Горячие губы на её коже воспринимаются, как должное. Риль прикрывает глаза, целиком отдаваясь в умелые руки дракона. Протяжный стон слетает с её губ, когда Ласти прикасается к ним. Сначала нежно, но Риль сама подается ему навстречу, и легкий поцелуй становится обжигающе страстным. Мокрая майка – ненадежная защита, но ощущать горячие руки на теле после ледяной воды так приятно.
Ластирран приподнимает девушку, та обхватывает его ногами, крепко прижимаясь, нисколько не смущаясь от такой нескромной позы. Дракон разрывает поцелуй, ровно на то время, которое требуется для открытия портала. Быстрый забег по коридорам цитадели заканчивается у спальни Ластиррана. Удивительно, как им никто не попался навстречу.
Вот только доступ в комнату был перекрыт. Глава асхалутов подпирал дверь спальни дракона, с мрачным видом взирая на жаркую парочку.
Насмешливый голос Заррана немного отрезвил девушку. Запоздалый стыд украдкой пробрался в мысли.
– Вижу, полёт прошел успешно.
Дракон остановился, его руки стали почти нестерпимо горячими. Риль пошевелилась, пытаясь отодвинуться от внезапно раскалившегося тела. Тщетно, отпускать её никто не собирался.
– С дорррроги, – страшный рык разнесся по коридору, но Зарран даже не дернулся.
– Мне напомнить тебе о вчерашнем разговоре прямо сейчас? – одна бровь асхалут взлетела вверх в ироничном жесте, вторая угрожающе наползла на глаз. Дракон застыл, рычание перешло в недовольное сопение. Потом Риль все же опустили на пол. Девушка запахнула куртку и повернулась за разъяснением к Заррану.
Тот отлип от двери, протянул к ней руку.
– Пошли, провожу тебя в комнату. Во избежание, так сказать…
Сбоку раздалось угрожающее рычание, но Зарран даже глазом не моргнул. Он ухватил девушку за руку и почти насильно увлек за собой.
Глава 23
Мертвенно бледный человек лежал на каменном полу. Одной рукой он опирался на пол, пытаясь встать, вторую выставил вперед, словно хрупкая человеческая плоть могла его защитить. Из уголка рта вниз медленно сползала струйка крови прямо на белый воротник, украшавший чёрный бархатный костюм. Губы едва шевелились, пытаясь что-то сказать.
Да, только все слова произнесены, все козыри выложены. Игра проиграна. Он умирает. Обещанное могущество и власть над миром уплывают от него, как облака по небу, просыпаются песком между пальцев.
Смерть перечеркнет все. Вон она уже стоит у порога. Терпеливая, но неотвратимая. Чем он сейчас отличается от нищего, которого удар его кнута сегодня днем оставил умирать на дороге? Ничем. Смерть не зря имеет много имен – безжалостная, безликая, слепая, а ещё верная, добрая, избавляющая. Для кого-то она – долгожданная невеста, для других – отвратительная старуха, забирающая лишь душу. А все, что нажито трудом, потом, бессонными ночами, трупами врагов и кровью друзей бросается здесь. Почему, ну почему не взять с собою нажитое добро, почему ей нужно только одно, самое бесполезное, что есть у человека – душа? Не потому ли, что бесполезное здесь, там – она стоит дороже всех сокровищ этого мира.
Какие странные мысли приходят перед концом жизни. Что было важным – блекнет, выгорая под строгим взором Смерти.
Герцог прикрыл глаза. Не видеть ничего. Ни пустой сокровищницы, ни знакомых подвальных стен, ни силуэта коварного друга, нанесшего предательский удар. Смотреть на все это было тошно.
Вместе с болью в душу вползла пустота.
Так с обреченностью ждут своей участи приговоренные к казни. Вот и ему дали отсрочку. Небольшую, совсем крохотную. Скоро здесь появятся те, кого его враг боится, и для кого теперь готовит ловушку со знатной приманкой – цельный герцог в роле наживки.
Маг, наконец, закончил с заклинаниями, оглядел своё творение, удовлетворенно кивнул – одна из его лучших идей, мосповцам понравится, да и драконам тоже. Смотря, кто из них первыми навестит Эспергуса.
По пути к выходу, маг обернулся, кинул прощальный взгляд на герцога. Его наивность была даже забавной. Как всё-таки иногда простодушны эти местные властители, воображающие себя повелителями всего и всея. Чёрный властелин, местного масштаба. Но его смерть не будет бесполезной, по крайней мере, на это он очень рассчитывает.
Они опоздали. Кто-то, более шустрый, прознав о раннем возвращении герцога, уже навестил высокопоставленную падаль. Когда Тарк с командой вошли через заднюю дверь, дом был погружен в темноту. Тишина давила на нервы. Трудно было представить, что днем это здание становилось обычным домом, заполненным звуками шагов слуг, разговорами, быть может, даже смехом. Ночью же здесь царили тени. Хоть Тарк и был прагматиком, но даже ему казалось, что тени здесь обитают непростые. Слишком много боли и смерти впитали эти стены. Если даже магам не по себе, то, каково было ящерице? Если конечно, правдивы, слухи о чувствительности чешуйчатых к чужим эмоциям.
– Жутковатое место, – прошептал Ригли, обходя длинную тень, протянувшуюся от притаившейся в углу статуи.
– Ты ещё не видел подвалы, – отозвался Тарк, переступая через тень от кресла. Тень хищно шевельнулась, командир замер, потом выдохнул – нет, показалось. С этим домом явно что-то не в порядке. Но времени разбираться нет. Чувство, что часы отстукивают последние шансы исправить нечто очень плохое, преследовало его уже несколько дней. Сегодня ночью они прижмут к стенке этого ублюдка, вытрясут из него всю правду. Хотя, нет, подробности, пожалуй, будут излишними. Пусть расскажет только то, что касается драконов, девчонки и мага, работавшего на него.
Герцог обнаружился рядом со своим хранилищем. Прошлый раз, вскрыв сокровищницу Эспергуса, маги не стали запечатывать её обратно. И теперь она радовала своей девственной чистотой. Похоже, в гостях у герцога побывало немало «друзей». И каждый озаботился тем, чтобы прихватить с собой сувенир. Тарка всегда восхищало чутье преступного мира. И ведь не испугались мести, словно чувствовали, что хищнику осталось недолго, потому что на него объявил охоту кто-то более сильный и безжалостный.
Судя по всему, здоровье герцога знавало лучшие времена. Коррин первым рванул к нему, по крайней мере, попытался, Тарк поймал его за шкирку.
– Стоять. Всем стоять. Что-то мне здесь не нравится.
Он огляделся. С прошлого раза мало что изменилось. Небольшая комната с темно-коричневыми стенами служила, по-видимому, герцогу неофициальным кабинетом. Рабочий стол, шкаф с бумагами, шкаф с не бумагами, демонстрирующий гнусные увлечения Эспергуса, открытая дверь в теперь уже пустую сокровищницу, и полуживой хозяин, лежащий на каменном полу. Около головы скопилась небольшая лужица крови, едва заметная в полумраке. Бледное лицо герцога свидетельствовало, что своё прозвище Бледнолицый, он носит не зря. То, что Эспергус еще жив можно было понять лишь по пальцам левой руки, царапающим пол. Тарк пригляделся. Подрагивающие движения были повторяющимися, словно герцог пытался вывести на полу какие-то знаки.
– Ханар, ты вроде знаешь местный язык? – поинтересовался командир.
