Сам Косма придерживается мнения, что форму Вселенной можно узнать, изучая устройство скинии, которую Моисей построил в пустыне. Мы видели, что Севериан и другие уже высказывались о том, что Земля похожа формой на скинию, но Косма в подробностях развил их предположение и указал, что Моисей провозглашает внешнюю скинию образом видимого мира, в то время как Послание к евреям, объясняя устройство внутренней скинии, той, которая скрыта завесой, заявляет, что это образ Царства Небесного, а завеса – это твердь, делящая мир на две части, верхнюю и нижнюю. Стол хлебов предложения с его волнистым окаймлением обозначает Землю, окруженную океаном, а вторая внешняя граница, расположенная за первой, – другую Землю за океаном, при этом все остальные предметы, находящиеся в скинии, тоже имеют космографическое значение. Так как стол поставлен вдоль с востока на запад, мы узнаем, что Земля представляет собой плоский прямоугольник, длина которого вдвое больше ширины, и простирается длинной стороной с востока на запад. Океан, опоясывающий нашу землю, в свою очередь окружен другой землей, где помещался Рай и где жил человек до потопа, пока ковчег не доставил Ноя с его семьей и животными на нашу землю, а прежняя с тех пор стала недоступна вследствие невозможности переплыть океан. Стены неба представляют собой четыре перпендикулярные плоскости, соединенные с краями заокеанской земли, ее крыша в форме полуцилиндра опирается на северную и южную стены, и всю конструкцию в целом Косма уподобил своду бани, хотя на современный взгляд все это больше похоже на дорожный сундук с полукруглой крышкой. Конструкция разделена на два этажа твердью, которая образует пол для верхнего и потолок для нижнего этажа, причем нижняя часть – это обитель ангелов и людей до Судного дня, а верхняя – будущее жилище блаженных.
Земля, подножие Господа, находится в нижней части конструкции, а Солнце, Луна и звезды не прикреплены к бокам или крыше, но увлекаются в своем ходе под твердью ангелами, которые должны выполнять эту работу до последнего дня. Восход и заход Солнца требует особого объяснения. Конечно, Солнце не может проходить под землей, поэтому Косме пришлось предположить (вместе с Северианом), что ночью оно скрывается на севере. Цитируя тот же отрывок из Екклесиаста, Косма утверждает, что Земля на севере и западе гораздо выше, чем на юге и востоке, и хорошо известно, что корабли, ходящие на север и запад, называются копушами, потому что они поднимаются вверх и поэтому плывут медленнее, а возвращаясь, спускаются с высоты вниз и потому плывут быстрее. Тигр и Евфрат, текущие на юг, несут свои воды гораздо быстрее, чем Нил, который «бежит, можно сказать, вверх»
[187]. На севере возвышается огромная конусообразная гора, за которой Солнце проходит ночью, и, поскольку Солнце во время этого прохода находится ближе или дальше от горы, нам соответственно кажется, будто оно проходит ближе к ее вершине или ближе к основанию; в первом случае ночи короткие и наступает лето, во втором ночи долгие и наступает зима. Ангелы перемещают все остальные небесные тела аналогичным образом по орбитам и проводят их за северной, возвышенной частью Земли, а затмения происходят оттого, что «оборот и ход светил совершается с небольшим наклоном».
Когда Косма закончил свои пять книг, его спросили, как Солнце может скрываться за северной частью Земли, если оно во много раз больше Земли? Поэтому он посвятил шестую книгу доказательству того, что Солнце на самом деле довольно мало, и нигде он не доказывает свою полную неспособность рассуждать о самых простых фактах так же убедительно, как в ней. Основываясь на том, что во время летнего солнцестояния тень человека в Антиохии или на Родосе (начало шестого климата Птолемея)
[188] на пол фута короче, чем в Византии (чуть дальше начала седьмого), он пришел к выводу, что Солнце «имеет размер двух климатов». Если в Мероэ человек не отбрасывает тени, в Сиене (на один климат дальше к северу) он отбрасывает тень на полфута к северу, а в Эфиопии (на один климат дальше к югу) – на пол фута к югу, то, следовательно, диаметр Солнца составляет два климата!
