– И это ты сделаешь со мной, когда я тебя вылечу? Отрежешь голову?
– Спроси у лейтенанта, – Ошо пожал плечами.
– Ты всегда делаешь только то, что он скажет.
– Так это работает. Я выполняю приказы лейтенанта. Парни выполняют мои приказы, – он кивком указал на мертвого мальчика, которого обмывала Маля, – и так велит устав.
– Да, сильно устав ему помог.
– Рано или поздно мы все попадаем под пули. Какая разница когда. Если доживаешь до шестнадцати, становишься легендой. – Ошо помолчал, а потом сказал: – Если лейтенант решит тебя убить, я прослежу, чтобы он сделал это быстро. – Потом он дернул головой в сторону костра, где Соа отрезал куски мяса от жарящейся козы. – Соа к тебе не подпущу.
– Ты так заводишь друзей? Обещаешь не пытать их перед смертью?
На покрытом шрамами лице Ошо вдруг мелькнула улыбка.
– Какая-то ты дерзкая для ошметка.
– А я не ошметок. Я из Затонувших городов.
– Все равно дерзкая, – Ошо засмеялся.
Он вел себя почти как человек, будто на его бицепсе не было доброй дюжины шрамов убийцы. Этот злодей мог оказаться кем угодно.
У очага раздался грохот, так что Маля даже подпрыгнула. Горшок лежал на полу, а рис рассыпался по бетону. Один из солдатиков, тощий паренек с отрезанными ушами, дул на руку. Соа орал на него:
– Мать твою, Ван! Не ясно, что горшок горячий? – Он ударил мальчика по голове.
Ван дернулся назад и схватился за нож.
– Еще раз тронешь – порежу.
– Да как же, отродье!
– Заткнитесь оба!
Это был Ошо, который сел куда прямее, чем мог по расчетам Мали, и говорил командным голосом.
– Ван! Собери рис! Подашь нам тот, что лежал сверху, а сам будешь есть тот, который коснулся пола. Соа, иди, принеси воды. И не смейте драться! Мы не Армия Бога, – он махнул рукой. – Выполнять!
– Какие-то проблемы, сержант?
Голос лейтенанта Сэйла донесся из хижины сверху, где он и устроился. В голосе была угроза. Все замерли на месте.
– Я должен о чем-то знать?
– Нет, сэр, – ответил Ошо, – просто маленькое происшествие на кухне.
– Так точно, сэр, – хором ответили солдатики, и Ван тут же начал собирать рис, раскладывать его по пальмовым листьям и раздавать остальным. Солдатики толкались, забирали свою порцию риса и козлятины, а потом расходились по постам. И только когда все поели, Ван присел и собрал остатки риса для себя.
Маля смотрела, как он подбирает последние рисинки, и пыталась понять, что здесь не так и неправильно. Она мучительно вспоминала, а потом вдруг поняла – все боялись.
Они тревожно смотрели в черные страшные джунгли и кидали нервные взгляды на мертвые тела. Все боялись. Четверых их товарищей разорвали на куски за считаные секунды. Несмотря на всю наглость и жестокость, солдатики были слабенькими щенками по сравнению с тем созданием, на которое они охотились в джунглях. И они это знали.
Вот бы был какой-то способ натравить на них получеловека. Маля вернулась к уборке, воображая, как собакорылый раскидывает тела, и мечтая, чтобы джунгли просто перемололи их и сожрали.
Зубы. Маля замерла и потом снова посмотрела на испуганных солдатиков. У джунглей есть зубы, поэтому их и боятся. Маля улыбнулась.
Я дам вам зубы.
Маля встала и отжала тряпку.
– Куда это ты собралась? – спросил Ошо. – Ты еще не закончила.
– Тебе нужны лекарства получше. Я принесу.
– Вы уже все отдали.
– Может, если бы вы вежливо вели себя со мной, а не угрожали, вас бы и лечили лучше.
– Так говорят миротворцы. – Но на лице Ошо мелькнуло что-то похожее на улыбку, и он отпустил ее.
В хижине наверху Маля увидела лейтенанта. Он сидел за грубо сколоченным столом доктора Мафуза, изучал какую-то старую книгу, а доктор, пристроившийся в углу, ровным голосом отвечал на его вопросы.
Лейтенант взглянул на нее, когда она вылезла из люка.
– Чего пришла?
– Мне нужно сменить повязки вашему сержанту. И у нас были какие-то еще лекарства.
– Еще лекарства? – спросил лейтенант. – Вы что-то от нас скрыли, доктор?
Доктор Мафуз удивился, но виду не подал.
– Маля занимается лекарствами, – он дотронулся до очков, – а я почти ничего не вижу, – и он кивнул Мале: – Давай.
Маля посмотрела на лейтенанта.
– Вы хотите, чтобы я достала лекарства?
Он махнул рукой:
– Не раздражай меня.
Маля прошла вперед, присела на корточки в темном углу, стала вытаскивать с нижней полки заплесневевшие книги. Девушке очень не хотелось выдавать тайник доктора, но она подозревала, что солдатики его либо и так найдут, либо выпытают у нее или доктора его местонахождение при помощи ножа.
За первым рядом книг стоял второй. Маля вытаскивала их одну за другой и открывала, демонстрируя запас лекарств. Она доставала из тайничков, вырезанных в страницах, блистеры таблеток, а лейтенант следил за девушкой.
– Вы сказали, у вас их совсем немного, – заметил лейтенант. Доктор тихо вздохнул:
– Больше мы никогда не получим. Их очень сложно достать, а на обмен у нас ничего нет. Те люди, которые торгуют лекарствами на черном рынке, не интересуются тем, что мы можем предложить.
Маля перебирала таблетки, не обращая внимания на жадный интерес лейтенанта. Текст на упаковках ей не давался. Он был куда сложнее тех китайских слов, которые она учила в детстве, но миротворцы нанесли на упаковки схемы для неграмотных из Затонувших городов. По ним было примерно понятно, от чего это лекарство и какая доза нужна.
Маля взяла бы все, но все она бы не смогла вынести. Она перебирала блистеры: лекарства с черного рынка, и старые лекарства, заботливо запасенные, и новые, которые доктор добыл с огромным риском и расходами у контрабандистов с Моховой земли.
Она сгребла полную горсть. Этого хватит. После этого она открыла еще одну книгу и нашла там нужную бутылочку с мутной жидкостью в маленькой стеклянной зеленой бутылке.
Это вытяжка из желез койволка.
Бутылочка лежала в руке, как граната. После неудачного эксперимента с вытяжкой и козами Алехандро доктор Мафуз строго-настрого велел ей спрашивать разрешения, прежде чем брать любые лекарства. Он никогда не обвинял ее напрямую, но вытяжку спрятал, так что сразу все стало ясно.
А теперь Маля подняла бутылочку и показала ее доктору.
– Мне же это нужно, правда?
«Вы понимаете? – вот что она имела в виду, – вы будете готовы?»
Доктор смотрел на нее в ужасе.
