– Вы хотите сказать, как людей? – усмехнулась Громова.
– Можно и так сказать, – маршал не стал спорить. – Я вас, если помните, предупреждал, но кое-кто настоял на…
– Да ладно, – махнул рукой Коломиец. Оправдываться перед самим собой он не привык, чревато, а потому вину признавать умел. – Еще что-нибудь?
– Да. Еще он не знает пока о вашей роли в событиях, а потому уверен, что вы обычные гражданские, лезущие не в свое дело. Он вам толсто намекнул, чтоб не путались под ногами, только и всего.
– Тьфу! – Коломиец сморщился, будто проглотил лимон. – И что мне теперь, перед вашим флотским гением с комплексом неполноценности джигу плясать, что ли?
– Надо будет – спляшешь, – Громова зло рубанула воздух ладонью. – Волею случая этот…
– Плебей? – усмехнулась младшая и тут же заработала несколько острых и отнюдь не самых доброжелательных взглядов.
– Этот человек держит нас за горло, сам это прекрасно понимает, и остается еще удивляться, что, несмотря на внешнюю несдержанность, пользуется своим уникальным положением весьма деликатно. Фактически просто хочет, чтобы ему не мешали. А мог бы потребовать намного большего. И мы вынуждены были бы согласиться, никуда бы не делись.
– Пфе! – девушка пренебрежительно дернула плечом. – Незаменимых нет, а вот границы его наглости…
– Тань, помолчи, а, – поморщилась Хелен. – Ты очень умная, когда молчишь. Просто прими, как данность. Если бы он, например, вот прямо здесь затребовал тебя в качестве наложницы, то единственно, чем бы я смогла тебе помочь, это посоветовать, какой пеньюар выбрать. Ты все поняла? Вот и не болтай, о чем не знаешь.
– Да я…
– Только от этого человека и его эскадры сейчас зависит, будем мы живы завтра или нет, – ставя чугунной тяжести точку в споре, резюмировал Коломиец. – Впрочем, как раз тебе это не грозит, вид у тебя товарный, на рынке продадут… В общем, зря мы тебя с собой взяли.
– Ага. Совершенно зря. А еще более зря притащили сюда этого придурошного милитариста. Он, вообще, хотя бы трезвый?
– В этом как раз можете не сомневаться, – ответил Устинов, на самом деле подобной уверенности не чувствовавший.
– Жаль, – припечатала Татьяна. – Лучше иметь дело с пьяным, который проспится и будет адекватным, чем с придурком по жизни.
Устинов, волею случая оказавшийся в центре скандала в благородном семействе, чувствовал себя не особенно комфортно. А Володька и впрямь ведет себя, как идиот. Придется с ним очень серьезно поговорить на эту тему. Если они все выживут, конечно. И все же, хотя здравый смысл и требовал помолчать, маршал сказал. Негромко, но так, что слышали все:
– Только вот когда наша планета оказалась в беде, все нормальные люди расползлись по щелям. И сунуть ради нас всех голову под топор рискнул только эксцентричный, придурошный, не наигравшийся в солдатиков милитарист. Подумайте, что было бы, если б он тоже оказался нормальным, леди…
Уже садясь в свою машину, Громова, словно бы в пространство, ни к кому конкретно не обращаясь, обронила:
– А наш маршал, похоже, ошибся. Да и мы тоже.
– В смысле? – обернулся к ней Коломиец.
– Этот человек далеко не так предсказуем, как мы считали. Как бы ни наоборот… Не поторопились ли мы, делая на него ставку?
– Возможно, – толстяк задумчиво побарабанил пальцами. – Возможно. Но сдавать назад нет времени, процесс уже стронулся. В мирное время еще можно было бы рискнуть, сейчас же…
– Вот именно, – кивнула Хелен. – Вот именно…
– Да успокойся. Крутые времена требуют крутых решений. И крутых героев. Не волнуйся, когда все успокоится, расклады можно будет переиграть. И если наш лихой адмирал этого не поймет, то мы его банально поменяем на кого-нибудь полояльнее. В конце концов, время еще есть.
– Думаешь? – Громова усмехнулась. – А вот я не уверена.
– Почему?
– Потому что он, похоже, до сих пор не догадывается, какую роль мы ему готовим. И на власть ему тоже, похоже, глубоко наплевать. Надо искать рычаги воздействия, Василий Петрович. Ладно, я сама с ним поговорю, когда все утрясется.
Система планеты Урал. Через сорок часов
Меньше всего сейчас Александрова занимали те люди, которых он так старательно провоцировал в бункере. Настроение, правда, сам себе подгадил. Изображать придурка часто выгодно, но редко когда приятно. Даже перед людьми, которых ты не уважаешь (а эти трое уважения пока не заработали). Хотя, конечно, свою программу-минимум он там худо-бедно откатал и интересующую информацию получил. Эти трое даже не вякнули, терпя его выходки.
Вывод прост: их заинтересованность в нем, адмирале Александрове, столь высока, что строить Верховный Совет сейчас можно, как хочешь. А главное, образ недалекого человека создан, теперь они не смогут его воспринимать адекватно и уж точно не будут опасаться. Стало быть, наделают кучу ошибок, которыми, случись нужда, он сможет воспользоваться. Глупо считать себя чересчур умными, а орлы из Верховного Совета, похоже, свято уверены в собственной непогрешимости. Что же, это им может выйти боком, и грешно будет не поиметь с этого для себя и своих людей хоть какой-нибудь процент.
Однако все это было сейчас мало что значащей мелочью. По-настоящему серьезно в обозримом пространстве выглядела лишь эскадра восточников, уверенно прущая через пространство к планете, будто ей там, на Урале, медом намазано. А восточники – это не нигерийцы, их походя по космосу не размажешь. И корабли лучше, и подготовка экипажей совсем иная. А главное, мотивация! Вот уж чего-чего, а этого добра у восточников хоть задницей ешь.
Если нигерийцы пошли, по сути, в набег, чтобы ограбить богатую планету, пострелять в свое удовольствие, с чувством поиметь красивых белых женщин, а дальше как получится, то Ассоциация Восточных Народов была заинтересована подгрести под себя большую и развитую планету с огромным потенциалом всерьез и надолго. И деваться им было некуда – выбора они себе, по сути, не оставили.
Так уж получилось, что народы, составившие некогда костяк Ассоциации, к разделу большого звездного пирога чуть-чуть опоздали. На Востоке жить привыкли неторопливо, а сдвинувшись с места, действовать медленно и аккуратно. Плюс с технологиями была проблема – мощностей, на которых можно было производить звездолеты, хватало, а вот как их строить… Вот и получилось, что первыми рванули шустрые американцы, в кильватер им пристроились европейцы, русские чуть задержались, но потом развернули очень масштабную программу строительства кораблей и смогли догнать лидеров.
Восточники же смогли двинуться в космос, лишь когда ближайшие системы, пригодные для основания колоний, были уже застолблены, и хозяева с оружием в руках готовы были отстаивать свои достижения. И результатом явилось то, что Ассоциация Восточных Народов образовалась на периферии исследованного космоса, в некотором отрыве от Конфедерации и ее технологий, а главное, ей достались не самые удобные для жизни и богатые планеты. Чтобы выжить и хоть как-то развиваться, требовалось пахать не разгибаясь. Ну и, естественно, с завистью глядеть на богатых соседей.
