– Артем, подождите в коридоре, пока мы с Маргаритой обсудим некоторые вопросы.
Когда за юношей закрылась дверь, Рите стало неуютно под проницательным, почти рентгеновским взглядом, который, похоже, каждому студенту если не знал цену, то назначал ее. Уголки губ замдекана чуть дрогнули, пытаясь изобразить искреннее расположение, и женщина жестом указала Рите на стул по другую сторону стола.
Разговор Евгения Владимировна начала издалека.
– Маргарита, ну что же вы так надрывались? Зачем за пятерками гнались? – сочувственно покачала головой женщина, а Рита заметила на столе собственное заявление на академический отпуск.
«А то вы не знаете», – подумала девушка, но благоразумно промолчала.
– Вот мой оболтус, – замдекана соединила пальцы домиком и возвела глаза к потолку, вспоминая про собственного отпрыска, что учился в соседней с Ритой группе, – целыми днями ничего не делает – только в компьютерные игры играет да телевизор смотрит, но четверки стабильно приносит.
Девушка приложила усилие, чтобы не скривиться. Еще бы, будь она дочерью замдекана, ей бы тоже ставили оценки за красивые глаза, и вылет не грозил, ведь дети всего преподавательского состава учатся здесь, на экономике.
– Учитывая ваши исключительные успехи в учебе, – Евгения Владимировна чуть поджала губы, – и внезапные проблемы со здоровьем, мы, Вячеслав Михайлович, – назвала женщина декана факультета, – и я, решили пойти вам навстречу.
Каким образом, вы хотите спросить? – увидев изумленный взгляд Королёвой, уточнила женщина. Рита кивнула. – Мы придержим ваше заявление об академическом отпуске: вдруг вы захотите им воспользоваться, – сделала акцент на последней фразе замдекана. – Но поздравляю вас. Теперь имеете право на свободное посещение, а зачеты и экзамены можете получить автоматом.
Рита слегка склонила голову и решилась уточнить:
– Насколько свободное посещение?
Евгения Владимировна нагнулась к ней и, снизив голос до шепота, ошарашила прямым ответом.
– Можете вообще не ходить. Ваша зачетка – в деканате. Все дисциплины проставим вам сами.
Маргарита покинула деканат ошеломленной и потрясенной. Она даже рада была увидеть Артема, который поджидал в коридоре, стоя у большого окна.
– Ну, как все прошло?
– Сказала, что они с деканом идут мне навстречу и… – растеряно начала исповедь Рита.
– Врет, – прервал Артем, – не верь. Это распоряжение ректора университета. Евгеша пытается изобразить, будто делает одолжение, но на деле просто выполняет указание сверху.
Рита прислонилась бедром к подоконнику и схватилась за голову.
– Это что получается?.. – окончательно растерялась девушка. – Твой отец упросил…
– Да, мой отец, – спокойно подтвердил Лебедев. – Так что ты никому ничем не обязана, – юноша засунул руки в карманы джинсов и сделал вид, будто уходит. Шел он медленно, видимо, ожидая, что Рита окликнет. Девушка молчала, пытаясь осмыслить произошедшее, и все еще держалась за лоб. Тогда Лебедев развернулся, и озорные чертенята блеснули в его глазах.
– Я упустил одну деталь.
Рита вопросительно глянула на юношу, наконец опустив руки на подоконник.
– Ты кое-что должна мне, – и многозначительно улыбаясь, продолжил. – Теперь ты солистка Trap, хочешь ты этого или нет.
Маргарита не успела ответить: коридор стремительно стал наполняться смехом, голосами и гомоном. А через секунды показались и виновники шума – студенты. Началась перемена.
Кое-кто из менеджеров первого курса устремился к деканату. Три девушки и два парня из группы Риты застыли перед дверью, с подозрением разглядывая однокурсницу. От компании отделилась куколка Ирочка, решившаяся подойти.
