– Для дамы… – проворчал Кароль. – Мне она тоже пригодится. Не люблю, знаете ли, падать с третьего этажа…
На балконе обнаружились два мертвых и два живых пирата. Последние проворно, но без суеты помогли всем четверым беглецам по очереди перебраться через перила, после чего те, спустившись по веревочной лестнице, попали в объятия отважного шуалье, который каким-то образом успел очутиться на земле гораздо раньше. Каждого он тут же подводил к приготовленной для него лошади и подсаживал в седло.
– Лошадь, – тихонько охнул капитан Хиббит, когда до него дошла очередь. – Вот она, моя смерть. Пришла все-таки!
На спину «своей смерти» он взлетел, однако, легко, как птица, обойдясь без помощи Бредака.
Вероника, уже сидевшая в седле, только покачала головой, глядя на него. Для чего врал, будто не умеет ездить верхом?
Она лишний раз порадовалась, что надела сегодня костюм для верховой езды и, по причине внезапного ареста, не успела переодеться в платье. Не хватало сейчас мучиться с юбками!
Голова у нее отчаянно кружилась от усталости и треволнений этого долгого дня, и даже трупы, лежавшие на балконе и под балконом, не произвели на сказочницу особого впечатления. События последних дней были столь удивительны и неправдоподобны, что сейчас ей казалось, будто все происходит во сне…
Шуалье Бредак, усадив беглецов, тоже вскочил на коня, негромко скомандовал что-то, и кавалькада под его предводительством, растянувшись длинной цепочкой, помчалась по тесным улочкам Козиринги.
Городок очень скоро остался позади. Всадники выехали на широкую дорогу, пролегавшую среди полей, и перешли на галоп.
В лицо им бил свежий ветер, пахнувший солью, впереди, далеко за морем, уже занималась узкая полоска зари.
Красота, но уметь бы еще… галопом-то… Вероника, забыв о поводьях, судорожно вцепилась в конскую гриву.
Антон заметил это.
– Шуалье! – крикнул он, пришпоривая коня и догоняя предводителя. – Моя жена плохо держится в седле! Нельзя ли помедленнее?
– Можно! – ответил Бредак. – Успеем и так!
Он натянул поводья, помахал рукой своим пиратам, и вся кавалькада резко сбавила скорость.
– В конце концов, капитан Легад без меня не уйдет, – хвастливо сказал шуалье, когда беглецы поравнялись с ним. – Я ведь его первый помощник!
– Как вас угораздило, если не секрет? – тут же поинтересовался Кароль. – Вы же юноша из хорошего рода. И вдруг – пират?
– Да, – шуалье выпятил грудь. – Мой отец – маркиз Гиблен. Но я всегда хотел стать моряком. А дома меня не понимали… Шторма! Сражения! Подвиги! Пришлось бежать…
– Что ж, сегодня подвиг вам определенно удался, – ворчливо сказал Кароль. – И как это вы не убоялись масьёра Аселя?
– Он мне не указ! Я подчиняюсь только капитану Легаду!
– Ну-ну… А как вы узнали, что мы попали в беду?
– Как? Я был начеку! Вы же сами вчера намекали, масьёр, что вашей экспедиции угрожает опасность. Особенно мидам Веронике. Вы сказали еще, что с радостью отдали бы за нее жизнь…
– Что? – с ужасом спросил Кароль.
– …и добавили, что, так и быть, уступите мне эту честь, если позволят обстоятельства.
– О Боже, – поежился капитан Хиббит. – Хорош же я вчера был!
Антон угрюмо покосился на него.
– Это уж точно.
Кровь горячо прилила к щекам Вероники, ехавшей рядом. Пусть спьяну, но капитан сказал такое…
И только тут она, к величайшему своему изумлению, сообразила, что понимает, о чем говорят мужчины.
«Нет, наверно, это все-таки сон, – подумала она. – Не может быть!»
Ну, а если это сон…
– Шуалье, – окликнула она, и Бредак немедленно обернулся. – Я очень благодарна вам за то, что вы сделали! – продолжила Вероника, сама не зная на каком языке говорит.
Юноша просиял.
– Ну что вы, мидам! Я сделаю это еще тысячу раз! И мне не нужна благодарность!
Антон и капитан Хиббит тоже повернули головы к Веронике.
– Так ты знаешь французский? – недовольно спросил Антон. – Зачем же притворялась?
Она некоторое время помолчала. Потом сказала осторожно:
– Но ведь это же сон…
– Сон?!
Капитан Хиббит резко натянул поводья.
– Шуалье, остановите ваших людей! – Затем повернулся к Овечкину. – Михаил Анатольевич, а вы как… тоже спите?
– Нет, – кротко ответил тот, придерживая коня. – Размышляю над этим феноменом вот уже целых две минуты. Я-то точно никогда не знал французского!
– Телепатия?! Но ведь это значит…
– Сейчас и проверим, – сказал Овечкин, сползая с седла. – А то скакать надоело, знаете ли. Верхом я тоже никогда не ездил…
* * *
На безымянном холме, откуда к городку Козиринге спускалась желтая песчаная дорога, в это самое время ожила и тихонько зашевелилась некая сухая ветка. Хорошо, что была ночь и на холме не оказалось ни единой человеческой души. Иначе душа эта, пожалуй, вмиг рассталась бы с телом от страха при виде того, что случилось потом…
Ветка подскочила, встала стоймя. Увядшие листья ее распрямились и позеленели. Затем она еще несколько раз подпрыгнула на месте и неожиданно оборотилась тощим, как жердь, нескладным человечком. В полной темноте вспыхнули двумя зелеными огоньками глаза.
Человечек, принюхиваясь, медленно повернулся кругом и остановился, глядя в сторону невидимой в ночной тьме Козиринги.
– Туда, – скрипнул он сам себе.
После этого он взвился в воздух, преображаясь на лету не то в мелкую птицу, не то в крупного мотылька – разглядеть было трудно, и стремительно понесся вперед, бесшумно рассекая воздух.
…Запах любимого парфюма капитана Хиббита изрядно повыветрился за три дня, которые подпоручик Кичига пролежал в сухом виде. Запах коньяка – тем более. Но и слабых следов их Кичиге хватило, чтобы через несколько секунд очутиться возле губернаторского дома. Там чувствительный нос его обожгло смрадом свежей крови, от которого подпоручику на мгновение захотелось немедленно оказаться в родном лесу и вообще бросить разведку.
Но он взял себя в руки. И был вознагражден за это.
Кое-как освоившись с жутким запахом, нос сказал ему, что капитан Хиббит побывал здесь совсем недавно. И сейчас находится где-то близко. Очень-очень близко…
Подпоручик в пылу погони не сразу сообразил, что эльфов Тинтаэля и Галлиэля рядом нет. Вернее, не сразу о них вспомнил.
А вспомнив, огорчился. Как же он задержит капитана в одиночку?
Никак…
Не имея привычки перегружать свою зеленую голову мыслями, огорчался Кичига недолго. Не возвращаться же ему ни с чем, если капитан – вот он, рядом? Надо просто дождаться более удобных для задержания времен!
