А хуже всего, что она неожиданно оказалась без всякого дела. В дурацкой одежде травницы, без клинков, в чужой стране, посреди какого-то непонятного заговора, в котором даже боги, кажется, потерялись… Илька чувствовала себя в ловушке. Невыносимо.
Константин открыл дверь сам. Обнажённый по пояс, явно только после омовения, но неизменно в короне.
– Иллика? – удивлённо, но любезно осведомился он, пропуская её в роскошную гостиную. – Что-то случилось?
– Где Оккар? – спросила гложимая дурными предчувствиями девушка. Опомнившись, добавила, опуская глаза. – Ваше Высочество.
– В Инквизиции, – беспечно отозвался принц, поворачиваясь к ней спиной и проходя в центр комнаты – за рубашкой.
– Что? – переспросила Илька, прочувствовав этот ответ, как сильнейший удар под дых.
– В Инквизиции, – повторил принц. – Я сам его туда отправил.
Наверное, надо было уточнить. Да что там «наверное», точно надо было. Любезно переспросить, что же её коронованный собеседник имел в виду. И уж точно не стоило хвататься за клинки Оккара, оставленные в покоях принца. Говорил же колдун, что только истинный брак спас её в прошлый раз, что нельзя к ним прикасаться…
Илька же обнаружила себя с клинком в руке, в шаге от Константина, тот среагировал молниеносно, и вот уже сбывается ещё одно её желание – помериться силами с самим Константином. И жаль только, что, скорее всего, это в принципе последнее, что сбудется в её жизни. Принц-консорт необыкновенно хорош, быстр и силён, а ещё спокоен, в то время как она путается в этой дурацкой юбке, и страх с гневом затмевают ей глаза.
Побеждает грубая сила. Константин так ударяет по клинку, что удержать его невозможно. Схватив девушку за плечи, прижимает к стене, и некоторое время они меряются взглядами.
– Он не нуждается в твоей защите, Иллика, – наконец, говорит принц. – Уж по крайней мере, от меня – точно. Я люблю его как брата. Я бы не позволил ему идти туда, если бы не был уверен, что там ему ничего не грозит. По крайней мере, я уверен, что сегодня он оттуда вернётся. А дальше – посмотрим.
– Простите, – тихо отозвалась Илька, с запозданием осознавая, что натворила. Напала на принца. Идиотка. А главное, даже без повода.
– Вот и Окир сегодня какой-то странный, – сообщил принц, внимательно её разглядывая. – Что с вами происходит?
Иллика только теперь осознала, что стоит почти вплотную к так и не застегнувшему рубашку Константину. Но это почему-то её оставило совершенно равнодушной. Вероятно, на фоне сообщения об Оккаре.
– Выпьешь? – спросил принц, не дождавшись комментариев.
Илька собиралась отказаться. Она вообще не особо любит веселящие напитки, а уж чтобы с самого утра… да ещё и с принцем… Но почему-то молча кивнула.
Так и получилось, что половину дня она провела с Константином. Сначала они пили. Немного. И почти что молча, почему-то неожиданно понимая друг друга без слов, как хорошие боевые товарищи. Потом он взял её с собой на экскурсию, потом обед, потом… Оккар. Впрочем, Оккар появился как раз тогда, когда Иллика осталась в покоях Константина одна. Неспешно доедала обед, в то время как принц уже отправился на переговоры.
– Быстро ты… сориентировалась, – неприятно царапнул тон, а слова и вовсе ударили наотмашь. Оккар стоял в дверях целый и невредимый, такой же мерзопакостный, как в начале их брака. Вот только тогда ей было всё равно.
Иллика промолчала. Сам-то… Аппетит пропал подчистую, так что она встала из-за стола и, обойдя бывшего мужа по максимальной дуге, покинула покои Его Высочества. Почему-то снова хотелось плакать. Или как волк – выть на луну, хоть луны и не видно.
В расстроенных чувствах девушка чуть не столкнулась около дверей с каким-то мужчиной. Извиняясь, подняла глаза и осеклась – мужчина смотрел на неё очень пристально и странно, словно бы узнал и… напуган?.. Илька поспешно отвела взгляд, мало ли что ей показалось – мужчина был в одеянии Советника, не могла она его нигде встречать, даже если ей и самой на мгновение померещилось в его лице что-то знакомое. Мало ли, кто на кого похож…
И когда через полчаса в дверь их с Оккаром комнаты забарабанил какой-то слуга, сообщая, что принц-консорт Константин велел ей явиться на конюшню и сопровождать его на прогулке, она никак не связала это с недавней встречей. Удивилась, чуть насторожилась, но, увы, насторожилась куда меньше, чем следовало.
Её и в самом деле ждали там, на конюшне, вот только вовсе не Константин. Илька почувствовала неладное уже слишком поздно, когда за её спиной закрылась дверь, отсекая от света, успела броситься в сторону, уходя с линии предполагаемого нападения, но недостаточно быстро. Брякнуло что-то легонько о дверь, тут же кольнуло в ногу, царапнуло по щеке… Девушка зашипела от быстро расходящегося от ноги по всему телу онемения, и только тут сообразила попробовать закричать. Даже успела один раз выкрикнуть «пожар», но ей сразу же заткнули рот, а лошадиное ржание из денников звучало, кажется, куда громче, чем её отчаянно-безуспешная попытка спастись.
Её провели-протащили какими-то коридорами, она сначала честно пыталась запоминать все повороты и ответвления, затем сбилась один раз, другой… каждый шаг давался с большим трудом – казалось, что время вокруг ускорилось в разы, и она еле-еле за ним поспевает, и очень скоро маршрут перестал иметь значение, весь мир сузился до одного-единственного желания – остановиться. А лучше – лечь. Впрочем, Илька понимала, что если остановится, её потащат волоком, и хорошо, если она отделается синяками без переломов, преодолев так пару-тройку лестниц…
Уже перед самой тюремной камерой – а чем ещё может быть комнатушка в подвале, да ещё и с угадывающейся в тусклом свете факелов решёткой вместо нормальной стены? – она позволила себе обмякнуть и сползти на пол, чуть преувеличив степень воздействия яда. Мизерный шанс, что это даст ей возможность сориентироваться.
– Да, это она. Давайте сюда, – раздался негромкий мужской голос, не вызвавший никаких ассоциаций.
Как она и предполагала, конвоиры заботливостью не отличались – втаскивая её в камеру, больно приложили коленом к решётке – Илька еле справилась, чтобы не зашипеть и не напрячься, выдавая себя – и бросили на жёсткую холодную скамью.
– Когда она очнётся? – спросил всё тот же голос. Зачем-то девушка старалась его запомнить. Словно у неё есть шанс спастись, избежав неприятной встречи с этим типом – не зря же он интересуется, когда она придёт в сознание, явно что-то задумал… Пожалуй, можно и не трудиться запоминать сейчас – нехорошее, но очень отчётливое предчувствие говорило, что она потом и захочет забыть этот голос, а не сможет…
– Часа через четыре, Советник, – пробасил кто-то над её головой, повторно подвергая её выдержку и самообладание серьёзным испытаниям. Советник?! Неужто тот самый?!
– Хорошо, я вернусь утром. Проследи, чтобы сюда больше никого не разместили, – отозвался названный Советником, и Илька попыталась сопоставить лицо того мужчины возле дверей принца и этот голос. И ничего не поняла и не почувствовала. Голос, по её впечатлению, мог как принадлежать тому мужчине, так и нет.
