Не сбавляя скорости атакующие пробегали по живым мостам и устремлялись к насыпи. Они подбадривали себя криками и размахивали короткими мечами. Их было не более двух тысяч, и Леонар понял, что это только разведка.
Дружный залп из трех тысяч стволов паровых грейганов повалил не менее пятисот атакующих, а позиции обороняющихся затянуло облаком пара. Почти вслепую третьи номера выстрелили еще раз, но и этого было достаточно, чтобы атака войск Хендрика превратилась в бегство.
Едва уцелевшие воины-сич переправились обратно, как тяжело поворачиваясь, к непреодолимой преграде поползли «кафиры».
— Капитаны, сич — под стены!.. — Скомандовал граф и вскоре стрелки, как горох покатились к основанию насыпи.
Боевые машины Хендрика подошли ко рву и дали дружный залп. Снаряды легли точно в уровень стрелковых бойниц и во все стороны полетели бревна. Раздались крики первых задавленных под стеной солдат.
— Ваша Светлость, самое время ударить по «кафирам» — они стоят совершенно неподвижно!.. — Волновался Биррис.
— Нет, капитан — мы должны отразить еще одну атаку. Посмотри на наши стрелковые позиции, — в это время грянул еще один залп и снова, словно щепки полетели тяжелые бревна, — видишь, что происходит?.. Хендрик уверен, что мы несем тяжелые потери и сейчас решится на еще одну атаку. Ты заметил, что «живой мост» все еще сидит в канаве?.. Нет, капитан, мы еще немного подождем…
Боевые машины сделали еще один залп и начали пятиться, освобождая место для атакующих.
— Буррот!.. Лонгай!.. Весь сич к бойницам!.. Кансай, две сотни дунгар под стены!..
По деревянным лестницам воины-сич стали карабкаться на свои позиции. Они спешно занимая места у уцелевших бойниц и, просто, среди нагромождения расщепленных бревен.
Граф заметил пять сотен терума, которые Хендрик Одноглазый выстраивал, сразу, за колонными сича. Они должны были ворваться в лагерь на плечах дешевой пехоты.
— Кансай, еще три сотни дунгар под стены!.. — Скомандовал граф. — Капитан Буррот, стрелять всем номерам, с дистанции триста локтей!..
Из укрытия к насыпи бежали еще три сотни, сверкающих кирасами, дунгар, а через ров переваливалась новая волна атакующих.
На этот раз их было около восьми тысяч. В поддержку атакующим «кафиры» сделали залп через их головы. Снаряды ударили точно в цель и войска Гарди начали нести серьезные потери.
Когда первые атакующие приблизились к насыпи на четыреста локтей, пять сотен терума, которые Хендрик готовил напоследок, начали выходить из-за «кафиров». Леонар понял, что пора действовать мортирам.
— Шорьер!.. Командуй!..
Канонир скатился вниз по деревянному трапу и вскоре был уже на позициях мортир. Наводчики закрутили ручки и стволы медленно поплыли на заданный угол.
Водомерщик специальным ковшом залил в мортиру воду, а следующий номер забросил щипцами калильный уголек. Послышалось шипение, которое затихло, когда в ствол скользнула карбидная бомба.
У трех расчетов все происходило синхронно и одинаково быстро. Командир первого расчета не отрываясь смотрел на манометр, стрелка которого быстро двигалась к красной отметке.
— Давление!.. — Выкрикнул он, поднимая руку.
— Давление!.. Давление!.. — Прокричали другие расчеты.
— Огонь!.. — Скомандовал канонир Шорьер и извергнув клубы перегретого пара, бомбы со страшным грохотом покинули стволы мортир.
9
От частой стрельбы тысяч паровых грейганов позицию графа Гарди затянуло непроницаемым туманом. Атакующие падали целыми шеренгами, но продолжали карабкаться вверх по насыпи. Когда первые солдаты Хендрика Одноглазого оказались на самом верху, позиции его «кафиров» скрылись в ослепительных вспышках карбидных бомб.
Стоящий вокруг машин сич и около сотни терума, сгорели в одно мгновение. «Кафиры» стали медленно пятиться. Один, из них, загорелся.
Воины-сич начали тушить горящую машину грязной водой, таская ее в кожаных ведрах. Им удалось погасить пламя, но болотный ил забил все смотровые щели и спасенный «кафир» оказался совершенно слепым. Он не мог стрелять, в то время, как две другие боевые машины продолжали посылать, в лагерь неприятеля, снаряд за снарядом.
Однако, снаряды с большим перелетом ложились позади паровых мортир, в то время, как канониры графа Гарди удачно обстреливали пехоту противника, стоящую в резерве.
Граф Леонар внимательно следил за ходом боя, время от времени корректируя действия капитанов. Они сами знали, что им следовало делать, но в иные моменты им не хватало хладнокровия их господина.
— Мой господин, позвольте мне атаковать!.. — Не находил себе места капитан Кансай, видя как легко терум Хедрика косит обороняющихся стрелков. Позвольте, Ваше Сиятельство, я смету их!..
— Подожди, Кансай. Атаковать нужно только тогда, когда мы поймем, что сич сделал все, что мог. Посмотри, они еще стреляют, а значит терум Хедрика несет потери. Пусть мы потеряем весь этот сич, но мы должны уничтожить все пять сотен терума…
Продолжая гнать обороняющихся, гвардейцы Хедрика заметили военноначальников войска Гарди и подняли свои грейганы. Мгновенно возникшие возле графа капитаны, закрыли его своими щитами. Пули ударили по металлу и ушли в рикошет.
— Ваша Светлость, нужно уходить отсюда, здесь небезопасно!.. — Крикнул Биррис, зажимая рукой рану на плече.
— Хорошо, Кансай, атакуйте!.. Уничтожьте их раньше, чем остальной терум Хедрика будет здесь!.. — И граф указал на переправляющуюся через ров всю гвардию Хедрика Одноглазого.
Кансай выхватил свой меч и помчался к своем скучающим дунгарам.
— Шорьер, разворачивай фальконеты на четыреста локтей позади мортир. Они должны успеть выстрелить, хотя бы, два раза!..
— Лонгай, нам нужно еще десять тысяч сича, приведите их из замка!.. — Распорядился граф и в сопровождении нескольких капитанов и оруженосца начал спускаться в лагерь.
Когда дунгары капитана Кансая покончили с передовым отрядом отборных гвардейцев, более трех тысяч их ринулись в атаку на лагерь войска Гарди. Повинуясь приказу, Кансай начал немедленно отводить своих дунгар за линию выстроившихся фальконетов и за спины воинов-сич.
Не встречая никакого сопротивления, гвардейцы Хендрика перевалили через насыпные укрепления и, с ликующими криками, побежали в лагерь неприятеля.
Увидев угрозу, расчеты мортир бросили орудия и побежали спасая свою жизнь. Это еще сильнее распалило атакующих и некоторые, самые нетерпеливые, начали стрелять вслед убегающим. Солдаты Хендрика Одноглазого продолжали бежать по лагерю, срубая на ходу столбы шатров и переворачивая котлы для готовки пищи. Даже вид, стоящих на позициях фальконетов, не останавливал их продвижения.
Подпрыгивающей воющей толпой они неслись на врага и ощущали себя неудержимой лавиной.
