подвергалось бы в этом случае высокотемпературному воздействию с вполне предсказуемым результатом. Мы выиграли около минуты – она-то всё и решила.
Ох, как зачесались у меня руки! Найти бы сейчас этого «торгового представителя»! Я б его голыми руками на куски разорвал! Впрочем, теперь этот мерзюк, если и не у Христа за пазухой, то уж точно в надежных руках! Покуда особисты из него не вытянут всё до капельки, они с его головы и волосу упасть не дадут. Ну ничего… память у него не бездонная, когда-нить выдохнется, вот тогда и посмотрим… И на нашей улице грузовик с водкой опрокинется!
Глава 9
Этот коттеджный посёлок располагался относительно далеко от крупных городов, да и серьёзных военных объектов поблизости не имелось. Больница, причем, частная и не самая дешёвая – та неподалёку присутствовала. И лечили там всевозможные психические расстройства и фобии. Так что с военной точки зрения интереса этот объект вообще никакого не представлял.
Правда, только очень узкий круг осведомлённых лиц знал о том, что попасть туда на лечение было очень и очень большой проблемой. А попросту – невозможно. Ибо под вывеской психиатрической лечебницы скрывался суперсовременный исследовательский центр. Да, сюда привозили пациентов. Только вот о случаях успешного излечения что-то не было слышно. Руководство клиники делало многозначительные намёки – мол, наши клиенты не заинтересованы в огласке! Сами понимаете, здесь проходят лечение далеко не рядовые люди… огласка может сильно им повредить.
Репортёры понимающе кивали – прайвеси! Тайна личной жизни… тут так по загривку схлопотать можно! Иногда всё же удавалось выудить кое-какие намёки. Только намёки – не более того! Но прессе хватало и этого.
А настоящие пациенты лечебницы (скорее уж, подопытные) оставались за кадром. Их судьбы не становились известными СМИ. Да и кого может интересовать судьба вчерашнего бомжа или опустившегося наркомана? А в последнее время стали пропадать и многочисленные беженцы – этих вообще никто не разыскивал.
Так неспешно текло тут время. Из стен исследовательского центра выходило множество самых любопытных препаратов! Причём, заказчиков мало интересовал источник разработки и методы исследования – результат оправдывал всё! А за три года до войны центр получил новых хозяев – его перекупил транснациональный концерн «Байофарм текнолоджис». Режим секретности, который и раньше был крайне строгим, теперь стал и вовсе запредельно жёстким. О смене хозяев не узнали даже вездесущие репортёры. Контактирующие с ними люди ведь остались прежними, да и внешне мало что изменилось. А проникнуть внутрь теперь стало нереально.
Громыхнувшая война и вовсе вычеркнула этот объект из людской памяти. Никакие бомбы и ракеты сюда не упали, ведь военных объектов поблизости не было. А беженцы, которым случалось сюда забрести, тут и оставались. И не всегда добровольно, между прочим… Правда, это касалось лишь тех, кто представлял какой-либо интерес. Как в качестве рабочей силы, так и в ином… опыты ведь не прекращались! Да, они стали менее интенсивными, но гораздо более целенаправленными. На ком-то ведь надо было испытывать новые вакцины!
В значительной степени успех испытаний зависел от того, что исследователи всегда знали – когда, где и чем именно будут болеть будущие покупатели того или иного препарата. Ведь возбудители заболеваний выходили на свет Божий именно отсюда… Бизнес, он может быть разным… и таким тоже. А по какой, простите, причине он вдруг должен стать каким-то другим? Ну, хорошо – не стало подавляющего большинства прежних заказчиков, накрылись медным тазом биржевые и банковские спекуляции (по причине отсутствия упомянутых банков и бирж) и что теперь? Землю, что ли, пахать? Ага, щас… В данные производственные и исследовательские мощности столько уже вложено! Что, прикажете вакцину от гриппа тут разрабатывать? Хорошо, сделаем мы её – и что дальше? Будем бегать в разные стороны и ждать, пока там кто-то заболеет?
За что человек готов платить? Сразу и много? За отсутствие насморка и возможность встать на ноги не через неделю, а уже послезавтра? Ну, что-то он, конечно, и за это заплатит, но о таких суммах даже рассуждать смешно! А вот за возможность жить… вот тут уже совсем другой разговор пойдёт! И совершенно нет никакой нужды чего-то там ждать. Забрёл в поселение прохожий, что-то там за сараем обронил, а на подходе уже торговец с нужным препаратом – готовьте плату!
