В 1967 году кризис, затронувший всю металлодобывающую промышленность, завершился, наметился подъем, и я решил, что «Пенарройе» необходим приток капиталов, чтобы уменьшить задолженность и справиться с проблемой переоснащения в Нуайель-Годо и на многих других разработках. Благодаря моему опыту работы в «Рио Тинто» я понял, что жизнеспособность промышленного предприятия зависит от его финансовой мощи. Я постарался достойно обеспечить финансовые возможности компании. Я решил, что надо провести подписку для увеличения капитала «Пенарройи», выпустив 1 600 000 новых акций на общую сумму в 160 миллионов франков. Акционеры обеих компаний во время общего собрания одобрили мое решение, и оно было воплощено в жизнь.
Эта операция уже была выстроена по правилам той стратегии, которая в дальнейшем получила быстрое развитие.
«Компани дю Нор» постепенно поглотила компанию КОФИРЕП и акционерное общество «Инвестиссман дю Нор». Поскольку акции «Пенарройи» имелись и там, и там, оказалось, что в одних руках сосредоточились акции, представлявшие более 50 % капитала компании. Реструктуризация, которой подверглись холдинги, контролируемые нашим банком, должна была в том, что касалось добывающих компаний, пойти еще дальше. Я хотел соединить «Пенарройю» и «Ле Никель» в одну компанию с единым руководством, которая занялась бы выработкой всей гаммы нежелезистых металлов.
Итак, «Компани дю Нор» держала 10 % капитала «Ле Никель» и 50 % капитала «Пенарройи». Я провел тогда следующую операцию: «Компани дю Нор» передала «Ле Никель» свои 50 % капитала «Пенарройи» и получила взамен акции «Ле Никель» в пределах 20 % капитала.
По завершению этих двух операций «Компани дю Нор» стала самым крупным акционером «Ле Никель», а эта компания приобрела, помимо собственных разработок, более половины капитала «Пенарройи», ставшей теперь филиалом «Ле Никель».
Вскоре после этой фундаментальной перестройки Вильмежан узнал, что Суэцкая компания располагает значительным пакетом акций старого горнодобывающего объединения «Компани де Мокта», которое уже не ведет непосредственных разработок. Суэцкая компания желала от него избавиться. Я провел переговоры с Жаком Жоржем-Пико, президентом Суэцкой компании, по поводу обмена акций «Мокта» частично на денежные суммы, а частично на акции «Ле Никель». Операция была проведена так успешно, что «Ле Никель» приобрела более 90 % акций «Мокта». К этому времени компания «Ле Никель» располагала разработками, по которым и именовалась, и имела в качестве филиалов «Пенарройю» и «Мокта». «Компани де Мокта» после реорганизации и интеграции ее руководства оказалась очень прибыльной и смогла приносить растущие из года в год доходы. Среди прочего, она контролировала объединение «Хуарон», еще одну старую французскую горнодобывающую компанию, работавшую в Перу, которая потом полностью слилась с «Мокта».
* * *
Моя финансовая деятельность этим далеко не ограничивалась. В качестве президента финансовой группы мне приходилось, и эта обязанность была мне в удовольствие, лично выезжать на место.
Так я открывал серебряные разработки в Ларжантьере на юго-востоке Франции в тот год, когда только что приступил к своим обязанностям, а через пятнадцать лет всего в 100 километрах от Ларжантьера торжественно открывал разработки цинка в Альби. Я посетил множество шахт и фабрик, помню, например, свинцово-цинковый литейный завод в Испании около Картахены, помню, как принимал участие в открытии нового литейного предприятия в Кротоне, в Апулии на юге Италии. Мне очень нравились эти поездки, несмотря на их некоторую торжественность. Ритуал всегда был одинаков: меня принимало руководство, я беседовал с местными властями, и в мою честь устраивали торжественный обед, где присутствовали сотни приглашенных; мне приходилось брать слово, чтобы рассказать о том, как счастлива наша компания, как серьезны ее намерения, как чисты ее помыслы!
