Сигма сделала акцент на словах «очень любопытно» и взглянула на Лею, которая не могла поднять голову и неотрывно смотрела на столешницу. Руки дрожали, и больше всего сейчас хотелось спрятаться в тени, чтобы ее никто не смог найти.
– Я хотела просто поздороваться и уйти, – продолжила Сигма, – но, увидев, чем вас здесь кормят, передумала. По правде говоря, мы рассчитываем на интересную игру. Будет обидно, если вы проиграете из-за банального несварения желудка. Присоединяйтесь к нам.
Не дожидаясь ответа, Сигма развернулась и направилась к сестрам, предоставив их троице следовать за собой. Места за столом девушек сразу освободились от воздыхателей. При взгляде на роскошные блюда, модно одетых сестер, которые разглядывали их с нескрываемым любопытством, Лея попятилась назад, в спасительный сумрак.
– Не надо так смущаться, – проворковала Сигма. – Садись, кушай. Для нас в этой забегаловке всегда найдется что-то качественное и вкусное.
Лея неуклюжим движением поправила ворот блузки и заняла место как можно дальше от своих мучительниц.
– Конечно, мы могли бы ужинать в более респектабельном месте… – сказала Мирра.
– Но нам нравится быть ближе к игрокам Турнира, – завершила фразу сестры Дорра.
Во время ужина они беседовали на единственную тему, близкую им всем, – о матчах Турнира. После этого сестры Райд заговорили об Орисе, маге воды из Великой пятерки, и Фанни с интересом ловила каждое их слово.
Ни она, ни Оливер даже не догадывались, что именно таким образом целиком и полностью оказывались в руках сестер Райд нужные им люди. Аппетитная еда, непринужденная болтовня, очаровательные улыбки, а на деле была единственная цель – найти слабые места «жертв» и открыть пути к дальнейшему манипулированию. Именно так это и произошло тогда, в детстве, когда они кормили Лею пирожными и показывали кукол.
– Это правда очень вкусно, – сказала Фанни, уплетая за обе щеки, а Оливер лишь согласно угукнул.
А потом стало происходить что-то непонятное…
– Лея, а ты почему не ешь? – спросила Сигма. Ее небесно-голубые глаза смотрели искренне, с робким любопытством, без малейшего намека на вражду.
– Я не голодна, – тихо ответила девушка.
– Жаль, – расстроенно проговорила Сигма. – Выглядишь не очень хорошо. Только кожа да кости, тебе нужно лучше питаться.
– Точно, – подтвердила Дорра. – Совсем слабенькая.
– Не то слово, – согласилась Мирра. – Похожа на привидение.
– Почему ты не отвечаешь? – с любопытством спросила Сигма. – И даже не смотришь в нашу сторону?
– Это невежливо, – сказала Нерра.
Сигма не сводила с Леи пристального взгляда.
– Мы же были хорошими подругами в детстве, не так ли? – спросила она.
Этот вопрос застал Лею врасплох. Зрачки ее расширились, и светло-серые глаза потемнели. Она медлила с ответом.
– А я вижу, ты изменилась, – рассмеялась Сигма. – Раньше ты была сильнее.
– Да, – согласилась Мирра. – Энергии было хоть отбавляй. Ты так быстро бегала. Нам это всегда нравилось.
– А сейчас стала какой-то блеклой, никакой, – продолжила Дорра.
– Тебе, наверное, нелегко живется, – вздохнула Мирра.
– Но ты кушай, кушай, – сказала Дорра. – Нам для тебя ничего не жалко.
– Если хочешь, мы можем предложить тебе работу, и все будет как раньше, – Сигма пристально посмотрела на Лею. – Ты ведь помнишь, как это было… раньше?
Сигма заметила, что девушка напряглась, и это доставило ей немалое удовольствие. В конце концов, есть определенное наслаждение в том, чтобы вот так растревожить человека.
– Вижу, что помнишь, – улыбнулась она. – Очень мило с твоей стороны не забывать старых подружек.
– Когда мы узнали, что нам предстоит с тобой сразиться в новом туре, прямо воспылали от нетерпения, – заявила Мирра.
– Да, – подтвердила Нерра. – Воспоминания прямо-таки замучили.
– Так захотелось вернуться в детство, – хихикнула Мирра.
– Нам было очень любопытно посмотреть, какой ты стала, – сказала Нерра.
– Правда, мы ожидали чего-то… большего, – вздохнув, продолжила Дорра. – Но и так сойдет.
Во время этой словесной атаки Фанни и Оливер удивленно взирали то на сестер, то на Лею. Но Райд говорили так быстро, что невозможно было вставить ни слова.
– Вы что, знакомы? – первой не выдержала Фанни, прервав открывшую было для очередной колкости рот Сигму.
– Знакомы ли мы? – звонко рассмеялась та, а потом ее лицо сразу стало серьезным. – Конечно. Дружили в детстве, как вы уже поняли.
– Правда? – удивилась Фанни и перевела взгляд на Лею. – Ты нам ничего об этом не рассказывала.
– Рассказывала, – помедлив, тихо произнесла Лея. – Про колодец и… все остальное.
Фанни так и замерла с вилкой в руке.
– Так это были они?! – взревела она. – Они?!
Лея кивнула.
– Что здесь происходит? – спросил Оливер. – Может, меня кто-то просветит?
– Да, Лея, что здесь происходит? – спросила Сигма. – Нам будет очень, подчеркиваю, очень интересно узнать твою версию событий.
Лея сжала кулаки. Она понимала, что не должна показывать свою слабость, но не могла оторвать взгляда от стола и посмотреть в глаза этим лживым гадинам. Во рту пересохло. Ее била мелкая дрожь. Она думала, что готова к этой встрече, но ошибалась.
– Я могу рассказать, – медленно произнесла Фанни, и ее глаза опасно заблестели. Все, кто хорошо знал ее, в эти моменты предпочитали спасаться бегством. – Четверо маленьких, избалованных сестер издевались над Леей каждый день просто потому, что им было скучно!
– Так вот как это выглядит в ее понимании… – с притворной обидой в голосе сказала Сигма. – А я думала, мы весело проводили время.
– Надо было самим спуститься в колодец с пауками или стать мишенями для файерболов! – прокричала Фанни так, что на них начали обращать внимание посетители. – Тогда бы вы поняли, насколько это… весело.
– Да, хорошее было время, – подтвердила Нерра. – Вспомнить приятно.
– Отличные были игры, – согласилась Мирра.
– Аж ностальгия берет, – улыбаясь, проговорила Дорра.
– Ой, и не говори, – сказала Мирра, смотря, как блестит вино в хрустальном бокале. – Нас больше никто так не веселил.
– Знаешь, Лея, – обратилась к ней Сигма. – Наверное, мы должны перед тобой извиниться.
Лея была так ошарашена, что впервые за все время посмотрела прямо ей в лицо.
Выдержав паузу, Сигма добавила:
– Мы должны были ценить тебя больше. Другие не выдерживали больше недели, – вздохнула она. – И это были самые стойкие.
