– Очень может быть, – подумала она вслух. – Да, очень даже возможно, что все это написал он! Он левша, а почерк левшей… всегда имеет наклон в противоположную сторону, нежели у правшей… Посмотрите!
– Муане не единственный левша на свете, – возразил Тюрен. – К тому же ему бы потребовалась уйма времени, чтобы написать всю эту белиберду! А вовсе не несколько часов…
– Кто вам сказал, что он это сделал только что?
Наступила пауза. Потом математик выдохнул:
– Господи… Как можно дойти до таких экстремальных значений?
– Мы как раз пригласили вас, чтобы вы объяснили нам, – ответил брестский полицейский. – Вот я и прошу вас, помогите нам. Скажите, что такого колоссального в этой мешанине цифр?
– Исключительная работа. Одно-единственное доказательство, которое начинается… вот там, на самом верху, и продолжается, – он обвел пальцем большую дугу, – до противоположной стены… Если бы понадобилось переписать его в тетрадь, оно бы заняло многие десятки страниц.
Хоук немного отступил, чтобы оценить произведение во всей его полноте.
– Несмотря на обгорелые участки… определенные знаки не вызывают сомнений. Самое обидное, что это умозаключение… абсолютно ложно…
Менез наклонил голову:
– Ложно? Что значит – ложно?
– Ему не удалось доказать… О, у него была идея, великолепная идея! Он перешел от квадратичных форм второй степени к коэффициентам, но потерпел неудачу.
– Плевать мы хотели на эти ваши квадра-какие-то там формы! Нам просто надо понять, что все это дерьмо означает! – возмутился Тюрен.
Математик с важным видом подергал себя за бороду, смерив Тюрена презрительным, если не сказать больше, взглядом.
– Вам хотя бы известно, что такое гипотеза?
– Нет, объясните, мне и без того есть над чем думать!
– В математике гипотеза – это утверждение, которое с высокой долей вероятности представляется верным, но для которого не удается получить математическое доказательство. Перед вами попытка доказательства теоремы Ферма, крайне трудной математической задачи, которая будоражит умы почти триста пятьдесят лет. Такие гении, как Эйлер, Гаусс или Куммер, обломали на ней зубы. Возьмем для простоты отдельный случай с тремя измерениями. Эта гипотеза утверждает, что невозможно разделить куб на два других куба меньшего размера.
Он подошел к стенке и указал на одно из уравнений:
– Исходная формула: xn + yn = zn. Великолепно… Вы правы, все это доказательство не могло быть записано за один раз или за несколько часов. На это должны были уйти месяцы, а то и годы работы и размышлений, даже если это был безрезультатный труд. Я полагаю, что ваш… тип регулярно приходил сюда, чтобы записать различные позиции… И он ас в математике. – Хоук обернулся к Люси. – Но почему он приходил именно сюда, в такое отвратительное место? Вот что мне непонятно. Я знаю, что многие ценят одиночество, если хотите, уединение, особенно мы, ученые, но здесь… Чтобы попасть в эту пещеру, необходимо преодолеть настоящую полосу препятствий, как солдату на учениях!
– Манон призналась мне, что они с братом подростками часто наведывались на остров, – сообщила Люси, обращаясь к коллегам. – Вполне вероятно, что Фредерик тогда обнаружил это место, разумеется случайно, и тогда же придумал уловку с олушами и кальмарами… Он, безусловно, пытался создать свой собственный мир, какое-то место, принадлежащее только ему…
Менез и Хоук кивнули, Тюрен же оставался неподвижен, как статуя.
– Тот факт, что добраться сюда столь сложно, делает приключение еще более возбуждающим и привлекательным, – продолжала молодая женщина. – Это превращается в уникальную, ни с чем не сравнимую авантюру… Возможно, Фредерик приходил сюда не один. Как в фильме «Общество мертвых поэтов»…
[34] Помните? Молодые люди собираются в пещере, чтобы говорить о поэзии, о мире, об обществе. Они испытывают воодушевление… считают, что сами не принадлежат к миру смертных. Может быть, Фредерик приходил сюда с тем или с теми, кто убил всех этих людей… Может, Охотник и Профессор окончательно сформировались именно в этом месте…
– «Общество мертвых поэтов»… – повторил математик. – Вы дьявольски правы, мадемуазель. Вы… Невозможно подобрать лучший образ!
– То есть?
– Ваш… труп… Этот Фредерик… Сколько ему было лет?
– Примерно тридцать пять. А что?
Хоук несколько секунд помолчал, а потом сообщил:
– Сегодня гипотезы Ферма уже не существует. Она была доказана английским математиком Уайлсом, а потому превратилась в теорему.
– Ну и что?
– Ну и что? Доказательство гипотезы было сделано еще в 1994 году! А это означает, что уравнения были записаны здесь до решения теоремы Ферма – Уайлса! И человек или люди, о которых идет речь, приходили сюда еще тринадцать лет назад! Видимо, когда были студентами!
42
Сидя в каюте полицейского катера, Люси безуспешно пыталась привести в порядок свои мысли. Но она чувствовала, что ей не удается сосредоточиться. Она очень устала и теперь просто наблюдала за разбушевавшейся стихией. Наконец вдали она различила серо-черный берег, сливавшийся по цвету с небом и волнами.
Тошнотворный Тюрен, спотыкаясь, подошел к ней и протянул свой мобильник:
– С вами хочет говорить Кашмарек.
Люси поднялась и отошла в угол. Там она присела на корточки, опершись спиной о переборку.
– Да?
– Энебель! Не могу дозвониться по твоему сотовому!
– Я его забыла в машине, в порту… Мы только что покинули место преступления и…
– Знаю, Тюрен мне сказал! Это безумие!
– Послушайте, капитан, действовать надо очень быстро! Манон… Я уверена, что Манон действительно в опасности! После отъезда из Базеля она постоянно вне зоны доступа! Возможно, ее удерживает Охотник! Или… Профессор! Или… даже не знаю…
– О’кей, я сейчас же начинаю расследование по Фредерику Муане. Очень скоро мы узнаем, где он учился. Надо будет покопаться, попытаться в самое ближайшее время найти какие-то зацепки. Может, они с Профессором познакомились, когда учились вместе. Мы здесь скоординируем работу с бригадами из Нанта, Бреста и Парижа, постараемся сопоставить информацию из дел Охотника и Профессора, посмотреть, может ли… может ли это быть один и тот же человек или могут ли они быть знакомы. Мы продвигаемся, Энебель! Мелкими шажками, но продвигаемся!
– Мелких шажков недостаточно!
В аппарате раздался какой-то треск. Люси поняла, что Кашмарек куда-то перемещается.
– Мы у Манон, – сказал он. – Нашим специалистам удалось открыть ее panic room, теперь мы разбираемся с ее компьютером, массой ее записей… Чтобы расшифровать все эти формулы и латинские тексты, потребуется много времени! С ума сойти, у нее под столом валяются десятки старых тетрадей, в которых она фиксировала каждое свое действие, пока не начала пользоваться органайзером. Куча незначительных подробностей, описывающих каждый час, каждую минуту ее жизни. Безумное желание разложить все по полочкам, секунда за секундой. Почерк ужасный, да к тому же очень мелкий, придется попотеть… Но в целом ничего, никаких записей о ее расследованиях дела Профессора, о ее находках. Но тут, я думаю, вмешивался наш манипулятор. Потому что – держись крепче! – некоторые страницы совершенно явно вырваны! Он не хотел полагаться на случай!
