Люси рассердилась на себя за подобные мысли. Сейчас не время! Она была полицейским до мозга костей. И должна действовать.
Позади нее с тяжелым вздохом хлопнула входная дверь.
Внезапно она услышала сдавленные крики. Потом шум борьбы. В квартире Манон.
Люси прижалась к стене рядом с дверью и повернула ручку. Заперто. Приставив ствол пистолета к замку, она выстрелила. Коридор осветился раскаленным порохом.
Внутри звук шагов. Второй предупредительный выстрел.
Люси ногой толкнула дверь. Прижав пистолет к щеке, заглянула в щель.
Манон лежала на полу в гостиной, сдавив пальцами горло, и без конца повторяла одно и то же: «берну-ли». Собака облизывала ее лицо. Рядом валялись «беретта» и раскрытый нож со стопором.
Манон удалось обезоружить нападавшего.
Она рывком села и мгновенно прицелилась в Люси. Глаза ее были налиты кровью, она сплевывала какую-то белую пену. Сейчас выстрелит.
– Я Люси Энебель! – крикнула молодая женщина, поднимая руки. – Вспомните! Люси! Люси!
Палец дрожит на спусковом крючке. Легкого движения, малейшего колебания достаточно, чтобы вылетела пуля и попала прямо в голову лейтенанта.
– Люси Энебель! – повторяла та. – Люси Энебель. Вы же знаете! Вы выучили!
В глазах Манон мелькнул огонек.
– Люси Энебель? Что тут… происходит? Мое… горло… Меня хотели… задушить…
В квартиру ворвался влажный сквозняк. За ним последовал щелчок открываемого окна в конце коридора. Люси бросилась к двери, крикнув Манон:
– Не прикасайтесь к ножу… Отпечатки! Я вернусь!
Тупик. В глубине какой-то силуэт, убегающий вправо, в сторону улицы.
В долю секунды из головы Люси вылетели все мысли. Она побежала, сжимая пальцами свое оружие, приноравливаясь к ритму погони. И слушая свое дыхание.
Узкое место, повороты под немыслимыми углами. Улица Руаяль, потом Негрие. Казалось, Старый Лилль сжимается, подобно мерзкому голодному пауку. Тень снова свернула. Улица Жана Мулена, потом Англетер, мрачная магистраль с магазинчиками, закрытыми стальными ставнями, по обеим ее сторонам. Люси старалась дышать коротко и равномерно. Сердце следовало ритму легких, вены наполнялись кровью, мышцы слушались. Она все прибавляла скорость. Пока болью не напомнила о себе голень.
Люси скривилась, но, подгоняемая злостью и яростью, продолжала преследование. Звук шагов впереди нее манил, придавал смелости. Беглец понемногу начал слабеть. Еще несколько метров, и можно будет остановиться и прицелиться. И ранить.
Невозможно понять, на кого он похож. Просто плащ, шапка, рюкзак, подковки на сапогах цокают по мостовой.
Снова поворот. Вдали двое или трое парней: вжались в стену. Грохот, что-то падает. На углу опрокинутые мусорные баки. Люси не задумываясь прыгнула, но, когда приземлилась, ее словно ударило молнией. Боль пронзила ногу до колена. И вынудила остановиться.
Она взвыла, обхватив напрягшуюся мышцу и устремив взгляд в сторону человека, уже исчезающего во мраке холодной лилльской ночи. Несмотря на пылающую ногу, Люси сделала еще несколько шагов. Тщетно.
– Вот дерьмо! – прокричала она в темноту. – Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо!
Вне себя она повернула назад. Опять неудача. Определенно все сорвалось.
Она с трудом дохромала до тупика.
И вдруг возле полицейской машины возникло какое-то видение, галлюцинация.
Чей-то силуэт, склонившийся к окошку «Пежо-306». Похож на душителя.
Люси бросилась вперед и прижала ствол пистолета к затылку какого-то шатена:
– Не двигаться!
Тот поднял руки и медленно развернулся. Люси крепче обхватила рукоятку:
– Тюрен? Не может быть!
Парижский лейтенант в черной косухе… Она опустила свой «зиг». Позади нее разлетелись во все стороны осколки автомобильного стекла.
– Это еще что за бардак? – суровым тоном спросил он.
Люси нахмурилась, заметив на его левой ладони глубокую рану.
– Уже больше двадцати двух часов. Что вы здесь забыли?
– А вы?
Она бросила взгляд на его обувь. Сапоги.
– У вас лоб в испарине, – констатировала она. – Вы бежали?
– Я пешком добирался из отеля. Сделал два километра… С сигаретой… Это никак не канает…
– Повторяю свой вопрос. Что вы здесь забыли?
– Надо кое-что спросить у Манон… О ее брате… А вы?
– И мне…
Они несколько минут, стиснув зубы, мерили друг друга взглядами. Люси первая прервала молчание и указала на «пежо»:
– Как они?
– На первый взгляд просто уснули. Я вызвал подкрепление.
– Я только что преследовала типа, который попытался задушить Манон.
Тюрен вытаращил глаза. Люси не оставила ему времени для ответа:
– Ну да, удушение, тот же сценарий, что и три года назад. Я абсолютно убеждена, что преступник вернулся, чтобы исправить свою ошибку.
Люси укоризненно посмотрела на Тюрена:
– И вы по-прежнему станете утверждать, что тогдашнее ограбление было простым совпадением? Что оно никак не связано со всей этой историей?
Она развернулась и направилась в тупик. Тюрен последовал за ней.
– Вы хромаете, Энебель. Что-то не в порядке?
– Нет, все в порядке! А у вас? Что с рукой?
– Ничего серьезного. Просто порезался.
Они вошли в коридор. Потом в квартиру Манон. В гостиной никого.
– Манон?
Никакого ответа. Тюрен прижал указательный палец к губам, достал оружие и двинулся в кухню. Пусто.
Они дошли до конца коридора. Металлическая дверь. Panic room.
– Манон! – крикнула Люси, барабаня по стальной плите.
Тишина. Они бросились в спальню.
– Где же она, черт возьми?
Они обнаружили ее в ванной. Неподвижно лежащей на полу.
С «береттой» и ножом, валявшимися между ногами.
В рубашке, испачканной кровью.
28
Обмотав руку носовым платком, Люси взяла ствол, нож и положила их на край раковины. Манон лежала, скорчившись и прижав к груди махровое полотенце. Сидя на стуле, Тюрен взглядом обследовал место преступления.
– «Скорая» и подкрепление сейчас прибудут… – сказала Люси. – Манон, в конце концов вы убьете себя, если не перестанете вот так калечиться! Что вы записали на этот раз? Снова что-то невразумительное? Дайте мне хотя бы посмотреть вашу рану. Вам надо помочь!
– Нет! Я же вам сказала! Не подходите ко мне!
