– Еще один первопредок! – встрепенулись охотники. – Нас ждет веселье! Скорее бы!
– Какое веселье? – насторожился Золотарев.
– Ты узнаешь! – пообещали ему лесовики. – Тебе понравится! Это как заново родиться! Вернется Любый и подарит тебе настоящую жизнь.
– Когда он вернется?
– Никто не знает, – пожали плечами сразу многие охотники. – Это ведь Любый! Ему постоянно молятся, днем и ночью. Кто-то болеет, кто-то ранен, кого-то украли варяги, кого-то порвали звери. Все просят помощи у него, он сразу мчится ко всем. Спасает из рабства, защищает от насилия, исцеляет раны, прогоняет дочерей голодного демона. Он приходит домой, – несколько рук указало на проплешину, – лишь когда выдается передышка. А случается сие очень редко.
– Как же он узнаёт обо всех этих молитвах? – удивился Степан. – Кто передает ему сообщения?
– Он их слышит. Он же посланник небесных духов! Все боги слышат направленные им молитвы. Слышат и откликаются, если они настоящие покровители смертных.
– Если он бегает по каждой молитве, когда же он успевает воевать? – недоверчиво скривился воспитанник братства.
– Когда начинается война, о молитвах приходится забыть, – отозвался от костра лесовик лет двадцати с небольшим, в черной одежде, медленно вращающий над огнем широкий бронзовый вертел с мясной тушей. – Однако одна молитва спасает одну жизнь, а походы посланника небесных духов даруют свободу и покой сразу тысячам.
– Как война может принести покой?!
– Война, новый первопредок, это кровь, страх и боль, – невозмутимо объяснил лесовик. – Но это только наша кровь и наша боль. На войне умираем только мы, дети небесных духов. Всем остальным людям война приносит лишь благо. Она позволяет изгнать чужих богов и прекратить вражду сразу на многих землях и реках. Славяне больше не продают нас в рабство и позволяют самим выменивать соль у варягов. Мы больше не убиваем славян, ходящих в леса, и не воруем их женщин. Каждое разрушенное святилище сварожичей – это покой и сытная жизнь сразу для сотни людей. Каждый захваченный нами город – это покой и жизнь для тысяч лесовиков. Разве ради этого не стоит сражаться?
– А как же славяне? – оглянувшись на проплешину, направился к нему колдун. – Что с их покоем и жизнью?
– Каждый, поставивший идол посланника небесных духов, получает его покровительство! Боги не видят разницы между лесовиками и варягами, между скифами и славянами. Они различают лишь тех, кто им молится, и тех, кто о них не знает. Боги слышат первых и не замечают вторых. Любый исцеляет славян так же, как и нас. Может статься, он спасал бы их и от рабства, но во владениях посланника небесных духов нет невольников. Даже варяги теперь боятся воровать замеченных в одиночестве смертных. Ведь от кары небесных духов не спастись. Ни на реке, ни на суше, ни на веслах, ни под парусом. Ты голоден, новый первопредок? Мясо уже прожарилось, можно есть. Разделишь нашу трапезу?
– Благодарю тебя, первопредок, я сыт, – подошел почти вплотную к черному лесовику Золотарев. – Я из рода куницы, в нашем кочевье меня прозвали Старым.
– Старым? – резко повернул к нему голову лесовик. – Иногда совсем невозможно понять, откуда берутся наши имена? Я Беролап, из рода медведей. Если перекинемся вместе, ты поместишься на одной моей ладони.
– Тогда уж на лапе, – усмехнулся Золотарев.
– Это верно, Старый, – не стал спорить Беролап, снимая вертел с огня, и повторил приглашение: – Ты в самом деле можешь поесть с нами. У нас еды в достатке.
– Я в самом деле вчера наелся на три дня вперед, – кивком поблагодарил колдун. – Скажи, отчего вы так бережете эту полянку? На ней спит Любый?
– Ну, ты даешь! – расхохотались собравшиеся вокруг вертела лесовики. – Он что, лось, что ли, на траве ночевать? У него там землянка!
– Где? – оглянулся колдун.
– Вон, серое пятно внизу видишь? Это полог, который закрывает вход. По нему идет ход наверх, и там жилая комната. Черное пятно наверху – это выход их очага.
– Слишком сложно… – пробормотал колдун.
– Почему? – не поняли охотники. – Жар, он ведь завсегда наверх идет. Чем ниже вход и выше постель, тем в доме теплее.
– Однако построить такое, это сколько сил потратить надо!
– Когда Любый все это копал, он уже стал известным лекарем. Ему многие помогли. Землянка получилась большая, удобная, на всех места хватает.
– У него много детей?
– С чего ты взял? – с чавканьем ответил другой оборотень. Лесовики, не прерывая разговора, маленькими кремниевыми ножами срезали с туши печеное мясо и отправляли в рот. – Какие дети?
– Вы же сами сказали, что ему нужно много места!
– У посланника небесных духов есть два друга. Молодой Ченосик из рода росомахи, вместе с которым он бежал из скифского плена, и старый шаман Велихост, помогающий ему с зельями и следящий за домом.
– Любый не любит женщин?! – изумился Золотарев.
– Как раз наоборот, любит, – Беролап отрезал еще ломтик коричневого мяса. – Он невероятно любит какую-то счастливицу и хранит ей верность. И если она не полная дура, то поступает так же. Любым посланника небесных духов прозвали девки, из зависти. Любый значит любимый.
– Может, он просто не признается? Ну, в том, что ему женщины безразличны…
– А вот и нет. – Беролап отер каменное лезвие о ладонь, спрятал в ножны, перенес вертел обратно на костер. В несколько клинков лесовики довольно быстро очистили тушу от запеченой корочки до розового мяса, и теперь ее требовалось пропекать дальше. – Видел оберег на его груди? Похожий на серебряную бабочку с янтарем? Это амулет любви. Ченосик сказывал, ради него посланник небесных духов перебил половину скифской армии. Представь, как сильно нужно любить, чтобы рисковать жизнью ради залога своей верности!
– Ам-му-уле-ет… – распевно повторил молодой чародей. – Значит, главная его ценность, это амулет?
– Уж не задумал ли ты его украсть?! – поинтересовался один из товарищей Беролапа.
– А смысл? – пожал плечами Золотарев. – Такие игрушки имеют ценность только для своих владельцев. Для всех прочих это просто кусочек серебра. Слишком опасное приобретение, учитывая, как бережет его повелитель оборотней.
– Правильно понимаешь! – рассмеялись лесовики.
– Так сколько же его ждать? – снова оглянулся на поляну колдун.
– Наберись терпения, Старый! У покровителя целого народа много хлопот. Знающие дети леса приезжают сюда с чумами и припасами. Ставят дом и ждут. А ты пришел даже без заплечного мешка. Мыслил, все получится так быстро?
– Надеялся, – со вздохом признался Золотарев. – Но где же он тогда ночует? Любому ведь нужно спать!
– Никогда о сем не задумывался, – почесал в затылке Беролап. – Вестимо, и правда возвращается. Повелитель быстр. Он может вернуться, когда настает свободный миг, и умчаться, услышав новую молитву. Никто ведь не следит за посланником небесных духов! Мы его воины, а не тюремщики!
