Молодой колдун еще ни разу не посещал доставшихся ему шаманских угодий – однако скифских скакунов лесовики сочли его законной дичью, каковую еще и помогли разделать. Таким образом маленькая семья Старого одним махом оказалась обеспечена припасами на всю будущую зиму. Съесть вдвоем три конских туши – это еще нужно постараться.
Рыжеволосая дикарка явственно наслаждалась свалившимися на нее хлопотами. Два дома и припасы, короба и корыта, подстилки и меха, и целая груда вонючих задубевших шкур! Для нее это стало не морокой, не тяжестью и бесконечной работой – а великим богатством, ради которого не жалко недосыпать, не доедать и трудиться, не покладая сил, отвлекаясь лишь на приготовление еды и ласки мужа.
Сам Степан проводил время, прощупывая ткань окружающего мира. Смотрел в воду на будущее кочевья ловкой куницы – терпеливо, день за днем, дабы не упустить возможного набега степняков или еще какой напасти. При этом ему попалось на глаза много интересных, даже важных событий, каковые колдун не поленился записать. Кроме того, чародей считал экстремумы большого масштаба, просматривая, словно в новостных выпусках, самые важные события мироздания, и следил за приключениями своих попутчиков – сразу на два года вперед. Так было интереснее, ибо реальность этого мира развивалась уж очень медленно. Словно бы с гоночного автомобиля воспитанник братства внезапно пересел на велосипед.
А еще колдун ходил за дровами – как же без этого?
На топливо Золотарев облюбовал сухостоину в половину обхвата, что стояла в получасе неторопливого пути. Для каменных топоров дерево оказалось слишком уж толстым, а вот для цепной походной пилы – в самый раз.
Оттяпав в стороне от посторонних глаз по два-три чурбака, Золотарев в заплечном лубяном коробе, больше похожим на станковый рюкзак, приносил их затем к стойбищу, и уже там колол на поленья гранитным топором, тоже доставшимся по наследству. Весом под пять килограммов, выточенный из темного камня, с острым расходящимся лезвием и насаженный на березовую метровую рукоять – для колуна он годился в самый раз.
Дрова – это потребность постоянная, так что махать тяжелым инструментом Степе приходилось едва ли не каждый день.
– Опять деревяшки ломаешь, шаман? – услышал колдун за спиной насмешливый голос. – Разве это твое дело? Ты должен общаться с небесными духами, Старый! Выпрашивать у них защиту, узнавать волю предков, ходить в мир мертвых, узнавать нашу судьбу. С того дня, как ты вошел в кочевье, ты не камлал ни единого раза, шаман! Не вдыхал дым травы, не пил грибных настоев, не впадал в священный сон. Как нам жить, не зная воли небесных духов, шаман? Зачем ты нам нужен, коли не исполняешь своего долга, Старый?
Молодой колдун распрямился, повел плечами. Бросил топор и повернулся к Песцу. Сурово посмотрел ему в глаза.
Золотарев хорошо чувствовал, что не нравится остролицему охотнику – с тех самых пор, как отговорил лесовиков менять кочевье.
– Ты не камлаешь, шаман! – повторил свое обвинение лесовик.
Колдун перевел взгляд на стоящего чуть поодаль его брата, вытянул руку и щелкнул пальцами:
– Это ведь твоя жена стенает третий день не выходя из чума, Соболь? Ей придется еще помучиться, но послезавтра она родит сына, крепкого, тяжелого и здорового, белобрысого и с двойной родинкой на плече. Вырастет славный парень. А ты, Зимородок, – указал Степан на девушку поодаль, – опять родишь зимой, девочку. Можешь придумывать имя. Эй, мальчик, иди сюда! Как тебя зовут?
– Вторуша… – пробормотал бритый налысо малыш лет десяти, одетый в старую куртку, висевшую на нем, словно пальто.
– На тебя и твоих друзей охотится дочь голодного демона, – предупредил Степан. – Если хоть раз попьете из реки или пруда, она вас выследит по речному духу. Поэтому пейте воду только из родника под елями. Тогда она вас не найдет. Понятно?
Юный лесовик весь побледнел и часто закивал.
На самом деле Степан уже знал, что Вторуша и еще два паренька заразятся то ли дизентерией, то ли холерой, сильно попортив жизнь всему кочевью – но объяснять все это дикарям получилось бы слишком долго и сложно. Сослаться на дочерей голодного демона куда как проще. Где люди обычно «ловят» кишечную инфекцию, Степан знал, как миновать – тоже. Осталось лишь доступно сформулировать правильную рекомендацию.
– Ты, Луниной, полезешь за медом и сломаешь ногу, – колдун продолжил указывать пальцем по очереди на каждого из стоящих неподалеку лесовиков. – Ты, Сигеза… Если пойдете через восемь дней за черникой, то от волков из вас спасется только одна.
Пожилая женщина охнула и попятилась.
– А я? – спросила от костра молодая девушка.
– Ты не пойдешь, – прищурился на нее Золотарев. – И родишь только следующей осенью. Спроси про ребенка позднее, сейчас ты даже не тяжелая.
– Я даже не замужняя!
– У тебя еще есть время, успеешь.
– Скажи и мне что-нибудь, Старый, – появился из-под полога сонный Борода.
– Про тебя небесные духи ни разу не вспоминали, – пожал плечами колдун. – Вестимо, жизнь тебя ждет долгая, скучная и однообразная.
– Вот и славно, хвала небесам.
– А за кого я выйду замуж? – крикнула от кострища девчушка.
– Если назову имя вслух, можем спугнуть, – ответил Золотарев. – Но если хочешь, могу сделать приворот. Для надежности.
– А мне?! – тут же спросили с другой стороны.
– Не все сразу, – развел руками колдун и повернулся к остролицему охотнику. Демонстративно загнул один за другим пальцы, что-то шепотом подсчитывая: – Если ты, Песец, пойдешь в лес на двенадцатый день, включая сегодня, то у поросшего вьюнком ручья встретишь крупного голодного медведя. Дальше сам догадайся…
Золотарев подобрал топор и обрушил его на чурбак.
– Лучше бы полезное что-нибудь сказал, – неуверенно буркнул лесовик.
– Полезное? – не переставая работать, отозвался колдун. – Из полезного дождь через четыре дня начнется. За три дня весь выльется и наступит теплынь. Но всего дней на двадцать. Потом ударят заморозки. Так что готовьтесь. Зима будет снежная, но теплая. К стойбищу однажды выйдет шатун, но никто не умрет.
– Шатун? – недоверчиво хмыкнул Песец. – Так зима долгая. Всегда кто-нибудь приходит.
Однако через день кочевье огласил громкий крик новорожденного мальчишки – крупного, белобрысого и с двойной родинкой на плече. Это совпадение настолько поразило Соболя, что охотник назвал сына Камлаем, в честь предсказания, подарил шаману несколько шкурок куницы и попросил у него надежный оберег для сына.
Сразу после этого в чум колдуна одна за другой потянулись женщины, девушки и девочки – за амулетами, заговорами и приворотными зельями. Ласка тоже перебралась сюда – разложила на полу за очагом большущую кожу и стоя на коленях, старательно натирала ее шершавым гранитным валуном. Девушка утверждала, что в спальном доме пол слишком мягкий для работы – но скорее всего, ею овладела ревность. Дикарка решительно не желала оставлять мужа наедине с большегрудыми и широкобедрыми жеманными посетительницами.
