«Потерпи еще немного, девочка. Подожди. И прости меня».
Услышать неозвученные слова она не могла, а думать о том, какие мысли могут прийти ей в голову, не хотелось. Но не заслужила Женя того, чтобы терпеть его рядом сейчас вот такого: обессиленного, измученного болью и сомнениями и почти нищего. Голова осталась на месте и совсем не пострадала при аварии, так что он непременно найдет выход… Вот только не было бы слишком поздно…
Звонок друга прервал невеселые размышления.
– Все готово. Только, Антон, знал бы ты, как сильно мне это не нравится. Ты не за то взялся. Совершенно не за то.
Представить недовольное лицо Никиты было нетрудно и на расстоянии, но впервые за последние дни мужчина улыбнулся.
«Тебе и не должно это нравиться. И даже мне не должно. Главное, чтобы ЕЙ понравилось. Все остальное сейчас не имеет значения».
– Ник, у меня к тебе будет еще одна просьба. Отвезешь завтра документы по адресу, который я сейчас сброшу. И… цветы.
Собеседник хмыкнул.
– Может, лучше нанять курьера? Вряд ли я смогу мило улыбаться, зная, какую дурость ты совершаешь.
Ему неожиданно стало смешно. До кома в горле. До странной пелены, затуманившей глаза. Если бы он был так же глуп раньше, скольких бы ошибок удалось избежать?
* * *
Женя на мгновенье прикрыла глаза, заставляя себя собраться с силами. Она сможет. Все получится, несмотря на то, что предыдущие двенадцать попыток оказались безрезультатными. Ей обязательно повезет… Должно повезти…
Потянулась за пачкой с кофе в надежде взбодриться, но тут же вернула ее назад. Любимый напиток неприятно горчил и справляться с усталостью совсем не помогал. Еще бы, вряд ли возможно было компенсировать несколькими глотками многочасовую беготню по городу.
– Жень, все решится как-то… – Светлана подошла сзади, таким привычным жестом обнимая за плечи. – Тебе надо отдохнуть и поесть нормально. Уже похудела даже.
Она улыбнулась в ответ на слова подруги.
– Это мне говорит ярая сторонница диет?
Та фыркнула:
– Можно подумать, тебе необходимы диеты. Ветром скоро унесет, – немного помолчав, добавила: – Надо было придушить эту Кристину. И самой бы полегчало, и она бы не смогла напакостить.
Женя только вздохнула. Жалела ли о собственной импульсивности, стоившей ей работы? Несмотря на горькие последствия – нет. Сделала бы то же самое, повторись ситуация вновь.
Кристина появилась в салоне несколько дней назад. Как всегда, роскошно одетая, с безупречным макияжем, уверенная в себе, она мгновенно привлекла внимание не только своего мастера, но и всех остальных девчонок. Даже до Жени в ее закрытом кабинете донеслись разговоры о постоянной клиентке, прибывшей за очередной порцией услуг. Остаться бы на месте, но посетителей в этот момент не было, и она просто не удержалась. Поднялась в главный зал под каким-то выдуманным предлогом, чтобы просто взглянуть на НЕЕ.
Назвать соперницей Кристину не поворачивался язык. Это, скорее, сама Женя стала какой-то досадной помехой в жизни девушки, давно нацелившейся на брак с Антоном. Она ведь неоднократно называла себя невестой еще до того, как мужчина пришел на массаж, и делала это наверняка небезосновательно. А все, что случилось, – глупое недоразумение. Ну, в самом деле: разве можно их сравнивать, Кристину, прекрасную как сказочную королеву, и Женю? Не было в таком сравнении никакого смысла. Только боль и раздражение на саму себя за снова заполонившие сознание нелепые мечты.
Кристина ее не видела, и вдоволь «налюбовавшись» на привлекательную девушку, Женя собиралась вернуться на рабочее место, но неожиданно услышала, как та окликает администратора с просьбой сделать запись на сеанс в солярии. И на массаж в ближайшие дни. К ней. Именно к ней.
Это оказалось неприятно, но среди клиентов попадались и более неудобные личности. Могла бы перенести, но понять девушку, вольготно расположившуюся сейчас в парикмахерском кресле, была не в состоянии. Дождавшись, пока мастер отойдет в сторону, уточнила, склоняясь поближе к Кристине.
– В Вашем положении такой массаж не рекомендован.
Та рассмеялась, окатывая Женю взглядом, в котором снисхождение смешалось… с презрением? Да и ладно, не первый раз встречалось подобное. Не смертельно.
– А почему ты решила, что мне интересно твое мнение? Я плачу деньги, а ты делаешь то, что тебе сказали. Со своим положением сама разберусь.
Она помолчала, будто раздумывая, стоит ли продолжать разговор, и неожиданно выдала:
– На самом деле нет больше никакого «положения». Так что можешь забирать мальчика себе.
Женя не сразу поняла, о каком «мальчике» идет речь: заявление Кристины было каким-то противоестественным. Девушка неудачно шутила? Сейчас или тогда, в квартире Антона? И почему говорила о мужчине, с которым намеревалась провести жизни и растить ребенка, как о вещи, внезапно ставшей ненужной? И как же тогда быть с ребенком? Что означают слова о том, что «положения» больше нет? Она солгала насчет своей беременности, чтобы добиться внимания?
Видимо, сомнения слишком отчетливо отпечатались на лице: Кристина рассмеялась, в упор глядя на нее.
– Ты еще и соображаешь плохо? Нет больше никакого ребенка: я сделала аборт. Антон мне не нужен.
Женя оторопела, забывая на время об окружающих людях. Это все было по-настоящему? Как будто речь велась не о живом человеке, способном чувствовать, не о мужчине, с которым Кристина провела рядом не день и даже не месяц – несколько лет. А крошечное существо, лишенное жизни по ее прихоти, – тоже правда? И сейчас она может вот так спокойно обо всем рассуждать? И ради этой девицы пришлось пожертвовать возможностью рассказать о собственном сыне?
Ее накрыло в один миг какой-то слепящей обидой, значительно превосходящей даже переживания, мучившие шесть лет назад после расставания с Антоном. Вспомнился потерянный взгляд мужчины и его просьбу не уходить тем утром, после визита этой… Значит, все было игрой, в конце которой опротивевшие игрушки выбрасываются вон? И не важно, что на месте таких игрушек оказывается чья-то жизнь?
– Ну и дрянь же ты…
Почти неосознанно махнула рукой, обрушивая удар на бархатную кожу на щеке. Кристине было не больно, совершенно точно: и следа не осталось. Но глаза вспыхнули нескрываемой яростью:
– Да для тебя даже массажисткой быть много. Улицы подметать будешь…
* * *
Конечно, последняя угроза была слишком преувеличенной: профессия позволяла работать не только стационарно. Но спустя неделю беготни по квартирам клиентов с одновременным поиском нового места силы почти иссякли. Ей отказывали в одном салоне за другим, не вдаваясь в объяснения, стоило лишь назвать свою фамилию. Никого не интересовал ни опыт, ни стаж работы: Кристина всерьез вознамерилась сдержать обещание. Хозяйка заведения, в котором Женя проработала несколько лет, не приняла никаких объяснений. Уволила почти мгновенно, лишь услышав жалобу оскорбленной клиентки.
