В том, что Иллика будет делать то, что он говорит, Оккар не сомневался. Это здесь она выкобенивается, чувствуя поддержку отца, всё же Берней – один из самых влиятельных людей в городе, даром что происхождения самого простого, а вот в Тарргоне… В общем, будет слушаться, как миленькая. Никуда не денется.
В этой уверенности он пребывал до того момента, как переступил порог своей спальни… и ведь ничего не почувствовал, вот подстава от истинного брака: супруги воспринимаются одним целым, и хоть увешайся ты охранными заклинаниями и амулетами, не почувствуешь.
Что что-то не так он понял, только когда его шеи уже коснулось лезвие кинжала, а холодный и яростный голос жены произнёс:
– А ну снимай своё поганое колдовство! Быстро!
Глава 5
Иллика
Удивительно, сколь многое в нашей жизни решают совпадения. Хоть Илька и грозила новоявленному мужу любовником, или любовниками – она уже точно не помнит, но исполнять угрозу и подыскивать себе такого рода приключение пока не стремилась.
Он нашёл её сам. Тинко. Когда-то он вызывал чистое восхищение и восторг, теперь же остались только раздражение и досада, которые он никак не хотел принимать и только усугублял своим преследованием и попытками сыграть на былых чувствах и чувстве вины.
Вины Иллика никакой не испытывала. В её картине мира преступлением было бы как раз остаться, когда страсти и восторга уже нет, а именно это и произошло в их с Тинко романе. Если бы девушка имела обыкновение анализировать свои чувства и порождённые ими поступки, она бы, вероятно, признала, что в нём её привлекала и восхищала, в первую очередь, необычная техника боя. Возможно, именно поэтому так и вышло: Илька побила его на мечах… и тут же объявила, что уходит. Кому-то это могло бы показаться излишне жестоким и циничным, но девушка искренне полагала, что с людьми, которых ты уважаешь, иначе нельзя. Она никак не облекала это в слова, но ощущала очень чётко: попытка решить за другого и взять на себя за него ответственность – это признание другого слабым. Не-равным.
Тинко воспринял её уход болезненно. И, конечно же, обвинил в том, что она просто использовала его, даже, кажется, слова какие-то нехорошие говорил, что-то про расчётливость, подлость и притворство, она даже вслушиваться и запоминать не стала. Никакого отношения к ней это всё не имело. Илька жила сердцем. Никто не виноват, что сердце её решило вот так. И если мужчине становится легче, когда он это всё говорит, то и пускай. Но, увы, на этом всё не закончилось. Тинко вознамерился её вернуть, кажется, это стало для него навязчивой идеей, даже вот сюда припёрся…
Стоило ей отворить дверь отчего дома и сделать шаг внутрь, как раздался полный укора и праведного гнева голос:
– Ты вышла замуж! Лико! Как ты могла?! Как?!
Илька тяжело вздохнула и дальше слушала вполуха, а вернее и вовсе почти не слушала, ей было о чём поразмыслить и без бывшего любовника. О муже, например. Зачем он приходил к ней в спальню? А она знает – приходил, до того как примчаться в свою, отчитать её как нерадивого ученика и страшно, просто невероятно унизить, отказавшись сражаться и выбив оружие из рук. Да и свадьба эта… Сама уже не рада, что затеяла большой балаган, надо было просто улизнуть по-тихому, а вот публичного унижения колдун ей точно не простит. Не то чтобы она его боялась, даже то жуткое ощущение из храма успело как-то подзабыться, но на душе было чуть муторно. Словно бы она собирается пнуть уже поверженного в бою соперника, или, что ближе, вонзить нож в спину, исподтишка. Это порождало раздражение, которое хотелось выплеснуть в схватке или тренировке, поэтому выловив в речи Тинко «дай мне ещё один шанс!», она отнесла его почему-то исключительно к поединку и радостно откликнулась:
– Я готова!
Но он, как выяснилось, говорил совсем о другом и, окрылённый её необдуманным и ошибочным согласием, попытался поцеловать. Ильке показалось, что венец на её голове вспыхнул огнём, или же внезапно обзавёлся направленными внутрь шипами, а из глаз полетели искры. Длилось это, правда, всего мгновение, потому что Тинко, похоже, тоже досталось, он отступил, прижимая левую руку к губам и с удивлением разглядывая правую. Приближаться, чтобы посмотреть, что там у него с руками, девушка не стала, а вдруг ещё раз шибанёт? Вот ведь мерзкий-премерзкий колдунишка! Хотелось сразу броситься разыскивать мужа и вытрясти из него хоть немного дури, но она как-то сдержалась. Зато чувство стыда за собственные планы, поселившееся было в ней после вчерашнего ночного разговора, рассеялось, как будто и не было его. Теперь она ощущала только азарт и какую-то даже весёлую, чуть пьянящую злость. Поделом ему, поделом.
Впрочем, переговорить с мужем до свадьбы всё равно стоило, ведь в её новой жизни, которую она начнёт далеко отсюда и с невероятными клинками р'Рах эти вот ограничения по прикосновениям ей совершенно ни к чему. План действий сложился у неё не сразу, слишком она была растеряна внезапно приключившимся венчанием, и когда муж предложил ей праздник, согласилась только лишь с намерением ему досадить. Зато потом… Потом у неё в голове созрела прекрасная схема. Вот только неожиданно выяснившиеся обстоятельства…
– Снимай своё поганое колдовство, быстро! – приказала она мужу, с удовольствием ощущая себя в положении отдающего приказы. Давно уже надо было приставить что-нибудь острое к этой смуглой тонкой шейке…. Ну ладно, может, и не такой уж тонкой, но видала она шеи и помощнее. И покрасивее.
Увы, отреагировал колдун совсем не так, как она планировала: вместо того, чтобы ругаясь и богохульствуя снять-таки свою заразу, он почти насмешливо вздохнул и спокойно произнёс:
– Нет на тебе моего колдовства, силой своей клянусь.
Илька слегка даже опешила. На всякий случай подождала секунд двадцать, словно полагала, что что-то произойдёт, хотя если бы и произошло, вряд ли бы она смогла понять, что сила колдуна покинула.
И что теперь делать? Убрать лезвие от шеи и извиниться? Вот ещё…
– А что случилось-то? – как-то даже участливо спросил Оккар. Будто и вправду заботливый муж. Как же.
Илька замялась. Она бы ничуть не стесняясь, даже с удовольствием, поведала, если бы и в самом деле завела любовника, а вот признаваться в фиаско не хотелось. Объяснять же… слишком долго, да и нелепо звучать будет, как будто она оправдывается перед этим… Он догадался сам.
– Иллика… – укоризненно протянул колдун, отодвигая её кинжал пальцем и не получая при этом ни царапины, хотя за оружием она следит ой как хорошо, этому придурошному палец должно было просто-напросто отрезать, а вот поди ж ты. Колдовство. И тут колдовство. – Я думал, ты умнее! – раздражённо и почти зло заявил противный муж – вот можно подумать сам-то шибко умный! – отступая от неё на пару шагов и глядя с откровенной неприязнью.
Девушка ответила ему не менее неприязненным взглядом, но вместо ответной «любезности» – а ей уж было что сказать, будьте уверены, бросила лишь короткое:
– Говори!
– Истинный брак, – сказал колдун, не поскупившись на интонации и вложив в эту короткую фразу целый набор эмоций. От презрения до снисходительности. У Ильки даже нога зачесалась, так хотелось врезать ему по ухмылке. Она дотянется, легко и с удовольствием. Вот ведь… хмырь.
