– Нет.
– А чего тогда скис?
– Я задумался. Пора свадебку играть.
– Не хочу. Мне слишком нравится, как ты меня уговариваешь.
– Голубки, я с удовольствием повеселюсь на вашей свадьбе, но кто-то, наконец, мне объяснит: зачем?
Лиза так растерялась, что никак не могла решить радоваться ей или плакать. Плакать не хотелось. Она уже успела нареветься, пока эта парочка соизволила ее навестить. Что касается радости… Господи, что она ему наговорила?!
– Вот и я о том же. Зачем торопиться со свадьбой?
– Камилла, выйди за него, в конце концов. Замучила совсем мужика. Признайся, ты сама только об этом и думаешь.
– Страшно.
– Любимая, чего ж страшно-то? Только колечко на палец наденешь, да в паспорте штамп поставят.
Лиза с умилением наблюдала за воркованием влюбленных, но сейчас ее волновало совсем другое.
– Громов, хоть ты толком объясни, как все это случилось.
Гоша оторвался от губ Камиллы и сообщил:
– Раф вбил себе в голову, что если купит издательство и напечатает твои сказки, то ты поймешь, что он не такой уж плохой парень и…
Лизу осенило.
– Он прочитал!
– Возможно, но я не уверен. Это важно?
– Да. Очень. Он читал и знает, о чем мечтала Арзу. Точнее, думала, что мечтает об этом.
Две пары встревоженных глаз изучали ее лицо.
– Лизочек, с тобой все в порядке? Дорогая, если Раф тебе не нравится, ты не обязана…
– Я должна бежать. Где он?
Лиза поднялась с твердым намерением извиниться перед любимым человеком за то, что обвинила его во лжи. Она заправила за ухо непослушный локон и схватила сумочку.
– Лизок, у тебя тушь под глазами растеклась.
– Могла бы и раньше сказать.
Она начала рыться в сумочке, когда в разговор встрял Громов:
– Не хочу никого разочаровывать, но Рафаэль улетел домой.
– Как? Так быстро?!
– Он… торопился.
Улетел. Обиделся.
Она во всем виновата. Почему он промолчал? Почему она не поинтересовалась?
Рафаэль столько сделал для нее! Как оказалось, своим сегодняшним успехом она во многом обязана именно ему. Только теперь Лиза это поняла.
А еще она осознала одну важную вещь – этот мужчина нужен ей. Но нужна ли ему капризная писательница? Вот в чем вопрос.
– Мы можем тотчас отправиться в аэропорт, – неугомонная Ками все поняла и пыталась хоть как-то поддержать подругу. – Виза у нас есть. Громов, что там еще нужно?
Гоша уже собирался что-то сказать, но Лиза его опередила.
– Нет, я возвращаюсь домой.
Так будет правильно. Даже если она виновата – тем более, если она виновата – нужно дать ему время подумать, решить. Даже если это обречет ее на одиночество.
– Дорогая, но ведь ты любишь его. Зачем так мучиться? Раф тоже влюблен. Это же очевидно.
– Кто знает? Может, он хотел лишь извиниться?
– Тогда лети к нему и все выясни!
– Это будет выглядеть, как благодарность.
– Ну и что?! Какая разница?
– Ками, благодарность – это слишком мало. Как и извинение.
– Громов, унеси меня отсюда, а то я начну бить гостиничную посуду. Два упрямца!
Гоша с Камиллой на руках встал с дивана и направился к двери.
– Они уже большие, сами разберутся. Пойдем в кроватку. Я буду лечить тебя от стресса.
Лиза грустно улыбнулась, провожая взглядом влюбленную парочку.
Наверное, она слишком упрямая. Даже весьма вероятно. И любит Рафаэля. Это точно. Но… Бегать за мужчиной она не станет. Это всегда плохо заканчивается.
Слезы снова полились из ее глаз.
Правильно сделал, что улетел. Кому нужна неблагодарная, плаксивая старая дева.
Эпилог
Знаменательный день настал спустя месяц после ее поездки в Прагу.
Все это время Лиза практически не выходила из дому. Она писала новую книгу, пытаясь не думать о Рафаэле и почти не обращая внимания на привычное ворчание подруги о занудной жизни, заботливости Гоши, расплывшейся фигуре и мерзкой февральской погоде.
Она поверила, что это событие и в самом деле произойдет, лишь когда Камилла вытащила из ее шкафа все наряды и не нашла ничего подходящего. Лизе пришлось бродить вместе с подругой по магазинам в поисках длинного голубого платья – именно в таком ей предстояло исполнить обязанности свидетельницы на свадьбе Ками и Громова. После двадцатой примерки силы Лизы окончательно истощились. Она привыкла покупать одежду в интернет-магазинах, и уже само хождение по бутикам ее утомляло.
Выйдя из кабинки с голубым шлейфом в руках, Лиза умоляюще взглянула на подругу и с надеждой протянула:
– Ну, как? Мне нравится.
– Тебе все нравится. Оно слишком голубое. Снимай. – Сидя в удобном кресле, Камилла повернула голову к продавщице. – Еще что-нибудь есть?
Девушка безропотно отправилась на поиски.
Слишком свободное, короткое, блестящее, закрытое и, наконец, голубое. Разве платье может быть слишком голубым?
– Ками, я понимаю, ты в положении и нервничаешь, но я больше не надену ни единой шмотки. И с сегодняшнего дня вообще перестану носить вещи голубого цвета.
– Не капризничай, Лизок. Для тебя же стараюсь.
– Какая разница, что я надену? Все смотрят только на невесту. Даже если бы мне вздумалось прийти голой… – нет, это она переборщила. – Главное, чтобы ты выглядела прекрасно. А ты выглядишь так всегда.
– Подлиза. И все равно мы вернемся в предыдущий магазинчик и купим то платье – с одной узкой бретелькой, украшенной кристаллами Swarovski.
– Оно слишком выпячивает грудь.
– Именно то, что нужно.
– На твоей свадьбе вряд ли кого-то заинтересует эта часть моего тела. Как, впрочем, и любая другая.
– Это – моя свадьба. Ты – моя свидетельница. И я хочу видеть тебя в платье, котрое мне нравится. И…
– Ладно-ладно. Я согласна на все. Только не нервничай.
– Правильно. Остаются туфли.
– Только не это!
Во Дворец бракосочетаний они ехали на черном «Майбахе», украшенном единственной белой атласной лентой. Ясный февральский день совсем не походил на зимний. Снег растаял еще два дня назад, дороги высохли, и днем воздух успел прогреться до двенадцати градусов.
Лизе удалось заставить подругу набросить палантин из меха поверх очаровательного платья цвета слоновой кости, удачно задрапировавшего располневшую фигуру невесты. Девушка радовалась счастью Ками и грустила.
