Оливер сощурился, как от яркого солнца, воспоминания прошлого, словно лавина, накрыли его с головой. Одновременно с этим по сердцу разлилось приятное тепло от того, что он наконец перестал быть лишним. Его приняли, просто и безапелляционно. Со всеми его тайнами и несовершенствами. Правильнее всего сейчас – довериться Родерику, рассказать ему обо всем, но… он не мог, и вместо этого отрицательно покачал головой.
– Не буду настаивать, – сухо проговорил Родерик.
Наступила тишина. Оливер мог сказать что угодно, тысячи фраз крутились у него на языке, одна банальней другой. Но неожиданно для самого себя он выпалил:
– Не хочешь сходить со мной в трактир?
Только когда слова были произнесены, он понял, какую вопиющую глупость сморозил.
– Хорошо.
– Что? – не поверил своим ушам Оливер.
– Сходим, когда вылечимся, – сказал Родерик.
Оливер смерил соседа по комнате подозрительным взглядом.
– Ну, смотри, ты согласился и уже не отвертишься.
– Не в моих привычках брать свои слова обратно.
Когда им наконец разрешили выйти из комнаты, Родерик спокойно проследовал за Оливером, безропотно сел в ветроход и без малейших возражений полетел вместе с ним в город Эйрод.
Оливер всю дорогу ждал, что Родерик капитулирует и прикажет им лететь обратно, но тот лишь с флегматичным видом разглядывал облака. Только когда перед глазами Оливера появилась дверь трактира, он в полной мере осознал то, что капитан согласился с ним выпить по рюмочке сливовицы. Да скажи ему об этом неделю, да что неделю, еще час назад, он бы поднял шутника на смех.
Трактир «Синий волк» находился недалеко от центра и из-за приемлемых цен и особой атмосферы недостатка в клиентах не испытывал и всегда был заполнен до отказа. Сюда приходили те, кто ценил хорошую выпивку и карточные игры.
Только они вошли в зал, Оливер сразу приметил двух девушек, которые были бы не против, если бы они присели за их столик, оплатив их счет, естественно. Девушки были привлекательными, и Оливер с радостью провел бы с ними время, но, бросив беглый взгляд на Родерика, вспомнил, как тот отреагировал, когда он попытался наладить его личную жизнь, и вздохнул. От женской компании придется отказаться.
Они с капитаном сели за свободный стол, Оливер махнул хозяину, чтобы тот принес холодного пива. Заказ исполнили мгновенно.
– За победу и победителей! То есть за нас! – Оливер поднял кружку и осушил ее почти до дна. Родерик последовал его примеру.
После пива они переключились на сливовицу, под тосты: «За красивые глаза девушки за соседним столиком» или «За то, чтобы нам всегда хватало денег на выпивку».
Оливер присматривался к своему собутыльнику. Ему было любопытно, каков он, пьяный Родерик, но тот почти не изменился, говорил мало и по делу, на провокационные вопросы не отвечал и не стал менее скучным. Оливер все же надеялся, что вскоре настанет тот момент, когда капитан наконец разойдется по полной, и он будет вспоминать ему этот эпизод до конца дней своих. Но, видимо, тот не собирался давать такой великолепный компромат.
– Эй, Ро. Мне вот чисто теоретически интересно, как ты веселишься?
– Не называй меня так, – строго сказал Родерик.
– Извини, – пробормотал Оливер, наливая себе в рюмку еще сливовицы. – Родерик Великий, так лучше?
Тот нахмурился.
– Я, конечно, понимаю, что у тебя много забот, но ты ведь должен как-то отдыхать? Я тебя знаю почти полгода, но ни разу не видел, как ты веселишься.
– Я книги читаю, – ответил он.
– Ну, это я знаю. Всю комнату ими захламил.
– Это не хлам, а источник знаний. Твоя одежда – вот это хлам. У девушек шмоток и то меньше.
– У каких девушек? У Фанни и Леи? – рассмеялся Оливер. – Да они только об учебе и тренировках думают. У нормальных девушек гардеробные по площади, как две наши комнаты.
– Интересно, откуда ты это знаешь?
– А там прятаться хорошо, – улыбнулся Оливер и подлил еще сливовицы. – Вот видишь ту брюнетку в красном платье? Она с тебя глаз не сводит. А ее подруга – с меня. Если бы мы…
– Нет, – перебил его Родерик.
– Почему?
– Мне не нравятся девушки, которые сами проявляют внимание. Это неправильно.
– Так ты, оказывается, романтик, и тебе нравятся скромницы… – Оливер вздохнул. – Здесь, конечно, таких нет.
– Закроем тему, – отрезал Родерик.
– Хорошо, как скажешь. Но ты так и не ответил на вопрос – как ты веселишься?
– Ответил. Книги читаю.
– Ты это серьезно, что ли?
– Мне нравится получать новую информацию, анализировать ее. Что в этом странного?
Оливер не мог представить себе занятие скучнее чтения. Как только он брал в руки книгу, на него нападала дремота.
– Я, честно, не понимаю, что в этом веселого.
– Когда я решаю сложные задачи, испытываю азарт, страсть, вдохновение. Ненавижу унылое, однообразное течение жизни, когда мой мозг не задействован.
– Может, чем-то еще любишь заниматься? – с надеждой спросил Оливер, разливая сливовицу в опустевшие рюмки.
– Люблю играть в го, – ответил Родерик.
– А, та странная игра с камешками… – разочарованно протянул Оливер.
– Это не просто игра, это диалог, в котором общаются люди, но не словами, а при помощи рук, опуская на доску камни. В этой игре есть много стратегических аспектов, главное – их понять и проанализировать. Я бережно отношусь к комплекту для игры в го. Доску, чаши и камни держу в порядке и берегу от загрязнений и повреждений.
– Я думал, что мы просто играли, а мы, оказывается, разговаривали, – Оливер не удержался от колкости, но Родерик либо не понял иронии, либо решил не обращать на нее внимания и просто кивнул.
– И что же я тебе рассказал? – усмехнулся Оливер.
– Ты ведешь себя как беспечный дурак, действуешь импульсивно, но, если воспринимаешь противника серьезно, начинаешь атаковать. И делаешь это обдуманно. Во время игры ты сказал мне, что признаешь во мне соперника. И ты готов сражаться еще и еще, лишь бы победить. Когда тебя загоняют в угол, ты готов рискнуть всем, лишь бы выбраться оттуда, потому что для тебя нет ничего хуже, чем попасть в безвыходную ситуацию.
– Да, что-то чересчур болтливым я был, – хохотнул Оливер. – Страшный ты человек, Родерик. Я бы не хотел, чтобы ты был моим врагом. Представляешь, если бы ты был магом посильнее, хотя бы четвертого уровня, мог бы сделать переворот в магическом сообществе.
– Из-за того, что я слабый маг, я сделать этого, значит, не могу? – спросил Родерик.
Оливера этот вопрос застал врасплох. Хотя, скорее, не сам вопрос, а тон, которым он был задан.
