«Доверять лейтенанту полиции Люси Энебель, войти в panic room, ввести код для открывания сейфа, посмотреть пароли, включить компьютер, выйти на сервер „MemoryNode“, загрузить защиту на новый „N-Tech“».
– Видите, у меня невозможно украсть память, – убежденно сказала она Люси, направляясь к тяжелой металлической двери. – Я была крайне осмотрительна.
Она набрала цифровой код, обернулась и, заметив вопрошающий взгляд Люси, объяснила:
– До произошедшего со мной несчастья я выучила наизусть несколько номеров. И теперь, как только вижу, что надо набрать код, я пробую их. Знаете, я ведь никого сюда не пускаю.
– После того, что мы обе только что пережили, я все же войду.
Не понимая, на что намекает Люси, Манон все же позволила ей войти и пропустила вперед. Молодые женщины проникли в недоступное для посторонних укрытие, стены которого пестрели приколотыми бумажками, статьями, фотографиями…
Очень скоро Люси запуталась в математических формулах, мудреных выводах, исторических фактах, личных записях… Сколько мыслей, которые на короткое мгновение посещали Манон, прежде чем перенестись на стены.
Спокойно, хотя не в силах преодолеть отвращения, лейтенант полиции направилась к фотографиям жертв и принялась снимать их, одну за другой.
Манон бросилась к ней и резко оттолкнула:
– Что вы делаете? Не трогайте!
Люси вздохнула и с привычным смирением ответила:
– Посмотри свои записи… Все кончено… Профессора больше не существует…
Манон нервно схватила свои листки и в очередной раз обнаружила фразы, которые сама же написала своим изящным мелким почерком.
«Ромэн Ардэр, директор фирмы по производству пиротехнических изделий, был убит группой полицейских, которых я сопровождала. Он умер на моих глазах».
Она перелистывала страницы этого невероятного повествования, подробно рассказывающего, как сама сначала обнаружила могилу Бернулли, затем пещеру на острове Рузик и обгорелые скальпы жертв. Как она тогда предупредила Люси Энебель, и по волосам, обнаруженным на месте преступления, сделали анализ ДНК убийцы и легко смогли добраться до него, поскольку ДНК Ардэра, разумеется, находилась в картотеке FNAEG
[35].
Версия, достойная фильма «Эксперты».
Первую половину дня Манон провела, редактируя эти ложные сведения: объяснение случившегося, изложенное доктором Ванденбюшем на основании данных, полученных из полиции. Когда Люси приехала за Манон в клинику, невролог похвалил свою пациентку. По его словам, «она выбрала правду» – и это самое главное, теперь она сможет жить счастливо, несмотря на печальную сторону своей истории.
Манон подняла голову и глубоко вздохнула:
– Мне совершенно необходимо ввести это в память органайзера! Я сейчас все запишу, все выучу наизусть! Все кончено, Люси! Благодаря вам! Я чувствую себя такой… Не могу выразить, это необъяснимо… Я ощущаю огромный внутренний покой. Моя сестра наконец-то отомщена…
Она схватила Люси за руку и крепко пожала ее в знак благодарности, которую та была вынуждена неохотно принять.
Манон все же отказалась признать реальность и предпочла жить в коконе, вдали от грязи этого мира. Итак, судя по ее записям, Фредерик срочно уехал работать в Австралию, в международную компанию по производству схем RFID
[36]. Он сохранит за собой свой дом в Лилле, а мать решила последовать за ним, чтобы спокойно жить на пенсии на берегу залива Порт-Филипп. Сказка какая-то. Можно подумать, конец романа.
И еще много другой лжи… Но лгать самой себе, даже не осознавая этого, является ли это ложью?
Сколько времени она так продержится? Кто будет отвечать на ее письма в Австралию? Кто будет продолжать закрывать амбразуры, чтобы все шло хорошо и она не окончила свои дни в психиатрической лечебнице, как Михаэль? Кто это сделает? Ванденбюш? В самом-то деле, можно ли его осуждать? Кто вообще дал нам право судить? Манон хранит воспоминание о душевной теплоте матери, брата. Она живет только этими единственными крохами счастья, последним, что действительно связывает ее с жизнью. Так зачем нарушать эту связь сообщением о смерти? Зачем делать ее несчастной?
Тем более что никто не может представить себя на месте Манон.
Постепенно к ней вернутся прежние привычки, она снова будет плавать в своем аквариуме, как золотая рыбка. Кормить Мирту, убирать одежду в ящики, класть расческу справа от зубной щетки, ходить на тихий час в Свингедоу по толстым серым стрелкам, нарисованным на полу больничного коридора. А может быть, придумает себе новую цель, чтобы заполнить брешь, образовавшуюся от завершенного преследования. Она найдет себе какой-нибудь стимул. Создаст иллюзию своей нужности.
Манон подошла к сейфу и без затруднений открыла его.
– Это я приобрела задолго до несчастного случая. Я держала там конфиденциальные документы. Его шифр всегда живет во мне, как мое прошлое. А внутри сейфа хранится с десяток паролей, которыми я запираю «N-Tech» и выхожу на сайт «MemoryNode».
Манон устроилась перед компьютером, он уже был соединен проводом с новым органайзером, который утром в клинике ей вручил Ванденбюш. Она открыла навигатор и связалась с удаленным сервером.
– Это один из первых навыков, которым учат в Свингедоу! Связываться с сервером «MemoryNode»! Он содержит последнюю сохраненную копию органайзера.
– Я знаю, твой невролог мне сказал. Ты сможешь восстановить свою память в новом аппарате. И… добавить туда недавние события, хеппи-энд… Мама и брат в Австралии, Профессор побежден…
На экране появился длинный список папок с разными датами.
– Много сохраненных копий? – поинтересовалась Люси, подходя поближе.
Манон нахмурилась:
– В самом деле странно. Я думала, что там всего одна. Что каждая новая сохраненная копия уничтожает предыдущую. Надо сказать, я никогда не использовала приложения для восстановления данных. Ну, то есть я так думаю… А на самом деле – понятия не имею…
– Десятки сохраненных копий… С января две тысячи шестого года… То есть почти с момента появления «MemoryNode»…
Манон загрузила на свой компьютер последнюю копию от апреля 2007 года. А затем набрала другой шифр из списка, для открытия папки и расшифровки ее содержимого. Через несколько секунд показались данные: записи, фотографии, звуки.
– Я почти ничего не потеряла! – обрадовалась Манон, синхронизируя «N-Tech». – Копия датирована двадцать четвертым числом! Повезло, правда? Остались все мои соображения, записанные от руки, можно восстановить все! Окончательно закрыть папку «Профессор»! Ах, Люси… Как здорово!
