– Инспекция через две недели, – продолжил магистр Астериус. – Как вы знаете, моя программа обучения отличается от стандартной, и мы должны освоить ее за это время.
– Подождите, – сказал Оливер, резко вставая. – Если я вас правильно понял, то мы за две недели должны вызубрить то, что другие учат три месяца?
– Думаю, неплохо было бы вам осилить стандартную программу за год, – спокойно ответил магистр, будто речь шла о самых простых и очевидных вещах.
– Я пас, – заявил Оливер. – Я, конечно, люблю авантюры, но в этой участвовать не хочу.
Судя по напряженным лицам собравшихся, многие разделяли его мнение.
– Я понимаю, что вы чувствуете, – учитель обвел студентов взглядом. – У нас всегда было несколько месяцев, чтобы подготовиться к инспекции, но сейчас все иначе. Тяжелые времена требуют тяжелых решений. Я надеюсь, что вы приложите все усилия, чтобы Академию Айрис не закрыли.
Студенты переглянулись, и все как один кивнули. Они были готовы зубрить до потери сознания, так как слишком многое стояло на кону. Кроме Академии Айрис, больше ни одно учебное заведение не возьмет их на обучение.
Как только урок закончился, Оливер вышел из класса во двор и удобно умостился на ветке дуба.
– Я знал, что найду тебя здесь, – услышал он спокойный голос Родерика.
– Ну, нашел, и что дальше? – с вызовом спросил он.
– Хочу попросить тебя об одолжении.
Оливер напрягся.
– Ты наше самое слабое звено. Для нас Академия Айрис стала домом, и никто не хочет его терять. Студенты привыкли к трудностям, к проверкам и недоверию, им нравится учиться и гордо отстаивать право называться магами. Но ты другой.
– Ну, извини, что я не жажду закопать себя в учебниках, – хмыкнул Оливер.
– Я знаю, для тебя мои слова не имеют значения, у тебя свое видение мира. Но я просто хочу объяснить тебе то, как видим этот мир мы. Студентам Академии не впервой защищать то, что для них важно. И сейчас нам будет нереально сложно, но мы освоим учебную программу за такой короткий срок, жертвуя сном и личной жизнью.
Оливер усмехнулся. У него и так не было в достаточном количестве ни того, ни другого, чтобы этим жертвовать. Правда, вслух он эту мысль не высказал.
– Ты, наверное, ничего не знаешь об инспекции, – продолжил Родерик. – Каждый студент должен ответить на сто вопросов по разным предметам, потом высчитывается средний балл. Если он оказывается ниже положенного, Академию закрывают. Поэтому, если ты наберешь мало баллов, старания всех студентов будут напрасны.
– Не надо перекладывать на меня всю ответственность, – буркнул Оливер.
– Я просто описываю ситуацию, – спокойно ответил Родерик. – Если кратко – завалишь инспекцию, Академию закроют, и мы не сможем продолжать участие в Турнире.
Оливер некоторое время сидел неподвижно и смотрел на небо.
– Что ты хочешь, чтобы я сделал?
– Все возможное и невозможное, если потребуется.
– И как мне это провернуть? – насупился Оливер.
– А как ты обычно сдавал экзамены?
– Как и все студенты. Учил все в ночь перед экзаменом, руководствуясь общеизвестным принципом: «Выучил, сдал, забыл».
– Значит, тебе ничего не мешает поступить так и сейчас, – ответил Родерик.
Оливер не собирался участвовать в этом сомнительном эксперименте. Его решение было твердым и непоколебимым. Тогда почему он сидит у себя в комнате, обложенный учебниками? Он не знал. Просто это произошло, и все.
Более того, каким-то непостижимым образом Родерику все же удалось донести до его сознания мысль о том, что если он не напишет этот тест нормально, то… настанет конец света, жизнь окончится, и он больше никогда не сходит ни на одно свидание.
Раньше Оливер не был таким впечатлительным, а учеба стояла в списке его приоритетов на предпоследнем месте. А сейчас она, помимо его воли, обосновалась на первом. По крайней мере, во время этих адских двух недель. Голова болела от постоянно поступающих сведений, а от усталости он еле доносил ноги до кровати. Оливер надеялся, что годы обучения в элитной Академии не прошли даром и ему будет не так уж и сложно. Но казалось, с того времени все усложнилось втрое.
– Черт! – прорычал Оливер, смахивая учебники со стола. – Я никогда не смогу это выучить!
– Сможешь, – спокойно сказал Родерик, входя в комнату. Он наклонился и подобрал разбросанные по полу книги.
– Ну, извини, что они залетели на твою территорию, – пробурчал Оливер. – И что ты теперь будешь делать? Опять мне угрожать?
– Тебе нужна моя помощь? – спросил Родерик.
Оливер уставился на своего соседа, пытаясь понять, в чем подвох.
– Знаешь что… – медленно проговорил он. – Таким, как ты, мозговитым незнакомы терзания людей, которым нужно потратить несколько часов, чтобы выучить параграф, когда тебе для этого достаточно всего лишь беглого взгляда.
– Я и не спорю, – ответил Родерик.
Оливер нахмурился. Что-то определенно происходило, но он не мог понять что. Его несносный сосед не смотрел на него, как на зверя, не обвинял его ни в чем, психологически не давил, а просто пришел и предложил помощь.
– Ну, допустим, твои разъяснения мне бы не помешали, – нехотя признался Оливер.
– Что конкретно ты не понимаешь? – спросил Родерик.
– Не могу разобраться в теории применения защиты третьего уровня.
– Дай книгу.
Капитан секунд тридцать смотрел в учебник, а потом принялся объяснять.
«Нужно признать, у него неплохо получается, он сразу ухватил суть, – слушая Родерика, размышлял Оливер. – Вообще, если с ним не конфликтовать, парень очень даже ничего. Конечно, в трактир с ним не сходишь, девчонок не подцепишь, но когда человек готов помочь тебе решить сложные проблемы, в этом что-то есть. Наверное, так и должен вести себя старший брат».
– Понял? – вдруг прервался Родерик.
– Что?.. Извини, я задумался. Повтори еще раз.
Оливер ожидал, что капитан одной общей фразой выразит все, что он думает о рассеянных, не желающих учиться людях, но, к его удивлению, тот продолжил объяснения.
Отпустил Родерик его только тогда, когда мозг Оливера уже совершенно отказывался переваривать информацию, а стремился только к одному – отдыху, причем немедленно.
Пытка учением продолжалась две недели, про тренировки даже не вспоминали.
В назначенное время перед порогом Академии Айрис приземлился сверкающий новенький ветроход. Из него неспешно и грациозно вышла хрупкая брюнетка лет тридцати с тугим пучком волос на затылке, в строгом черном костюме. Цокая каблучками, она вошла в здание. Ее пронзительно-зеленые глаза презрительно сощурились, внимательно осматривая студентов, выстроившихся вдоль стен холла.
