Соглашаясь занять место верховного юстициария, будучи уже архиепископом Кентерберийским, Губерт Уолтер принял на себя тяжелый груз, и только человек неординарных способностей мог четыре года совмещать деятельность фактически регента короля, учитывая его постоянное отсутствие, и примаса всей Англии. Не стоит забывать, что Уолтер был еще и легатом папы, и при всем этом ему удавалось работать чрезвычайно продуктивно; нет ни одного доказательства того, что он управлял провинцией Кентербери хуже, чем кто-либо из его предшественников.
Что же касается должности верховного юстициария, то успехи Губерта Уолтера в столь непростой для страны период были значительнее, чем у многих, находившихся ранее на этом посту. Именно при нем уважение к должности стало наивысшим. Уже давно, со времен Генриха I, эта должность была самой важной в государстве, поскольку во время отсутствия короля управление переходило именно к верховному юстициарию, его доверенному лицу, действовавшему от имени монарха и в его интересах.
Генрих II находился за пределами Англии в течение периода, почти равного второму отсутствию Ричарда. Генрих оставался на континенте с августа 1158 до января 1163 года и с марта 1166 по март 1170 года. Все это время он контролировал происходящее в стране, как и действия своего верховного юстициария, Ричард же, напротив, полностью передал управление в руки Губерта Уолтера и вмешивался лишь для того, чтобы потребовать больше солдат, денег и запасов для армии. Все меры для повышения эффективности работы институтов власти в эпоху правления Ричарда были предприняты и принесли пользу лишь благодаря таланту Уолтера, как государственного деятеля; король Ричард не принимал в их разработке никакого участия.
Уолтер разумно и со знанием дела управлял Англией; он внес незначительные изменения в работу механизма, функционировавшего ровно и отлаженно в сфере правосудия, вне зависимости от того, был ли король в стране или за ее пределами. Губерт Уолтер сделал больше, чем смог бы любой другой на его месте, для усиления власти государственного аппарата в деле сохранения спокойствия, порядка и законности, а также организации сбора средств и привлечения подданных к службе на благо короля. Помимо прочего, ему удалось, не допустив крайне нежелательных для того периода волнений и протестов, поднять налоги на уровень, невиданный до того времени.
Несмотря на то что верховный юстициарий фактически единолично правил Англией, он всегда действовал от имени короля; какой бы властью он ни обладал, ей наделил его монарх. Ричард позволял Уолтеру все вопросы решать самостоятельно, однако последнее слово оставалось за ним. Когда возникала необходимость, король Англии действовал стремительно и агрессивно, как и его венценосные предки; он мог одним словом обезоружить человека, независимо от его положения, богатства и силы, заставить предстать перед врагами почти беззащитным.
Губерт Уолтер обладал огромной силой именно потому, что осознавал, что у его власти и полномочий, согласно должности, существуют строгие границы. В этом он отличался от Гийома Лоншана, отдававшего приказы от собственного имени и всякий раз демонстрирующего, что управляет страной он; в результате Лоншан поплатился за свою же самонадеянность. Приказы Уолтера были строже и значимее, однако сделаны они были от лица короля, поэтому принимались подданными, несмотря на недовольство.
На должность верховного юстициария Ричард назначил Джеффри Фицпетера, второго человека в королевстве, обладавшего богатым опытом и блестящим умом. Он был скромного происхождения, служил некогда Генриху II и занимал место шерифа Нортгемптоншира последние пять лет его правления. Выше упоминалось, что, взойдя на трон, Ричард освободил Джеффри от исполнения долга крестоносца и назначил юстициарием, которому полагалось вместе с верховным юстициарием управлять государством в его отсутствие. Фицпетер вновь занимал должность шерифа Нортгемптоншира с Михайлова дня 1191 года до Пасхи 1194 года, а также Эссекса и Хартфордшира с 1190 по 1193 год, был разъездным судьей в этих графствах и хранителем и управляющим королевским лесом во время правления обоих монархов. Удачный брак помог ему значительно увеличить состояние и упрочить положение.
Когда Уильям де Мандевиль, 3-й граф Эссекс, граф Омальский, один из двух юстициариев, назначенных Ричардом перед отъездом из Англии, умер бездетным в конце 1189 года, король отдал его вдову Гевизу Омальскую, а также графство и титул Гильому де Фору. Гевиза не унаследовала владения Уильяма в Англии, которые должны были перейти ближайшим наследникам по линии Мандевилей. О праве на богатое наследство заявили двое потомков одной из теток Уильяма Беатрис: Беатрис де Сэй, старшая дочь старшего сына тети Беатрис, состоявшей в браке с Джеффри Фицпетером; и Джеффри де Сэй, младший сын тети Беатрис. Родственные отношения этих людей представлены ниже:
Джеффри де Сэй готов был заплатить 7000 марок «за земли графа Уильяма»; Джеффри Фицпетер смог предложить только 3000 «за земли графа Уильяма, которые унаследует его супруга Беатрис де Сэй, обязуясь всегда быть на службе у короля, если на то будет его воля, даже если предложение не будет принято». Джеффри де Сэй не выплатил ни пенса, в то время как Фицпетер к Михайлову дню внес 900 марок. Стоит ли говорить, что именно ему были переданы права на землю. Грамота с печатью Ричарда от 23 января 1191 года, написанная в Мессине, подтверждает, что Джеффри Фицпетер и его супруга Беатрис, «законная и ближайшая наследница графа», получают во владения все земли, несмотря на претензии младшей сестры Матильды, имеющей право на половину. В 1191 году Джеффри Фицпетер выплатил в счет обещанных 3000 еще 1460 марок, в 1192 году 140 марок, а в 1193 году выплатил долг полностью; такая щепетильность и точность были весьма необычны для того времени. Джеффри получил только земли, хотя и собирал «треть пенни», выплачиваемые графу, с Пасхи 1190 года, официально он стал графом Эссексом только после коронации Иоанна Безземельного.
Смена главного юстициария не повлияла на управление государством. Два главных человека, находящиеся у власти, много лет работали вместе, потому переходный период прошел почти незаметно и безболезненно, со стороны даже могло показаться, что Губерт Уолтер по-прежнему не утратил своих позиций.
Вскоре после вступления в должность Фицпетер подписал документ с инструкциями для разъездных судей, во многом перекликающийся со статьями 1194 года. Однако некоторые положения хотелось бы отметить. Статья IX велит судьям «разобраться, каково положение женщины, мужчины и девушки, чьи владения были переданы в управление, какова стоимость их земли, состоят ли они в браке, с кем, как долго и прочее». Следующая статья согласуется по смыслу: «Следует выяснить, какие из вдов не заплатили причитающийся налог в пользу лорда короля».
Таким образом, выездная сессия, проводимая согласно указам нового главного юстициария, позволила судьям увеличить источник дохода, каким-то образом забытый в последние годы. В казначейских свитках этого года непривычно часто встречается упоминание о получении денег с вдов, желающих либо выйти замуж по собственному выбору, либо получить право не выходить замуж, а также от опекунов несовершеннолетних, которые хотели получить выгоду от брака их подопечных. Например, в Линкольншире Никола, жена Жерара де Камвилла, заплатила 100 марок за право «дочери Матильды самой выбрать в женихи любого, кроме врагов короля».