– Рита, привет! Куда ты пропала? Мы уже чего только не думали, – защебетала длинноволосая красавица.
Королёва заметила, как Артем презрительно скривился, услышав ее слова.
Рита поприветствовала всех, отделалась общими фразами и не стала сопротивляться, когда Лебедев потащил ее к лестнице, ведущей на первый этаж. Не знала, как лучше объяснить свое отсутствие: про проблемы со здоровьем говорить не было ни малейшего желания.
Девушка не поняла, что так рассердило Артема. Она лишь видела сжатые в тонкую полоску губы и недовольный взгляд парня, когда он вел ее к выходу.
Рита не знала, что все два с лишним месяца, пока она не показывалась в университете, однокурсники упивались сплетней о ее беременности, искренне считая, что девушке стало плохо на последнем экзамене именно по этой причине. «А раз стало плохо, – рассуждали студенты, – значит уже тогда, в январе, Королёва была беременна месяц-два». Иными словами, однокурсники уверовали, будто Рита прячет от всех живот, вынашивая будущего ребенка месяц этак пятый. А какие еще могут возникнуть мысли у молодежи в семнадцать-восемнадцать лет?
Артем пытался объяснить, что они ошибаются, но его не желали слушать. Кое-кто из девчонок даже посчитал Лебедева отцом несуществующего ребенка, ведь они с Ритой больше всего общались, и именно Артем вывел однокурсницу с экзамена по высшей математике.
Юноша негодовал из-за сплетен, но расстраивать Риту не хотел. Да и не стоит ей знать о таком. Но в душе порадовался и позлорадствовал, увидев ошалевшие лица однокурсников, когда они пялились на Риту. Ее фигура не оставляла и тени сомнений в том, что девушка не появлялась в университете совсем по иными причинам, нежели беременность.
Как Рита ни сопротивлялась, Артем все же настоял на том, чтобы проводить ее до дома. Впрочем, «настоял» – неподходящее слово. Невзирая на протесты, он дошел с девушкой до станции и сел в вагон метро. Только молчал всю дорогу. Его самого это ничуть не смущало, зато навело одногруппницу на мысль, что он хочет поговорить, но в толпе не собирается начинать. А ей что? Да пусть едет, коли хочется. Вот уж Рита начинать и поддерживать беседу точно не стремилась.
Насчет намерений спутника девушка не ошиблась: угрюмость и непривычная молчаливость Артема исчезли, когда студенты распрощались с обоими видами транспорта – метро и автобусом – и вышли на конечной остановке.
– Я все-таки хочу, чтобы ты знала… – попытался завести разговор Лебедев.
– Не надо. Пусть все остается, как есть, – обессилено прервала Рита, опустив плечи. Так не хотелось вспоминать о том, что слышала из-за двери, снова переживать то унижение.
И тут Лебедев вышел из себя. Во второй раз на памяти Риты.
– Дура! – рявкнул парень, и Маргарита вздрогнула. – Меня всегда старались использовать из-за того, что я сын известного человека. Неужели я захочу поступить так же с кем-то еще? – вызверился всегда веселый и беззаботный юноша, отчаянно жестикулируя и раздувая ноздри. – И да, ты не знала, кто я, когда мы познакомились. Однако и позже отнеслась ко мне по-человечески. Не как расчетливая дрянь и не как завистливая стерва, считающая, будто мне все достается легче легкого! Я тебе был симпатичен просто так, без причины! – продолжал бушевать парень, а Рита не знала, как реагировать. Она нашла бы способ погасить вспышку гнева, и не самым приятным для одногруппника способом, но его слова мешали ответить агрессивно. То, что Артем говорил, вообще мешало возражать. – С дня нашего знакомства ничего не изменилось. Подумай, в этом твоя сила: ты относишься к людям непредвзято. Тебе без разницы: бедный, богатый, со связями ли, без. Ты настоящая. И совсем идиотка, если этого не понимаешь.
