— Нет никакого мотива, — резко сказала Бейтс. — Если бы вы повидали столько людей с патологиями, со сколькими я имела несчастье сталкиваться… Люди совершают поступки безо всякого мотива. Или, иначе говоря, конечно, таковой существует, но посторонний наблюдатель его не разглядит.
— Я схожу повидаюсь с этим парнем, — сказала Арлетт, которая не слушала или, во всяком случае, не выказывала никаких признаков того, что она слушает.
— Ах, Лет, вы не можете… — сказал Дэнни.
— Я могу, и я это сделаю. Вы говорите так, как будто можете меня остановить или сделать еще что-нибудь. Так вот, помолчите, Дэнни, я уже приняла решение. Я собираюсь выяснить, чем заинтересовался мой муж.
— Вне всякого сомнения, этим таинственным Сентом, который, кажется, недосягаем для чьих-либо глаз.
— Она права, — сказала Хилари, как о решенном деле. — Если бы это был кто-то еще, тогда я бы согласилась, что мы не можем и дальше тюкать этого несчастного парня по поводу чего-то, о чем он, возможно, не имеет даже ни малейшего понятия. Но у нее есть право пойти, если она того хочет.
— Если быть до конца честным, — сказал Дэн, — то парень может испытывать беспокойство, потому что Пита убили, а он предполагает какую-то свою вину в этом деле, потому что каким-то образом стоял у начала всего этого.
— Вот это я и хотела сказать! — торжествующе воскликнула Хилари. — Совершенно нелогично.
— Не важно, — тихо сказала Арлетт. — Я собираюсь это выяснить. Все эти гипотезы никого ни к чему не приведут. Я спрошу. И если будет необходимо, найду этого Сента и спрошу также и его. Я хочу докопаться до сути. Что толку в разговорах?
— Но, голубушка, магазины закроются через несколько минут.
— Я знаю, где живет этот парень, — сказала она категорично.
— Ну что же, я пойду с вами. Или, во всяком случае, за вами, — сказал Дэн.
— Зачем?
— Просто в качестве свидетеля. Я не стану вмешиваться. Меня там даже не будет. Просто чтобы сказать впоследствии, если понадобится, что вы находились в таком-то месте в такое-то время.
— Мне бы этого не хотелось. Я буду очень неловко себя чувствовать.
— Может быть, и так. И тем не менее я принял решение.
— Это разумно, — сказала Хилари, — если только вы не собираетесь геройствовать.
— Если кто-нибудь ко мне пристанет, — весело сказал Дэнни, — я закричу, вот что я сделаю.
— А я приду и спасу вас, — сказала Арлетт усмехаясь. — Нужно снимать драматический накал, как говорил мой муж.
— Вы идете прямо сейчас?
— Я переоденусь. На белой кофточке кровь будет виднее.
— Не шути так, лапушка, — серьезно сказала Бейтс. — Мне остается лишь надеяться, что ты знаешь, что делаешь.
Она не сказала: «Я здесь — единственный человек, способный осознать, насколько это серьезно», но это было написано у нее на лице. «Для других это просто драма, — подумала она. — Почти что игра». Арлетт догадалась об этом, следя за ее неодобрительным взглядом, направленным на Дэна, но ничего не сказала. Все равно она не могла определить, что творилось в глубинах сознания пожилой женщины.
— Могу я войти? — резко спросила Арлетт, когда дверь открылась.
— А вы… э… ищете мистера Сента? К сожалению, его здесь нет, и я не знаю толком, когда его ждать.
— Я пока не знаю, ищу ли я мистера Сента; сначала мне хотелось бы поговорить с вами. И поскольку я ничего не продаю, и дело мое — личное, я была бы благодарна, если бы вы мне позволили войти.
— Простите, конечно. Пожалуйста, присаживайтесь. Сигарету?
— Благодарю вас. Почему вы спросили, не ищу ли я мистера Сента?
— Ну… он живет здесь, то есть когда он не в отъезде. Я… э… присматриваю за его хозяйством.
— Понятно. Вы в некотором роде его замещаете?
— Я не совсем понимаю, к чему вы клоните.
— Вы живете в его квартире. Работаете в его магазине. Разве не так?
— Ах, это — да, да.
— Похоже, вы прямо на все руки мастер, — сказала Арлетт, беря одну из своих собственных сигарет.
— Ну… мы дружим. Вы так и не сказали мне, что у вас за дело?
— Я не думала, что у меня возникнет в такая необходимость.
Парень, возможно, был сбит с толку ее манерами, ее акцентом, ее видом. Она не походила на вдову полицейского, но она и не играла роль в традиционной манере. Она, конечно, не привыкла разыгрывать роли и была слишком прямым человеком, чтобы у нее хорошо получалось что-то утаивать. Столкнувшись с этим парнем, в этой квартире, где жил другой причастный — в чем она была уверена — к убийству ее мужа человек, она странным образом почувствовала себя свободной от эмоционального давления. Арлетт не испытывала никакого озлобления, никакой жестокой жажды мщения, никакого гнева и никакого страха. Возможно, ее бесстрастные и холодные манеры, в той же мере, что и ее одежда, сбили с толку парня. Одета она была несколько излишне нарядно. Она оделась скорее на свою собственную казнь, чем на простой допрос. Возможно также, что ее голос, произносящий односложные замечания, в сочетании с ровной манерой говорить и металлическим тембром, имели сходство с манерами Сента?
— Вы, должно быть, подруга Ларри, — сказал парень. — Надо бы предложить вам выпить. Не желаете бокал шампанского?
Она выслушала это предложение с удивлением, которое вызывало у нее ощущение отстраненности, как будто она стояла на некотором расстоянии. Еще один шаг в сторону нереальности.
— Думаю, что не стоит.
Но он уже скручивал проволоку с наполненной наполовину бутылки.
— Если речь идет о бизнесе, — с лукавым видом сказал Дик, уходя в глубину комнаты за двумя бокалами, — думаю, вы могли бы рассказать все мне, и я позабочусь о том, чтобы передали Ларри.
— Стало быть, можно сказать, что вы пользуетесь его доверием.
— О да, — сказал он с самодовольной ухмылкой, осторожно выкручивая пробку и придерживая ее, чтобы постепенно выходил воздух.
— Тогда, возможно, — сказала Арлетт, сидя очень прямо, — вы сможете сказать, что случилось с моим мужем, комиссаром Ван дер Вальком.
Пробка подскочила, и шампанское забрызгало всю его ладонь и рукав. Он встал и вытаращил глаза. С присущим домохозяйке инстинктивным неудовольствием оттого, что попусту расходуется хорошее шампанское, Арлетт встала, взяла бутылку и поставила ее на стол.
— Я вижу, — сказала она, приблизив свое лицо к его лицу, — что вы знаете. А вы видите, что и я знаю.
Тут он не нашел ничего лучшего, как сказать:
— Откуда?
Арлетт не разозлилась, но она утратила свою бесстрастность. Откуда! Как будто это имело значение.
— Так кто ты тогда — его подручный, его мальчик для утех? Вы сделали это вместе, я это вижу.
