– Копья!!! – закричал скиф в остроконечной шапке с костяными накладками, с медной фибулой на вороте плаща. – Наколем его, братья! Вперед, вперед!
Всадники начали разгон, орк вскинул дубины, чародей хорошенько размахнулся дротиком, метнул, следом торопливо бросил остальные охотничьи копья и схватился за палицы.
– Та-а-абити-и-и!!! – со странным возгласом степняки ударили во врага.
Пролетев сквозь морок, двое врезались пиками в сосновые стволы и вылетели из седел сами, двух сбил копьями Золотарев, остальные проскочили. Колдун поспешно добавил страшилищу раны на плече и в животе, торчащее из ноги ратовище, взревел как бы от боли.
Орк взмахнул дубинами – Степан, хорошо раскрутив, метнул одну палицу, другую. Тут же сдернул с пояса вторую пару…
Один скиф вылетел из седла, получив попадание в голову – тут колдуну повезло. Второй охнул от удара в грудь, еще одна палица попала в конский круп, и скакун метнулся в сторону, словно бы от ужаса. Последняя бесполезно, но громко, ухнула в дерево.
– А-а-а… – поняв, что даже раненое чудище все еще слишком опасно, степняки послали коней в галоп и со скоростью стрелы исчезли в пыли, уносясь по той тропе, по которой примчались.
Молодой чародей устало зашагал к кочевью, и вместе с ним, съеживаясь на ходу, туда же двинулся орк, по ходу движения тихо развеявшись. Золотарев смахнул со стойбища морок – а то ведь охотники вечером собственного дома не найдут, и увидел замерших в испуге, бледных как снег женщин и детей.
– Вы все видели, да? – сообразил воспитанник древнего братства. – Да уж, в суете было не до фильтрации конечных получателей… Вы вот что, сородичи! Всегда помните о главном. Я на вашей стороне.
Он подмигнул ближним туземкам и поднырнул под край общего полога.
* * *
Поздним вечером, когда на безлунное небо высыпали бессчетные яркие звезды, перед главным входом под полог многошатровой стоянки, вокруг большого общего костра собрались охотники рода куницы – пятеро юношей лет четырнадцати, восемь зрелых мужчин да три ветхих старика, уже давно не приносящих добычи.
– Я созвал вас, братья, потому, что скифы уже дважды приходили к нам с облавой, – степенно сказал лесовик с обожженной губой. – Сохник слышал, они сказывали, что кочевье должно стоять именно здесь, когда Старый смог обмануть их взгляды. Вестимо, степнякам удалось выследить наше стойбище. Они станут приходить снова и снова, пока не поймают и не уведут на шахты нас всех. Полагаю, самое мудрое сейчас – это уйти от беды на новое место. Что скажете, охотники?
– Может так статься, Борода, – прохрипел совершенно лысый старик со скрюченными руками и в вытертой замшевой одежде без каких-либо украшений, – нас выдал кто-то из их новых рабов. Скифы забирают на шахты только сильных пленников. Остальных они пытают. Выдержать долгие муки способен не каждый. Кто-то мог выдать здешние тропы, дабы избавиться от мук.
– Тогда они знают все пути, Борода, – смуглый остролицый охотник пригладил ладонью недавно бритую голову. – Нужно откочевывать на дальние стоянки. Туда, где старые тропы давно заросли, а новые лягут в иных местах, о которых мы и сами пока не ведаем.
– Да, нужно уходить к дальним угодьям, – согласился с ним мужчина, чем-то похожий на остролицего, только помоложе, и в одежде из гладкой кожи, а не в замше.
– Здешние ловушки все еще приносят хорошую добычу, – задумчиво сказал гладко бритый круглолицый лесовик, через грудь которого шли три полоски костяных шариков, а под ними красовались две резные костяные звездочки. – Мы тут обжились, построились, сделали запасы, натоптали хорошие дороги. На новом месте все придется начинать сначала.
– Скифы благодарны тебе за эти дороги, Луниной! – горячо ответил остролицый. – Рабам же припасы не нужны.
– Тебе хорошо говорить, Песец, у тебя токмо один малой! – огрызнулся круглолицый. – А у меня пятеро! Мне кроме них в дальний путь ничего не взять! Детям крыша нужна и огонь. Когда я смогу поставить чум на новом месте? Опять же, дождей уже давно не случалось. Как бы во время кочевья не зарядили. А под дождем и без крыши дочери голодного демона только так детей воруют!
– Раз пять сходим, все и перенесем, – пожал плечами Песец. – Зато на новом месте охота всяко добычливее окажется.
– Хотелось бы все же услышать слово шамана, – негромко, но весомо оборвал спор Борода. – Ты почему молчишь, Старый?
– Я отпустил половину скифов живыми не просто так, – так же тихо, как лесовик, ответил Золотарев. – Пусть они вернутся к себе и расскажут о живущем здесь чудовище. Думаю, на несколько лет это отобьет степнякам охоту соваться в наши края.
– Они захотят победить чудище! – сказал остролицый лесовик.
– Это вряд ли, – покачал головой колдун. – Когда опасный зверь лезет к тебе в дом, ты будешь сражаться до конца. Когда он сидит в доме недоброго соседа, ты просто перестанешь к нему заглядывать.
– Победа над страшным зверем принесет победителю почет и уважение. Многие захотят сразиться с чудищем просто ради славы! – неожиданно поддержал Песца Луниной. – Набегом, может статься, скифы больше и не прискачут. Но вместо них может заявиться один из детей Табити или кто-то из степных вождей с дружиной.
– Вместо того, чтобы протаптывать новые дороги у нового кочевья, проще сделать засеку на старых, удобных для степняков, тропах – ответил воспитанник братства.
– Какую еще засеку, Старый? – не поняли лесовики.
– Где-нибудь в узком месте свалить несколько крупных деревьев на тропу, макушками на юг. Крупные ветки обрезать и заточить, – объяснил Степан. – Через такое препятствие ни конному, ни пешему не продраться.
– Его можно обойти! Можно протиснуться и обрубить ветки!
– То есть, поднять шум на весь лес, – пожал плечами колдун. – Пока скифы прорываются, мы успеем спокойно приготовиться к встрече. Набрать камней, переодеться, приготовить оружие, разойтись по засадам. И тогда мое чудовище с легкостью порвет их всех на куски.
– Много деревьев придется срубить, шаман? – спросил Борода.
Для лесовиков, имеющих в своем распоряжении только каменные топоры, срубить толстое дерево – это маленький подвиг. Полдня, а то и целый день работы. Так что все мужчины заметно напряглись в ожидании ответа.
– Засеку нужно класть в два-три слоя, – ответил Золотарев. – Так что все зависит от дороги. Узкую можно перекрыть насмерть всего тремя деревьями. Для широкой понадобится не один десяток. Но ведь это будет проще, нежели переносить все кочевье на несколько дней пути в другое место. Разве нет?
– Дело шаман говорит, – неожиданно прохрипел старый Сохник. – Помню, попал я как-то в юности в свежий бурелом. Дерево на дереве лежали, да ветки все переплелись. Пытался я там пройти, да так и не смог. Рукой махнул и вкруговую отправился. С лошадьми же там и по сей день делать нечего, пусть даже все ветки сгнили в труху и половина стволов осела. Не пройдут.
