– Нарциссы и ромашки, – объявила жена и, видимо, не дождавшись нужной реакции, уточнила. – Нравятся мне.
Колдун пожал плечами и развернулся, чтобы уйти.
– Ну, хотя бы были бы не красные! – печально сказала жена ему в спину.
– И что было бы? – спросил он, пристально посмотрев на букет. Красивый цвет, что?
– Ладно, – вздохнула она. – Возьму. Спасибо.
И он, повинуясь какому-то странному импульсу, щедро плеснул на букет силу, вытягивая цвет и заставляя розы стать белыми. При этом они, правда, частично потеряли свою свежесть и привлекательность, если уж совсем честно, но жена осталась довольна.
– Когда мы едем? – спросила она, как-то незаметно переходя на деловой тон. «Мы» звучало непривычно, но, пожалуй, неплохо Особенно учитывая, что это говорит единственный человек в мире, которому можно довериться. Не потому, правда, что этот самый человек как-то особенно ему предан или порядочен, а лишь из-за истинного венца и прямой зависимости собственной жизни от жизни Оккара. Но хоть так…
– Завтра, – сказал он.
– А как будем проходить границу? – спросила жена, занятая тем, что отрывала у роз лепестки, если те были недостаточно белыми. Вот мания у неё что ли? – Ползком?
Подавив желание огрызнуться, что она может и ползком, коли охота пуще неволи, а он как нормальный человек, ответил:
– В составе посольства. У меня… Мне… В общем, один человек оттуда мне должен, так что проведёт нас.
– Посольство…. – повторила сидящая в окружении белых лепестков Иллика. – Это которое под руководством принца-консорта Константина? – воодушевилась она, а его неприятно кольнуло – насколько он успел понять, от политики его жена далека. Так что её интерес к вышеупомянутому Константину, вероятно, зиждется совершенно на другом. Сразу как-то и слова этой стервы Виллены припомнились… и Тинко этот дурацкий со своим «имел твою жену»… Спросить что ли? Но что это ему даст? В конце концов, в его собственном прошлом тоже немало того, о чём ему не хотелось бы сейчас ни вспоминать, ни тем более рассказывать.
– Оно, – подтвердил он сухо. – Имеешь что-то против?
– Нет, – почти мечтательно ответила жена, и Оккар почувствовал прилив раздражения. Кажется, он переборщил со своей оценкой этой девицы. И со своим желанием пойти ей навстречу. Возможно, он даже выдаёт желаемое за действительное, и ни капельки она не особенная. Обычная. Мещанка. Чёртова.
– Не вздумай болтать об отъезде, – сказал он резче, чем собирался, заметил, что это её неприятно удивило, и разозлился ещё больше. Ишь ты! Думает, небось, что уже его приручила. Не стоило перекрашивать цветы, определённо не стоило. Это вообще какой-то глупый и пижонский жест был, ему, Оккару, совершенно не свойственный.
Ну, давай, – с каким-то даже удовольствием подумал он про себя. – Давай. Надуй губки, как вы, женщины, всегда это делаете… глаза отведи… дай мне шанс убедиться, что в тебе и половины тех достоинств нет, которыми я тебя в своём воображении зачем-то наделил. А в том, что недостатки при тебе, я и так не сомневаюсь!
– Не буду болтать, – спокойно сказала Иллика, рассматривая его в упор. И больше ничего не добавила.
И колдун слегка смутился. Даже позорно сбежал из собственного дома, с тем, чтобы вернуться только вечером. Как вести себя с этой женщиной – сейчас назвать её девчонкой было невозможно, это он повёл себя как неуравновешенный юнец, он не знал.
Нет, не потому, что она действительно какая-то там особенная, конечно же, нет. Просто он давно один. Один в доме, один в мыслях, да и в целом мире тоже один. И пустить кого-то в своё привычное пространство – очень сложно. А не пустить почему-то ещё сложнее.
Легко рассуждать о том, как будет устроен твой быт с женой, пока она – только лишь имя, да непривлекательное лицо, и совсем по-другому всё, когда уже натянулись какие-то невидимые ниточки, когда ты её нёс на руках, и целовал, пусть и недолго и только лишь чтобы спасти, и успел уже представить и того козла Тинко с ней… да и себя тоже, честно если… Да одно знание, что либо с ней, либо ни с кем, уже делает её важной. И вот теперь эта занимающая его мысли женщина сидит в его доме, теребит подаренный им букет и… мечтательно улыбается, грезя о других мужчинах.
Вот… слово-то приличное даже не подбирается.
Всемогущий Тёмный, за что, а?
Домой он постарался вернуться поздно вечером, уже даже ночью, чтобы она уже спала… и чтобы вымотаться самому. Так, чтобы и мысли не возникало зайти к ней. Зачем зайти он и сам не знал, и даже боялся, что проведёт себя не очень красиво – сама того не ведая, жена его сегодня сильно уязвила, он до сих пор мгновенно закипал, стоило лишь вспомнить её мечтательную улыбку. И хотелось сразу отплатить ей тем же – задеть, выбить из этого странного чувства равновесия, в котором она пребывала со дня их свадьбы. Очень хотелось.
Влюбишься в меня, – вдруг решил он. – Ещё как влюбишься, на других и не подумаешь глядеть. Вот тогда и посмотрим, кто и как будет улыбаться.
Глава 9
Иллика
Влюбилась, – поняла Илька, бросив лишь один взгляд на высокого, крепкого блондина. Да за одно то, как он сидит в седле, уже можно было бы отдать ему сердце, а он ещё и сражается великолепно, как говорят, умён – опять же, говорят, и красив, как бог – это она сама видит. И ещё он принц. Консорт.
Иллика, кажется, впервые в жизни позавидовала императрице – этот красивый мужчина её. Она бы на месте Её Величества тоже бы, наверное, вышла замуж за такого…
– Ай! – недовольно прошипела девушка, возвращаясь в реальность, когда муж ткнул её локтём и сквозь зубы потребовал:
– Не позорь меня!
Вот в прямом смысле сквозь зубы, ей даже показалось, она услышала, как эти самые зубы скрипнули.
– Это невозможно, – огрызнулась она, но пялиться на принца перестала. Вместо этого подозрительно уставилась на мужа.
Был момент, когда ей показалось, что её затея…ну, на самом деле, вовсе не её и даже и не затея, а веление богини… в общем, показалось, что это неправильно. Как-то непорядочно, что ли – пытаться влюбить в себя человека с одной лишь целью – бросить его. Это было после того, как он её спас и принёс ей букет из ненавистных красных роз, а потом раз – и сделал их белыми. Это было чудо, и чудо, совершённое ради неё. Какая женщина не оценит?
Но потом… потом муж снова стал букой. Иногда ей даже казалось, особенно, когда речь заходила о посольстве, что он не просто смотрит на неё, он ищет, куда больнее уколоть! Но никогда не колет. А всё равно от взгляда такого мурашки бегут, и жуть одолевает…
А ещё Илька познакомилась с Вилленой, с последней любовницей своего мужа. И выглядела та, надо сказать, сногсшибательно. Самой Ильке никогда так не смочь, она слишком лохматая, слишком рыжая, слишком… живая.
Любовница мужа нагло заявилась к нему домой, непонятно специально или нет подгадав, когда того не было.
