Пограничники устроились на песке, положив рядом мешки с пайком и боезапасом для пистолетов.
До склада было не более ста метров, и, если бы не пыль, которую поднимали погрузчики, видимость была бы идеальной. Еще раз пролетели штурмовики Бренда проводила их взглядом и спросила
— Как ты думаешь, они не увидят тепловое пятно — от энергоблока?..
— Вряд ли. Блок находится в спинной части «Невиса», и, чтобы его заметить, нужно лететь в противоположную сторону. И потом, они могут подумать, что это тлеющая головешка.
— О, смотри, какие-то люди.
Недалеко от грузовика разговаривали два человека. Судя по всему, они просто трепались от скуки.
Вскоре к ним подошел еще один. Он что-то сказал и увел с собой одного из двоих собеседников.
— Это, наверное, из экипажа, — предположил Тони. Затем развязал мешок и достал сухарь. — Хочешь? — предложил он Бренде.
— Давай, — не отказалась она. — Ржаной, я такие люблю.
— Так-так, интересно, — произнес Тони, глядя, как водители погрузчиков покидают свои машины. — Ну вот и все. Эти ребята свою работу полностью закончили. Сейчас будут взлетать. Если «Невис» сработает правильно, этот грузовик, возможно, грохнется на землю, и тогда мы еще повоюем.
Тони достал свой пистолет и проверил обойму. Точно так же поступила и Бренда.
У судна начал убираться погрузочный трап. Он втягивался внутрь ворот, словно огромный язык. Как только трап исчез, стали закрываться ворота.
Пошли последние секунды перед взлетом корабля. Тони почувствовал, что волнуется. Сработали стартовые дюзы, и тучи песка скрыли грузовик от наблюдателей. Подсвечиваемый складскими прожекторами, грузовик медленно поплыл вверх.
Гарднер мысленно перенесся в кабину своего «Невиса». Что там происходило? Появились ли на экране метки цели? Производил ли компьютер расчеты и получали ли ракеты параметры цели?
Но на высоте примерно в сто метров в судно ударила первая ракета. Тони едва не закричал «ура!», а Бренда крепко схватила его за руку. Затем последовал еще один взрыв, но грузовик не рухнул, как того ожидал Тони, а лишь начал заходить на аварийную посадку. Он еще не коснулся песка, а первое звено штурмовиков уже открыло огонь по безногому «Невису».
— Как ты думаешь, что они теперь будут делать? — спросила Бренда.
— Займутся ремонтом. Если бы повреждения были незначительными, они бы и так ушли.
— Значит, они простоят здесь еще несколько часов. Мы могли бы обстрелять экипаж… — предложила Бренда.
— Из пистолетов? Нет, я придумал кое-что поинтереснее.
— Что? Говори…
— Нужно пробраться к ним в трюм.
— И что?..
— Рычаг аварийного открывания дверей помнишь?..
— Да.
— Если выдернуть стопор и оставить рычаг держаться только на одной пломбе, то он сработает при первом же толчке. Если это произойдет в космосе, то авария будет незначительной, возможно, несколько погибших, а вот если в атмосфере, корабль может потерять половину груза…
— И никакой стрельбы?..
— Совершенно верно.
— Но как ты попадешь на борт? После нападения контрабандисты станут более подозрительными.
— Как пробраться на корабль, я еще не придумал, но давай подождем. Возможно, подвернется случай…
56
…Как и предполагал Гарднер, судно получило повреждения и встало на ремонт. Когда совсем рассвело, со стоянки «тритона» приехали две «ТС». Из одной вышли четыре человека и поднялись на борт. Еще через пятнадцать минут они спустились обратно и сели в свою «ТС». Машины запустили двигатели и поехали в сторону оазисов, проследовав мимо спрятавшихся пограничников в каких-нибудь шестидесяти метрах.
Возле поврежденного грузовика вовсю кипела работа. Ворота снова были открыты, и внутренние стенки трюма то и дело озарялись вспышками электросварки. Рабочие поднимались в грузовой трюм и выходили обратно, так что возле судна одновременно находилось не менее десяти человек.
— Лучшего момента не будет, — сказал Гарднер.
— Пойдешь?
— Надо идти. Покарауль пока мои сухари, — улыбнулся Тони, но Бренда понимала, что на самом деле ему не до улыбок.
— А может, ну его, а, Тони?..
— Не переживай. Эти работяги в такой же грязной одежде, как и я. Подберу какую-нибудь железку и спокойно пройду внутрь.
— Тогда хотя бы бирку сними, — напомнила Бренда.
— И правда, — спохватился Тони и принялся отрывать с форменной куртки бирку, где значилось: «Тони Гарднер, 28-я застава. Чегет».
Сорвав бирку, он спрятал ее в карман. Затем снял ремень и кобуру, а пистолет заткнул за пояс брюк, прикрыв его курткой.
— Ну все, я готов…
— Удачи, Гарднер…
Тони пришлось сделать большой крюк, чтобы выйти к судну со стороны склада. Бренда отметила, что по внешнему виду он действительно ничем не отличался от остальных рабочих. Гарднер поднял с земли одну из валявшихся железок и с невозмутимым видом пошел с ней в трюм.
Стараясь не волноваться, Бренда глубоко вздохнула. «Все нормально. Он легко вошел в трюм и так же легко выйдет обратно…» — успокаивала она себя. Однако время шло, а Тони не появлялся. «У него возникли небольшие трудности. Например, попросили подержать какой-нибудь провод или еще что. Или возле аварийного рычага находятся люди…»
Однако самоуспокоение трудно давалось Бренде, и ей не терпелось отправиться на поиски Тони. Ее удерживало только то, что женщину бы заметили сразу.
«Успокойся, если бы его схватили, вокруг сразу началась бы суета, а между тем рабочие трудятся совершенно спокойно…» — находила Бренда новые доводы Она так увлеклась объяснением отсутствия Тони, что не заметила, как в ее спину ткнулся автоматный ствол.
— Спокойно, крошка. Не трогай свой пистолет. — Чья-то рука пошарила в кобуре Бренды, и пистолет исчез.
Ствол перестал давить на ее спину, и прозвучала новая команда:
— Можешь подниматься. Только без фокусов…
Бренда поднялась на ноги и медленно повернулась к разоружившему ее человеку. Он был не один. Еще двое стояли чуть поодаль с наставленными на Бренду автоматами. Они были значительно моложе того, кто говорил с Брендой, и, очевидно, были его подчиненными.
— Макс, — сказал старший, — проверь ее мешки. А ты, — обратился он к девушке, — отойди в сторону…
— Эй, боцман, их здесь было двое. Вот следы, уходящие на восток… И мешков два…
— Что в них? — спросил боцман.
— Пустая кобура, несколмсо магазинов к пистолету и… паек. Еще ржаные сухари…
— О, я люблю ржаные сухари, — оживился боцман Либерман. — Ты позволишь? — обратился он к Бренде.
