Против ловких и быстрых зверей были бессильны любые препятствия – оборотни забегали на земляные валы и бревенчатые стены с такой легкостью, словно никаких преград не существовало вовсе, завязывали сражения с горожанами. Тем временем наверх поднималась тяжелая славянская пехота и заканчивала штурм ударами тяжелых палиц с гранитным навершием и ударами копий с кремниевыми и обсидиановыми наконечниками.
Аркаимские города сдавались под ударами северян один за другим – и каждый из них славянская богиня и повелитель лесовиков посыпали пеплом, заключали в угольный круг и накладывали проклятие на извод – дабы никто и никогда не смог сюда вернуться и снова заселить опустевшие дома.
Население изгонялось безо всякой жалости. Освободив из шахт тысячи изможденных, голых и полуслепых рабов, среди которых многие лесовики и даже славяне узнали своих бесследно пропавших родственников – победители были готовы, не моргнув глазом, вырезать всех скифов до единого. Однако у богини любви и согласия на подобную жестокость рука все же не поднялась.
В итоге беженцы стали проблемой одного лишь Степана Золотарева. Вместо того, чтобы отважно воевать против скифских всадников – воспитанник братства творил мороки злых вооруженных славян, каковые гнали разгромленных степняков, лишенных крова и всего имущества, потерявших всякую надежду на будущее – гнали на север, к реке, к Яику.
Там, на большом мысу, образованном плавной излучиной, быстро разрастался огромный лагерь побежденных.
По счастью, потерявшие при штурме города своих мужчин, беженцы не оказывали сопротивления и не пытались проверить охранников на реальность. Зато многие женщины догадались перед бегством прихватить с собой из домов попавшуюся под руки еду – и потому голод в этом скорбном месте с первого же дня не наступил, хотя и нависал над обездоленными своею мрачной безжалостной тенью.
Поход длился примерно два месяца, изгнав жителей из всех городов Аркаима, забрав всех металлургов и освободив шахтеров. К середине лета тяжелый от добычи, длинный обоз единой армии оборотней и славян перевалил Яик, использовав плоты колдуна вместо моста – и неторопливо скрылся в зарослях северного леса.
Над степью воцарился покой. Можно даже сказать – мертвый покой, ибо многие тысячи согнанных к реке женщин и детей не ждали от будущего ничего, кроме скорой смерти. У них не имелось ни еды, ни какой-либо возможности ее добыть. Брошенным беженцам остались только слезы и тоска…
Это означало, что настал час испытания для воспитанника древнего колдовского братства великой Купавы.
– Только не спрашивай меня, милая, что я сейчас стану творить, – ранним утром прошептал чародей своей супруге, сладко выспавшейся у него под боком, на мягкой постели в уютном шалаше. – Ибо если у меня не получится, я стану самым жутким монстром в человеческой истории.
Перейдя по плотам Яик, колдун обогнул лагерь беженцев, встал с восточной стороны и с первыми лучами солнца воздел к небесам руки, превратившись для изможденных женщин и детей в огромную фигуру метров этак в пять, стоящую на фоне восходящего светила:
– Слушайте меня, брошенные всеми дети степей! – как можно громче проорал он. – От вас отвернулись ваши боги и ваши предки! От вас отвернулись все ваши друзья и даже ваши враги! Вашим уделом остались только муки и смерть! Но великое солнце, дарующее жизнь всему живому, не желает вашей смерти! И оно прислало к вам меня, Заратустру, носителя своего слова и своей веры! Солнце, дарующее жизнь всему живому, желает спасти вас и спасет, если вы вознесете молитву о милосердии мне, носителю слова солнца!!! Молитесь, брошенные всеми смертные! Молитесь посланцу новой жизни, и Заратустра сохранит вас от погибели!
Почти сразу шипящий пузырчатый холодок проник в его жилы, взбодрил и вынудил развернуть плечи, вдохнуть свежий воздух полной грудью, сделал голос воспитанника братства громогласным и оглушительным:
– Животворящее солнце услышало ваши молитвы и дарует вам пищу! Посмотрите на Яик, на плоты у берега! Видите свертки на них? Это сети для ловли рыбы. Берите их, разворачивайте и входите в воду! Ступайте вдоль берега и выбрасывайте на сушу свою добычу! Славьте животворящее Солнце и пророка его Заратустру! Сегодня у вас будет первый сытный обед!
Уговаривать дважды голодных беженцев не пришлось – они бегом ринулись к нежданно возникшему подарку, разобрали снасти, прямо в одежде полезли в реку, пробираясь с бреднями через заросли водорослей и отмели, и уже через миг Яик огласился радостными криками. Взятые колдуном под свое крыло женщины и подростки выгребали рыбу буквально корзинами. Не знающие удочек и ставней, омуты и перекаты оказались невероятно богаты на серебристую добычу – словно бы перед несчастными раскрылись сказочные сокровищницы великих богов.
Кто-то из беженцев побежал через реку за хворостом и валежником, кто-то сел потрошить бесчисленных окуней, лещей, плотвичек и судаков. Над недавно умирающим лагерем поднялись дымы от множества костров.
Позволив людям хорошенько набить животы, Степа Золотарев снова возвысился над ними сияющей золотистым светом фигурой:
– Слушайте меня, возлюбленные дети Солнца! Я открою вам путь к новой жизни и к новому счастью! Я открою вам путь к новым землям! Садитесь на дарованные вам Солнцем плоты, сталкивайте их в воду! Великий Заратустра вернет вам всем счастливую благополучную жизнь! Великий Заратустра укажет вам путь к процветанию!
Бывшие степняки послушались нового пророка, стали перебираться с сырого вытоптанного берега на связанные вологодскими лесорубами бревна – и воспитанник древнего братства облегченно перевел дух.
– Кажется, получилось, – прошептал себе под нос чародей. – Теперь у меня тоже есть свой собственный верующий народ.
* * *
Увязанные в длинную цепочку плоты плыли до вечера, преодолев примерно полтора десятка верст. Перед сумерками Золотарев приказал остановиться и снова пройтись по реке сетями. Новое, нетронутое рыбаками место опять принесло богатый улов, и в наступающем ночном мраке беженцы смогли снова хорошо подкрепиться – и впервые за много дней спокойно заснули, сытые и обретшие надежду на будущее.
А вот самого колдуна прижала к постели на плоту оседлавшая его дикарка:
– Признавайся, любимый, – ее нежные, крепкие пальцы обняли горло супруга, – какую именно память вернули тебе небесные духи? Кто ты такой и что здесь творишь?!
– Я твой муж, – шепотом напомнил Золотарев. – Ты поклялась быть мне верной всегда и во всем.
– Вот и рассказывай, в чем именно я должна тебе помогать? Почему ты называешь себя пророком и носителем солнечного слова?! Что ты скрываешь?!! О чем ты мне лгал все эти годы?!
– Моя память в том, милая Ласка, что я воспитан шаманом, но рожден от крови богов, – осторожно отвел ее левую руку от горла колдун и поцеловал в запястье. – Я пришел сюда остановить войну. Я ее остановил. – Степан отвел правую руку и тоже наградил поцелуем. – И когда я исполнил свой долг, у меня появились мысли. Разные мысли. О том, как дальше жить и что делать. Ведь я был рожден только для одной-единственной цели. Убить очень опасного для нашего народа врага. Я привык идти к этой цели. Я думал лишь об этой цели. Я жил ради своей цели. А теперь я победил. И получается, что моя жизнь больше не нужна. Я не знаю, зачем мне теперь жить?
