Корабль встал недалеко от острова. На берегу уже стояли две фигуры и ждали нас. Мое чувство усилилось многократно. Все же вроде хорошо, да и Киш молчит, чего я переживаю-то, что случится? Может, не со мной, может, опасность грозит Фиру?
Кедавр помог мне спуститься на лодку и отвез на берег.
Почти возле самого берега он все же спросил:
– Может, все-таки снимешь плащ? Пожалуйста. Я клянусь, что никому ничего о тебе не скажу.
Я устало покачала головой. Вот же упертый.
– Да, ты достоин быть наследником Фирантеринеля, – грустно сказал он и спрыгнул в воду, чтобы вытянуть лодку на песок. К нему подошел мужчина с берега и помог вытянуть лодку.
Глава 6
Когда мужчины вытащили лодку на берег, и я выбралась, ветер вдруг начал стихать и океан успокоился.
– Вот, принимайте. Новый наследничек.
– Чей?
– Не знаю.
– Как это? Чей венец на наследнике?
– Фирантеринеля. Он запросил защиты острова для наследника. Но метки наследник не показал. На нем только родовой браслет Фирантеринеля.
– И граница пропустила?
– Да.
– Каким цветом она вспыхнула?
– Никаким.
– Как это – «никаким»? – начал сердиться мужчина.
– Успокойся, Кени, это ничего не значит. Наследник, подойди к нам.
Пока они говорили, я успела слезть с лодки и почти подойти к говорившим.
Я подошла. Было так спокойно, глаза стоящих передо мной мужчины и женщины светились добротой.
– Сними плащ, наследник.
Я покачала головой и указала рукой на хранителя Кедавра.
– Вот и всю дорогу так, – пожаловался хранитель.
– Хм, интересно, – сказала женщина. – Ты нам доверяешь, наследник?
Я пожала плечами. А что, Фир не сказал, можно им верить или нет.
– Ты не хочешь, чтобы тебя видел Кедавр?
Я опять кивнула.
– Мы не можем пустить тебя дальше, не зная тебя. Таковы правила острова. Мы не знаем, к какому цвету ты относишься, наследник.
Ну вот, а Фир говорил: остров, остров. А они не пускают.
– Давай так, наследник, мы пойдем на компромисс: мы принесем тебе клятвы, что ни словом, ни делом не используем те знания, которые получим о тебе, во вред тебе или Фирантеринелю. Ты согласен на такой компромисс, наследник?
Я чуть помедлила и кивнула. Выбора, по сути, у меня не было.
– Кедавр, – строго сказал мужчина.
– Я – Кедавр Ольментиго тир Фантерио, клянусь своим посмертием, что ни словом, ни делом не причиню вред наследнику лунного эльфа Фирантеринеля и никоим образом не использую, и никому не передам знания, полученные мною от наследника.
– Я – хранитель острова забвения Кенитар, клянусь своим посмертием, что ни словом, ни делом не причиню вред наследнику лунного эльфа Фирантеринеля и никоим образом не использую, и никому не передам знания, полученные мною от наследника.
– Я – хранитель острова забвения Нинея, клянусь своим посмертием, что ни словом, ни делом не причиню вред наследнику лунного эльфа Фирантеринеля и никоим образом не использую, и никому не передам знания, полученные мною от наследника.
После каждой из клятв, вокруг говорившего вспыхивало голубое свечение на несколько секунд и гасло.
– Мы поклялись, наследник, наши клятвы принял остров, теперь твоя очередь.
Я тяжело вздохнула и откинула назад плащ. Рукой хоть как-то пригладила торчавшие во все стороны волосы и посмотрела на них.
Хранители и Кедавр синхронно выдохнули и замерли, открыв рты, а потом заулыбались. Подошли ко мне и неверяще как-то, попытались дотронуться до моих волос. Вернее, до косичек, что заплела мне бабушка. Вот именно, что попытались. Вот не знаю почему, но как-то мне показалось это совсем неправильно, и я отстранилась от них, не позволяя к себе притронуться. Может, паранойя Фира – это заразно?
Потом они спохватились и синхронно поклонились.
– Добро пожаловать на остров, наследник сильнейшего, – сказали в один голос хранители.
– Почему мне Фирантеринель не сказал?
– Фирантеринель правильно сделал – он один из сильнейших мира, и за его наследником будет идти охота, даже несмотря на все его влияние на мир. А уж за ней-то, так и подавно. Хорошо, что многие не знают значения древнейших ритуалов. Извини, Кедавр, эти знания не для тебя, ты же понимаешь: как только ты пересечёшь границу, они исчезнут. Слишком долго мы ее ждали, чтобы из-за глупости потерять.
– Я понимаю, хранители, и принимаю. Счастья тебе, наследница Фирантеринеля, – грустно улыбнулся мне Кедавр, развернулся, и пошел обратно к лодке.
Женщина подошла ко мне, и сделала приглашающий жест рукой.
– Добро пожаловать на остров, девочка, – тепло улыбнулась и приобняла меня женщина, когда мы вошли под кроны деревьев.
– Спасибо, – прохрипела я. Все-таки больше суток молчать, тяжело для голоса.
Тут нас догнал Кени.
– Меня зовут – Кени, а это моя жена – Нинея, мы хранители острова, – сказал он, обнимая с другой стороны. – Пошли в дом, дитя, ты там нам все расскажешь.
– Хорошо. Меня зовут – Кьяра.
– Очень красивое имя. Полного имени ты, конечно, нам не скажешь?
Я только кивнула. Фир это правило вдолбил мне с детства. До совершеннолетия – только сокращенное имя, потом, можно полным, но только одним, и только своей семье можно назвать все свои имена, данные при рождении.
– Это твое право на имя, малышка. Не пугай ребенка, Кени. Ему просто любопытно, Кьяра.
Мне хранители очень понравились: они были добрыми и такими родными, и еще, когда они были рядом, то, казалось, что-то теплое, пушистое, и такое своё ласкается, обнимает, согревает…
Но вот дотрагиваться до себя, я им почему-то не позволяла – это было где-то глубже меня. Да и видя такое, они перестали настаивать и пытаться приобнять, но отношение от этого ко мне не изменилось. Через какое-то время я все же решилась спросить…
– А что значат ваши слова? Вы знали моего отца?
– Да, знали когда-то. Давно это было.
– А что вы прочитали по косичкам?
– Гм-м-м… а ты разве не знаешь?
– Нет.
– Что ж, тогда еще не время для знания.
– Но… – попыталась возразить я.
– Не беспокойся, Кьяра, всему свое время, и знания сами придут. Дай себе шанс на нормальную жизнь, не торопи ее. Все будет.
Мы шли сначала широкой тропинкой, потом тропинка перешла в выложенную камнем дорожку, по бокам росли многовековые деревья, своей кроной сплетаясь над нами, делая прогулку легкой и приятной. Когда мы только ступили на тропинку – все деревья зашумели листиками, создавая непередаваемую игру звуков. А чувство тревоги все возрастало, что-то мешало мне радоваться острову, и полностью расслабиться. Да и чем ближе мы подходили к дому, тем отчётливее слышался шёпот, о чем-то предупреждающий.