[189]
Такова была знаменитая система мира Космы Индикоплова. Он не был одним из глав церкви (даже неясно, был ли он православным или несторианином), и его книга, по всей видимости, никогда не пользовалась большим авторитетом. Самим фактом написания, так сказать, учебника на эту тему он приобрел определенную дурную известность; но хотя нельзя отрицать, что ему удалось проявить немалую оригинальность в выворачивании бесчисленного множества отрывков из Писания, которыми напичкана его книга, для доказательства собственных утверждений, все же в действительности такую же систему мироздания обозначили Отцы Церкви еще за двести лет до того. Это подтверждает и сам Косма, который в своей десятой книге приводит ряд цитат из святоотеческих писателей, особенно из Севериана. На бедного Коему обрушилось немало насмешек, но справедливости ради их следовало бы адресовать его предшественникам, которые злоупотребили авторитетом своего положения в церкви и своими литературными талантами ради распространения идей, которые в Греции были отброшены еще за восемьсот лет до того. Но за что Косма действительно заслуживает порицания, так это за то, что во время своих путешествий не заметил, что Земля – это шар.
Фанатики, мечтавшие искоренить, словно вредные сорняки, весь пышный цвет греческой науки, были, однако, не единственными на этом поле. Некоторые авторы даже тогда изучали труды греческих философов и не боялись принимать по крайней мере отдельные из их доктрин. Среди таких авторов был Иоанн Филопон, грамматик из Александрии, живший, по-видимому, примерно в конце VI века и написавший толкования на несколько сочинений Аристотеля, а также ряд трактатов, в которых выказал замечательную свободу мысли, чем, естественно, заработал себе репутацию еретика и в более поздние времена, разумеется, отправился бы на костер. В своей книге «О сотворении мира» он выступает против злоупотребления библейскими цитатами у Феодора Мопсуестийского, доказывающего, что небо не шаровидно (III, 10) или что звезды двигают ангелы, назначенные для выполнения этой задачи; и спрашивает, почему Бог не наделил звезды какой-либо движущей силой. Он заходит даже так далеко, что сравнивает эту силу со стремлением всех тел, тяжелых и легких, падать на землю
[190]. Однако в силу такой недостаточной ортодоксальности взгляды Филопона не могли оказать на его современников сколько-нибудь заметного влияния, и гораздо большую роль сыграло то, что очень толковые идеи об устройстве мира выразил человек, занимающий высокое положение в западной церкви, – епископ Севильский Исидор. Он родился около 570 года и стал епископом Севильи уже в 601 году, вероятно благодаря высоким связям своей семьи, но вскоре широко прославился ученостью и красноречием и дважды председательствовал на церковных соборах. Умер Исидор в 636 году. Среди его многочисленных сочинений есть один энциклопедический труд – Etymologiarum libri хх, в начале которого он перечисляет семь свободных искусств: грамматику, риторику, диалектику (тривиум) и арифметику, музыку, геометрию, астрономию (квадривиум), которые еще задолго до дней Исидора считались охватывающими все человеческие знания. Этот труд называется «Этимологии» (иногда «Начала»), потому что Исидор в основном объясняет значение слова или выражения исходя из его предполагаемого происхождения. Имея дело с рискованными темами, такими как форма мира и Земли, он сам не делает безапелляционных заявлений, а цитирует «философов», учивших тому или иному, но и не порицает их. При этом он неоднократно упоминает (например, XIII, 5; III, 31—32), что, согласно их учениям, небеса являются сферой, вращающейся вокруг своей оси, в центре которой находится Земля. Точно так же он трактует и шаровидную форму Земли, говоря в главе об Африке (XIV, 5, «О Ливии», 17): «Но, помимо трех частей шара (Азия, Европа, Африка), есть четвертая на юге за океаном, которая вследствие жара Солнца нам неизвестна и на окраинах которой, как говорят истории, живут антиподы». Существование четвертого континента часто постулировали географы древности, некоторые из них даже предполагали наличие двух других ойкумен в Западном полушарии, на севере и на юге от экватора; и весьма похвально, что Исидор не стал, как его предшественники, неистовствовать о греховности мнения, что на противоположной стороне Земли могут жить люди.
