IX
1197 год
Готье де Кутанс, архиепископ Руанский, как мы помним, наложил интердикт на Нормандию, поскольку был недоволен строительством Шато-Гайар в Андели на принадлежавших ему землях. Поскольку король не смог заставить или убедить архиепископа смириться со строительством и не желал лично участвовать в разбирательстве, он отправил канцлера Гийома Лоншана, епископа Илийского, Гийома де Руффье, епископа Лизьё, и Филиппа из Пуатье, избранного епископа Дарэма, в Рим, чтобы представить ситуацию на суд папы.
Когда делегация достигла Пуатье, Лоншан внезапно заболел и 13 января скончался. Уильям Ньюбургский написал: «Англия возрадовалась его кончине, поскольку страх перед ним слишком долго довлел над ней». «Нобли Англии панически его боялись и мало горевали, узнав о его смерти!»
После похорон Гийом и Филипп продолжили путь в Рим. Папа Целестин и его кардиналы хорошо осознавали, какая «опасность и разрушения грозят Нормандии, если Андели не будет укреплен», потому приняли сторону Ричарда и велели архиепископу Готье согласиться на компенсацию от короля Англии. Когда проблемы были улажены, папа утвердил рукоположение Филиппа в епископы Дарэма 20 апреля 1197 года.
Тем временем для Губерта Уолтера начинался год, когда предстояло проявить большие дипломатические способности. Смерть лорда Риса, принца Южного Уэльса, 28 апреля 1197 года потребовала принятия решения для определения, кто из его сыновей станет преемником; сумев уладить проблемы мирным путем, верховный юстициарий Англии еще раз доказал, что обладает властью и силой. Губерт Уолтер отправился к границе с Уэльсом, помирил братьев и добился, что наследником был признан Грифид.
Приблизительно в середине июня король Ричард призвал Губерта Уолтера в Нормандию для помощи ему в заключении дипломатического соглашения, целью которого было ослабить позиции короля Филиппа. Как воину Ричарду не было равных, однако тонкости дипломатии были не для него, по его же собственному признанию. Уолтер же, напротив, обладал выдающимися способностями в этом деле, и король обратился к нему, как самому опытному и влиятельному духовному лицу в государстве. Готье де Кутанс, до сих пор не смирившийся с распоряжением папы по поводу Шато-Гайар, не мог найти в себе силы пойти на компромиссное соглашение с Ричардом и, следовательно, не мог бы в оказать помощь королю в дипломатических вопросах.
Основной целью Ричарда был договор с Болдуином IX, графом Фландрии, правившим после своего дяди Филиппа, скончавшегося в Акре. Болдуин был верным союзником короля Франции, однако это не помешало тому отобрать у него в 1191 году Артуа и Перонн. Ричард назначил графу Фландрии пенсию в знак дружбы со столь ценным возможным союзником, однако Болдуин выступил против Англии с королем Филиппом, после чего Ричард прекратил выплаты. Теперь же, чтобы заманить его на свою сторону, король выплатил пенсию за три года и добавил 5000 марок, с помощью архиепископа Уолтера ему удалось заключить с Болдуином договор против Филиппа. Болдуин, стремившийся вернуть потерянные земли, действовал с таким рвением, что едва не захватил Филиппа. Воспользовавшись подсказками мудрого Губерта Уолтера, Болдуин все же добился начала переговоров между Ричардом и Филиппом.
Король Англии тем временем пытался всеми способами добиться поддержки представителей французской знати, которые без особой теплоты относились к захватническим действиям короля в Нормандии. Бретонцы, выступавшие против Ричарда, наконец признали его своим сюзереном и объединились против Филиппа. Таким образом, на встрече со своим врагом 17 сентября недалеко от Андели король Англии был уже в большей силе, нежели ранее. Во многом благодаря посредничеству Уолтера два короля все же договорились. О заключении долгосрочного мира между ними не могло быть речи, однако они подписали перемирие до мессы в честь святого Илария 14 января 1199 года.
Триумфом дипломатических способностей Губерта Уолтера стало его соглашение с Готье де Кутансом, которого ему удалось убедить принять условия Ричарда и отдать землю. Договор был подписан 16 октября. Готье де Кутанс отдал должное таланту вести переговоры, которым обладал архиепископ Губерт, Иоанн, епископ Вустера и Юстас, вице-канцлер короля и декан собора в Солсбери, назначенный Ричардом после Гийома Лоншана епископом Илийским.
