– А ты все это откуда знаешь? – спросила девушка, которая от новости, что кронпринца не будет, даже вздохнула с облегчением.
– От Эда, – ответил Филипп. – Он приходил вчера, когда ты спала. Тоже хотел поучаствовать в испытании аркарта и сильно расстроился, что ему нужно уезжать. Их делегация отправляется в пятницу вечером.
– А мы… даже не знаю. Наверное, утром в субботу. А вернемся в воскресенье. – Динара воодушевленно улыбнулась и спросила: – Привезти тебе что-нибудь из Карилии?
– Да, – неожиданно кивнул он. – Привезите бутылку эргонского коньяка. Я слышал, что у вашего дядюшки потрясающая коллекция напитков.
– Это да, – согласилась Дина, вспоминая полки, заставленные самыми разнообразными бутылками. – Только он прячет ее от нас. Всегда закрывает свой драгоценный шкаф на ключ, да еще и магией запечатывает. – И тут в зеленых глазах появился блеск азарта от предстоящей авантюры. Она самодовольно ухмыльнулась и уверенно заявила: – Но для тебя, лорд Анкир, я вскрою любой замок.
Он же лишь покачал головой, ни капли не сомневаясь, что Динаре не составит труда утянуть заветную бутылку прямо из-под носа у дядюшки, будь он хоть трижды верховным магом.
– Приятно слышать. Но, прошу тебя, не переусердствуй, пожалуйста. Не стоит лишний раз лезть на рожон.
Филипп поднялся с ее кровати и направился к выходу. Но, уже взявшись за ручку, вдруг развернулся к девушке и спросил:
– Дин, помнишь, ты говорила, что знаешь кого-то, от кого пахнет так же, как от меня? Мне нужно имя этого человека. Я тут решил предъявить господину Горье претензию. Он ведь клялся, что его работы всегда эксклюзивны.
– Думаю, это глупая затея, – скептически сказала Дина.
– И все же я не собираюсь это так оставлять, – невозмутимо проговорил Фил. – Динара, я не терплю лжи и ненавижу, когда меня выставляют дураком. А в данном случае господин Горье поступает именно так. Поэтому, прошу, скажи мне имя.
– Ладно, – кивнула девушка и искривила губы в презрительной усмешке. – Этот человек – Его Ледяное Высочество Дамир Аркелир. И, Фил, при всем уважении к тебе, я не думаю, что из твоей затеи что-то выйдет. Он…
– Что? – спросил Филипп, который, услышав имя кронпринца, почему-то странно скривился. Вероятно, после последнего столкновения Дины и Дамира окончательно утратил к нему всякую симпатию.
И тогда Дина вздохнула и все же ответила:
– Просто не стоит. Пусть это останется на совести господина Горье. Да и, в конце концов, мне ведь могло показаться. Я же была не совсем в адекватном состоянии. Может, – она улыбнулась и, весело сверкнув глазами, покосилась на застывшего у двери парня, – я просто хотела, чтобы на его месте был ты, а мое подсознание всего лишь довершило картину?
Фил не стал отвечать и молча вышел. А Дина с довольным видом вернула голову на подушку и расслабленно вздохнула. Все же грядущие выходные обещали стать запоминающимися. Почему-то в этом она ни капли не сомневалась.
* * *
Динара по привычке постучала в дверь комнаты брата и, дождавшись какого-то нервного «Войдите!», решительно толкнула деревянную створку. Она с самого утра этой прекрасной пятницы пребывала в исключительно благостном расположении духа, с нетерпением предвкушая свои вечерние приключения. Но увидев стоящего перед зеркалом Ника, едва не споткнулась от удивления.
– Только не говори мне, что решил отправиться на родину уже сегодня, – протянула Дина, прикрывая за собой дверь. – Братец… мы так не договаривались.
Он обернулся, смерил ее явно недовольным взглядом и снова вернулся к узлу на широком галстуке.
– Мелкая, я же сказал, что дома нас ждут только завтра, – раздраженно бросил Доминик, осматривая свое отражение критичным взглядом.
По правде говоря, белый камзол, украшенный серебряной нитью, куда больше подошел бы для завтрашней церемонии, чем для простой прогулки. Но почему-то в этот вечер Нику хотелось выглядеть достойно.
– Так и куда это ты собрался, такой расфуфыренный? – протянула Динара, которая прежде видела брата, одетого подобным образом, исключительно в родном дворце. Но там его к этому обязывал статус, в то время как здесь он должен был изображать простолюдина, пусть и довольно обеспеченного. А они подобных вещей точно не носят.
– В театр, – невозмутимо отозвался Доминик, которому вдруг начало казаться, что его одежда слишком контрастирует с ярким цветом волос. Он даже начал сомневаться в правильности своего выбора, когда услышал за спиной веселый смешок сестры.
– Ты шутишь?! – удивленно выпалила она, проходя через комнату и усаживаясь на его кровать. Фила пока не было, но Дина знала, что он должен вот-вот подойти. – Братец, ты же не любишь театр. Ты же сам тысячу раз говорил мне, что это пустая трата драгоценного времени! Неужели твое мнение изменилось? И почему, в таком случае, ты не позвал меня с собой?
– Потому что я иду туда с Терри, – равнодушно ответил он, все еще раздумывая, чем можно разбавить приторно-бледный образ в отражении.
– Оу! – Дина демонстративно приложила обе ладони к щекам и покачала головой. Она собиралась добавить еще что-то, но отвлеклась на шум открывающейся двери – пришел Филипп. Он тоже осмотрел Ника удивленным взглядом, но, в отличие от Динары, решил благоразумно воздержаться от комментариев.
– Слушай, да ты нервничаешь! – воскликнула Дина, сообразив, что с братом явно творится нечто странное и совершенно непривычное. – Нет, серьезно? – Она даже подскочила с кровати и мигом приблизилась к Доминику.
– Мелкая, отстань, – попытался отмахнуться он.
– Да ни за что! – хихикнула Дина, заглядывая ему в глаза. – Братец… ты здоров? Я знаю тебя всю свою жизнь, а в таком состоянии вижу впервые. Да тебе было почти все равно, когда нас раз за разом выгоняли из академий! Когда едва не отправили под суд. Даже когда мы удирали от местной стражи в день свадьбы Эдина. Ну ладно, в последнем случае ты был зол. Но сейчас же ты на самом деле нервничаешь.
– Мелкая, иди… отсюда куда-нибудь, – снова попросил он, пока еще по-хорошему. – Не выводи меня.
– И это все из-за какой-то алхимички? – не могла поверить Дина. – И лучший камзол, и галстук, ты б еще ленты парадные нацепил.
– Иди… к себе! – едва сдерживаясь, прорычал Ник. – Пока я даю тебе такую возможность. Потому что еще немного – и мое терпение лопнет. И вот тогда, родная, любимая сестренка, я точно наговорю тебе гадостей.
– Да что я такого сказала?! – картинно обиделась она. – Просто искренне поражена, что ты так себя ведешь. До сих пор подобного не происходило. А теперь… ты пригласил девушку в театр, который, кстати, терпеть не можешь. Полчаса стоишь перед зеркалом, будто специально выискивая в себе недостатки, да еще и нервничаешь…
Доминик резко обернулся и посмотрел на сестру так, что та подавилась последним словом. Во взгляде было столько ледяной злости, что ей захотелось спрятаться под кроватью. Хотя в данном случае сей предмет мебели вряд ли смог бы спасти.
