Расщелина оказалась неглубокой, к тому же с успевшими обрушиться пологими краями. Робот лежал на правом боку, его грозная пушка смотрела в небо. Одна нога, которую повредил выстрел Франты, была неестественно вывернута, а из ее основания, словно кровь, вытекала какая-то техническая жидкость. Признаков жизни робот не подавал.
Оставив двоих наверху, Браен спустился с остальными вниз и приблизившись к поверженному монстру, начал осторожно его исследовать. Оказалось, что корпус «ирокеза» сильно поврежден осколками ракет, попавших в другого робота. Легкая броня была испещрена небольшими вмятинами и несколькими пробоинами. Браен опасался, что прошедшие внутрь осколки могли повредить радиостанцию.
Наконец, общими усилиями удалось открыть кабину пилота — от деформации корпуса замок почти не работал. Полностью закрыв забрало, Браен осторожно заглянул внутрь, в любой момент ожидая выстрела отчаявшегося пилота, и обнаружив, что тот мертв, облегченно вздохнул.
Раскрыв дверь шире, лейтенант Клэнси забрался внутрь. Он расстегнул на пилоте ремни безопасности и приподняв его обмякшее тело передал ожидавшим снаружи солдатам. Они бережно, словно своего товарища приняли тело и положили на снег возле разбитой машины.
Внутри кабины было еще довольно тепло. Это Браен почувствовал, когда открыл забрало своего шлема. Как и в любом обиталище человека, в кабине стоял свой характерный запах. Браен подумал, о том, как людям удается обживать, наполнять домашним уютом, такие вот машины созданные для разрушения и убийств.
Каждый пилот, танкист или водитель боевого робота обязательно лепит на стенки своей кабины фотографии, пишет несмывающимся карандашом какие-то надписи, имена, размещает запрещенные уставом, кипятильнички — для приготовления кофе, минипечки — для разогрева сублимированной пищи и много еще чего. Здесь определенно пахло леденцами. Браен даже вспомнил какими. Еще учась на младших курсах в Военной школе на Самаране, он ходил со своими товарищами в увольнения и в городских парках покупал эти самые леденцы. Они ему нравились больше других. И этот парень, бывший живым еще десять минут назад, любил точно такие же леденцы.
Слева от пульта управления Браен обнаружил небольшую нишу в которой пилот хранил свои пожитки. Здесь были несколько карандашей, листы чистой бумаги, лосьон после бритья, в пакете вместе с электробритвой; пара чистых нательных рубашек — парень был аккуратным и когда в кабине становилось жарковато предпочитал менять рубашки чаще. Еще нашлась подробная карта долины с крестиком нанесенным на то место, где располагалась база «коричневых крыс».
Окончив разборку личных вещей бывшего хозяина, Браен начал осматривать внутреннее оборудование машины и пришел к выводу, что все управление выполнено по довольно знакомой схеме. Как ни странно, все здесь напоминало кабину грузового челнока. Дополняло управление только несколько прицельных систем — для пушки и пулеметов, и еще целый набор сложных датчиков, определяющих пробы воздуха, грунта, воды.
Вообщем, внутри кабины было просторно и довольно удобно, даже несмотря на то, что робот лежал на боку. Вот только броня была слабовата — несколько светящихся отверстий с рваными краями показывали, где прошли осколки, поразившие пилота. Отдельно расположенной радиостанции Браен не обнаружил, скорее всего она была совмещена с бортовым компьютером.
— Стоун, давай сюда… — Позвал лейтенант ожидавшего снаружи радиста и подвинулся в сторону, освобождая место.
Стоун спустился в кабину и едва разминувшись с лейтенантом, пробрался к компьютеру. Он снял с головы тяжелый шлем и положил его себе под ноги.
— О, да здесь тепло…
— Обогрев еще работает от аккумуляторов. — Объяснил Браен.
— Что будем искать, сэр, — спросил радист, кое как пристраиваясь в тесной для двоих кабине.
— Нужно попробовать выйти на «директ лайн»…
— Вряд ли, — пальцы радиста забегали по клавиатуре, — в маленькой машине установили такое оборудование.
— Но ты все равно посмотри…
— Конечно, сэр…
На экране появились характеристики передающего устройства и стало понятно, что дальней связью машины не оборудована.
— Жаль, конечно, — вздохнул Браен, — значит мы можем связать с кем-то только в пределах Хлои?..
— Не только, сэр. Я думаю можно дотянуться до коммерческих линий связи…
— Тогда может мы сумеем через каких нибудь наших знакомых связаться с командованием?.. — Воодушевился Браен.
— Не знаю, сэр. У вас есть такие знакомые?.. У меня нет… У «коричневых крыс» все знакомые и друзья либо сидят, либо воюют…
Браен подумал, что это действительно невозможно. Он представил как чья-то бабушка звонит в штаб-квартиру «ПЕНТО» и пытается объяснить, что ее внук жив и все еще удерживает свои позиции на Хлое. Картина вызвала у него грустную улыбку.
— Значит не получилось… — Подвел итог Браен. — Но… может быть… Знаешь, что, пожалуй один частный звонок я все же сделаю. Набирай код…
Глава 52
Пако Бассар вместе со своим младшим братом — Бэби Ри, находились в своем загородном имении недалеко от Пиканерры. Братья как раз обсуждали ситуацию сложившуюся в сфере промышленно-трикотажного бизнеса. Дела складывались как нельзя лучше. Государственная горнорудная компания начинала разработку новых месторождений и для тысяч новых шахт потребовались хлопковые фильтры. Причем в огромных количествах.
Как выяснили в военном ведомстве Федерации, предприятий, производящих такую продукцию, осталось не так много — большая их часть обанкротилась и предприятия закрылись. А многие из тех фабрик, что числились в банках данных как производители промышленного трикотажа, уже сменили род деятельности. В военном ведомстве решили возродить эту отрасль на основе каких нибудь передовых предприятий. Тогда и выяснилось, что самой передовой оказалась фабрика принадлежащая Роджеру Самуэлю Клэнси, который ценой потери остальных своих предприятий, поддерживал оставшиеся производительные мощности на достаточно высоком уровне. Он принципиально избавлялся от устаревшего оборудования и не боялся применять и опробовать на своей фабрике различные новшества.
— Один мой знакомый, очень большой человек в мире теневого бизнеса, сообщил, что военные готовы выбросить на эти самые фильтры просто сумасшедшие деньги… — Сообщил Пако.
— «Большой человек»?.. Это Говард, что ли?.. Козел старый…
— Я попросил бы тебя не говорить таких вещей вслух, Бэби… Говард очень обидчив и у него очень много влиятельных друзей. И денег столько, что он нас с тобой может убить сто раз подряд, понял?..
— Да ладно тебе пугать, Пако, мы же у себя дома, на Лионерре. Кто нас здесь будет подслушивать, в твоем дворце?.. Ты что, не доверяешь своим людям?..
— Каким людям, Бэби, — сморщился Пако, — они все работают на меня только из-за денег. Если им завтра заплатят больше, они не только будут подслушивать, они мне голову отрежут, хотя сейчас и раскланиваются: «да, сэр», «слушаюсь, господин Бассар».