Мне приходилось часто ездить за границу, в том числе в Южную Америку и, естественно, в Новую Каледонию, где я открывал завод в Нумеа, перестроенный совместно с компанией «Кайзер Алюминиум». По этому случаю наш компаньон Генри Кайзер, сын знаменитого промышленника, построившего в войну серию кораблей «Либерти Шип», пригласил меня в Сан-Франциско. Принимали меня и моих сотрудников прекрасно. Меня попросили после одного обеда выступить перед группой финансистов. Смешно вспоминать, что в это время доллар был слабой валютой, и американская пресса с горечью писала, что европейские валюты слишком сильны. Совершенно обратное мы наблюдаем ныне. Я объяснил слушающим, что феномен монетарной эрозии существовал всегда, но реакция американцев мне напоминает жалобы капитана тонущего корабля, сожалеющего о том, что другие корабли тонут не так быстро. Мои слушатели посмеялись от души…
С 1972 года появились первые приметы надвигающегося экономического кризиса, и рынок металлов, как всегда, среагировал чутко. Луи Дево сказал, что необходимо переговорить с правительством по поводу «Ле Никель» и попытаться добиться замены устаревшей и неэффективной системы налогообложения на более современную. По его мнению, такие переговоры мне удались бы лучше, чем ему. Уступив его настойчивым просьбам, я оставил место президента «Пенарройи» и возглавил «Ле Никель».
В 60-е годы, во время экономического подъема, мы стали компаньонами американского общества «Кайзер», с тем, чтобы достичь значительного роста производства на нашем литейном заводе в Нумеа. В то время производство никеля на таком богатом месторождении, каким было месторождение в Каледонии, приносило большую прибыль. Но капиталы, потребовавшиеся для расширения производства, намного превзошли средства компании, которая залезла в долги, чтобы внести собственную долю инвестиций. Едва лишь проявились первые признаки кризиса, руководители «Кайзера» встревожились и выразили желание выйти из дела. Никогда не стоит сохранять партнерство, если твой компаньон не желает. Но как выкупить долю «Кайзера»?
Пока я размышлял над этой проблемой, казавшейся неразрешимой, Пьер Гийома, президент «Петроль Акитен», проявив любезность, сообщил мне, что его компания собирается заняться производством никеля на другом месторождении, также в Каледонии.
Прежде чем сделать очевидные выводы из его визита, я решил немного подумать. Следовало выработать такой план действий, который одновременно позволил бы решить наши проблемы и способствовал бы утверждению в Каледонии компании «Петроль Акитен», которой не пришлось бы нести все расходы по созданию новых структур. После нескольких месяцев переговоров мы достигли с Пьером Гийомом согласия: все предприятия по производству никеля объединялись в независимую компанию, которая выкупала долю «Кайзера», а половина этой компании передавалась «Петроль Акитен» за 573 миллиона франков. И новое объединение наконец-то смогло добиться в Новой Каледонии несколько более благоприятного налогообложения, чем его предшественники.
Наша собственная горнодобывающая компания, объединявшая предприятия всех отраслей и все филиалы, до этого времени носила название «Ле Никель», оно осталось за вновь созданной компанией. Но в 1974 году мы решили подобрать более «современное» имя и назвали новую группу ИМЕТАЛ.
Дело началось удачно. Но следовало еще поработать, чтобы достичь международных масштабов. Важным козырем в наших руках была всеобщая уверенность в будущем никелевой промышленности. Первый визит Пьера Гийома почти совпал по времени с неафишируемым интересом к моей персоне со стороны Иена Мак-Грегора, президента американской компании АМАКС, которая хотела бы стать нашим компаньоном в добыче каледонского никеля. (Вот уж действительно – никто без него не мог обойтись!) Я заблаговременно предупредил его, что он – не единственный кандидат, и что приоритет принадлежит его конкуренту. Он подумал, что я просто набиваю цену. Потому, не предупредив меня, Мак-Грегор начал скупать на бирже акции ИМЕТАЛ в довольно больших объемах. Он хотел занять сильные позиции среди акционеров и вынудить меня начать переговоры. Из-за его покупок курс акций ИМЕТАЛ значительно возрос, а я, несмотря на все поиски и подозрения, не мог понять, кто же этот тайный покупатель, вплоть до того дня, когда было официально объявлено о нашем партнерстве с «Петроль Акитен». Покупки на бирже моментально прекратились, поэтому я понял, кто скупал акции. АМАКС уже приобрела более 10 % капитала ИМЕТАЛ. Такие закупки со стороны группы, с которой мы вели переговоры, меня очень задели. Когда Мак-Грегор через несколько месяцев пришел ко мне, я принял его подчеркнуто холодно.
