Тронул губами виски, отчего-то ставшие влажными. Она не собиралась расстраиваться. Вроде бы не было повода, но слезы не останавливались, затуманивая глаза, щипая солью истерзанный поцелуями рот. Такое нелепое поведение, ничем не обоснованное, но где-то глубоко затаилась еще нерожденная боль, предчувствие гулких и пустых, одиноких дней, мгновений, которые она не сможет даже оплакать. Вцепилась в его ладони, переплела пальцы, пряча лицо на плече. Как бы хотелось удержать, вот так, вцепившись, забрать себе, продлить эту ночь, остатки которой таяли на глазах, проникая в комнату впервые нежеланным светом нового дня и этим оглушительным звоном в дверь.
– Женечка…
Его на самом деле мало волновала нежданная трель. За тот месяц, что прожил в этой квартире после расставания с Кристиной, у него не было гостей. И из соседей никто не заглядывал. Ни к чему. Съемное, временное жилье не стало домом, завалы на работе не оставляли времени почти ни на что. Какая разница и зачем кто-то заявился в такую рань? Гораздо важнее почти панический ужас в Женькиных глазах, для которого не находится объяснений. И ее слезы.
– Малыш…
Она зарыдала, цепляясь за шею с такой силой, что мужчина закашлялся. Лишь это слегка отрезвило, но не помогло.
– Обними меня… пожалуйста. Еще один раз…
Нырнула в тепло, ставшее таким осязаемым за прошедшую ночь. Его запах на собственной коже, как долго он сохранится? Отпечатки пальцев на руках, на бедрах, сколько времени будут согревать? И почему так холодно уже сейчас, хотя мужчина еще не разомкнул объятья?
– Открой дверь, Антош. Открой, милый… Звонят… так долго.
Плевать хотел на эту дверь, кто бы ни был там. Сейчас важнее она. Наконец-то рядом с ним. Любимая. Родная. Все остальное не имеет значения. Но почему же она плачет, ведь еще мгновенье назад смеялась и вздрагивала от его ласк.
– Женя…
Мокрое лицо в упор, соленые щеки и вымученная улыбка.
– Открой дверь.
Мотнул головой, сердясь на эту настойчивость. Ну хорошо, он выяснит, кто так настойчиво пытается влезть в их первое совместное утро, а потом обо всем поговорит с Женькой. Глупая девочка, чего же она испугалась? С ним?
Натянул брюки, не заботясь о другой одежде. Склонился к Жене, коротко коснувшись губ.
– Я сейчас вернусь.
* * *
Вот ее точно не ждал. Вообще никого не ждал, но увидеть на пороге Кристину предполагал в последнюю очередь.
– Что тебе нужно?
Девушка улыбнулась, демонстрируя ровные белые зубы и идеально нанесенную помаду. Выверенное до мелочей движение, наверняка продуманное заранее. Она всегда старалась произвести впечатление. И ведь производила. Ему даже нравилось это когда-то.
– Поговорить с тобой.
– В семь утра? С каких пор ты просыпаешься в такую рань? И можно было просто позвонить.
– Это не телефонный разговор.
Вздохнул. Разумеется, если пришла в голову какая-то идея, даже желание выспаться не помешает ее осуществить.
– Нам не о чем говорить. Я уже все сказал еще месяц назад.
Она опять улыбнулась.
– А я?
– Не понял.
– Я сказала? Не хочешь послушать мою версию?
– Нет. Это не имеет значения.
– Тем не менее, придется.
Антон хмыкнул, узнавая такое характерное упрямство.
– Я не один.
Снова улыбка, уже начавшая раздражать.
– Я заметила.
Протянула руку, коснувшись голого плеча. Мужчина только сейчас обратил внимание на красноречивые следы на коже. Прикрыл глаза, стряхивая пришедшее вслед за воспоминаниями желание. Сбросил ладонь девушки.
– Иди домой, Кристина. В разговорах нет смысла, правда. Это ничего не изменит.
Она скользнула мимо него, проходя в комнату прежде, чем успел отреагировать и удержать.
– Познакомишь с твоей … новой подругой?
И замерла, встречаясь глазами с Женей. Та уже успела встать и даже одеться, и сейчас в своем роскошном платье, с волосами, рассыпавшимися по плечам, была еще более красивой, чем вчера. Лишь странная бледность и до сих пор влажные глаза его смущали. И улыбка Кристины, внезапно ставшая шире.
– Браво, Антош. Спасибо тебе, дорогой: я просто вздохнула с облегчением. Боялась, что здесь и правда все серьезно. А ты… просто решил отдохнуть от меня.
– Что ты несешь?
– Но почему же не выбрал кого-то поприличней? Или на самом деле захотелось попробовать плебейского секса? Что, он особенный? Массажистка знает какие-то секреты? Ах да, я слышала, массаж Лингама и тому подобное… Ну и как, понравилось?
– Заткнулась! Сейчас же.
Будто плеснули в лицо кипятком. Дернулся, как от боли, увидев, что Женя побледнела еще сильней, закусив губу.
– Убирайся отсюда!
– Фу, как грубо, – Кристина опустилась в кресло. – Ты уже и манер дурных от нее набрался?
А чем сам отличался от этой распущенной куклы, когда бросал еще более жесткие слова о женщине, ставшей ближе всех? И что же должна была на самом деле чувствовать Женя, слыша их тогда? Что переживает сейчас? В потемневших глазах пеленой застыли слезы, больше не вырываясь наружу, но искрясь, как осколки льда, и царапая внутренность. Даже ему. А она… как же она терпит?
– Уходи, Кристина. Просто уйди.
Девушка покачала головой.
– Пусть лучше она уйдет. А мы поговорим.
– Она не уйдет.
Тонкие стрелочки бровей в изумлении приподнялись.
– Даже так? Антош, а ведь ей вряд ли понравится то, что я скажу.
Было непонятно, почему он до сих пор сносит это. Почему не выставил ее за дверь с самого начала. Но еще не поздно.
– Говори, что собиралась, и убирайся. Или просто убирайся, а то я сам выкину тебя.
– Не выкинешь. Ты же не станешь применять силу к беременной женщине.
Не стразу понял, что именно прозвучало, а когда осознал смысл сказанного, расхохотался.
– Сериалов пересмотрела? Кристина, это неудачная шутка.
– Я не шучу.
Глаза Жени стали прозрачными и такими огромными, что он потерялся в них. Увидел в лучистых каплях свое растерянное лицо, так не исчезнувшую улыбку их неожиданной гостьи и бездну… ее собственных чувств.
– Милая… – нащупал ладонь, и застывшая в глазах влага брызнула на лицо. Женя резко отвернулась.
– Я пойду, Антон. Вам на самом деле надо поговорить.
Но Кристина поднялась сама.
– Я почти все сказала, так что ты можешь не спешить. Еще успеешь… уйти, – повернулась к мужчине. – Так бывает, милый. Когда женщина чего-то очень сильно хочет, она найдет способ это получить. А я хочу тебя. Навсегда. Хочу штамп в паспорте и твою фамилию.