Губерт Уолтер вернулся в Англию в самом начале ноября и сразу разослал сообщения всем главным владельцам ленов о необходимости присутствовать на собрании в Оксфорде 7 декабря, целью которого было получить их согласие на дальнейшие меры для помощи королю в военной кампании. Хронисты того времени приводят весьма противоречивые описания того, что происходило на совете, а также дают различные толкования того, что епископ Стаббс назвал «вехой в конституциональной истории Англии»; его слова, пожалуй, обобщают все современные толкования.
Роджер из Хоудена датирует встречу началом 1198 года, Джервейс из Кентербери указывает 7 декабря 1197 года. Согласно Роджеру «Ричард, король Англии, через своего главного советника Губерта, архиепископа Кентерберийского, повелел жителям Англии найти для него 300 рыцарей, готовых остаться на службе при короле на год, или предоставили ему сумму, достаточную для оплаты наемных рыцарей сроком на год, учитывая, что жалованье одного рыцаря составляет 3 шиллинга. Все участники совета готовы были согласиться с предложением, «не осмелившись противиться королевской воле». Только епископ Гуго Линкольнский заявил, что никогда не даст свое согласие, поскольку с течением времени меры могут нанести ущерб церкви, и это станет плохим примером для будущего преемника, кроме того, епископ открыто указал верховному юстициарию на постыдность его методов. Гиральд Камбрийский, находившийся в Линкольне с 1196 по 1199 год, знавший о произошедшем, предположительно, со слов епископа Гуго, отмечал, что поборы короля Ричарда показались духовенству столь тяжелыми, что они принялись думать о том, что предпринять в ответ. Клирики избрали своим лидером епископа Гуго, как человека всеми уважаемого за благочестие и искренность, вероятно, он даже выступил на заседании совета, заявив о намерении духовенства выказать протест и сохранить свободу церкви. Узнав об этом, Ричард направил свой гнев на Гуго, отдав приказ, чтобы «все его владения и то, что королевские чиновники называют «регалиями», были конфискованы, а слуги и сторонники наказаны любыми возможными способами.
Несмотря на возражения друзей, епископ Гуго отправился в Нормандию для личной встречи с королем. Ричарда он нашел слушающим мессу в часовне нового замка. При виде его король отшатнулся, но епископ настоял на приветственном поцелуе. Гуго занял свое место на кафедре, а после мессы, когда настало время для поцелуя примирения, король спустился вниз и поцеловал епископа. Этим милость Ричарда не ограничилась. Он прислал на ужин епископу Гуго, который не ел мясо, огромную щуку. Таким образом, примирение состоялось.
Адам из Эйншема, ставший незадолго до описываемых событий капелланом епископа Гуго, обстоятельно и подробно описывал этот период его жизни, считая весьма значимым. По словам Адама, архиепископ Губерт призвал на совет «самых влиятельных людей со всей Англии» в Оксфорд за год и четыре месяца до кончины короля Ричарда, и был он назначен на декабрь 1197 года. Архиепископ объяснил, что король «хотя и уступает в ресурсах финансовых и человеческих, однако сражается против могущественного врага, использующего любой способ, дабы лишить короля Англии принадлежащего по праву наследства и причинить иной вред». Далее Губерт Уолтер спросил присутствующих, какую помощь они готовы оказать своему королю, находящемуся в стесненных обстоятельствах. Адам поясняет, что канцлер короля уже принял решение и определил, что «бароны Англии, среди которых было немало епископов», должны предоставить королю 300 рыцарей на год и оплатить все их расходы на указанный период. Вероятно, решение это было вынесено после консультаций с королем, и его сразу поддержали архиепископ Губерт и Ричард Фицнайджел, епископ Лондонский, который, как декан собора Кентербери, имел второе право голоса после архиепископа. Тогда епископ Гуго напомнил присутствующим, что, прежде всего, в Англии он иностранец и прибыл сюда много лет назад, как простой монах-картезианец. Будучи епископом тринадцать лет, он много сделал для того, чтобы впитать знание о «традициях, достоинстве, ответственности и тяжести бремени», связанных с занимаемым постом.
