Стало понятно, что вот оно – начало, когда Всеслав неожиданно замер, а затем выгнулся дугой и заскреб ногами по земле. Влад понимал, что мучается сейчас не брат, а захвативший его тело мертвый колдун, но смотреть на это было почти физически больно. Особенно, когда по лицу Всеслава прошла судорога, частично изменяя его черты. Неполная трансформация была чем-то настолько извращенным в понимании Влада, что он едва не отвернулся. Удержало от малодушного поступка только то, что это будет в каком-то роде предательство по отношению к брату.
Наконец глаза Всеслава закатились, а тело обмякло.
– Не подходи к нему пока что, – скомандовал Егор.
– Я думал, это все, – наследник клана нетерпеливо глянул на экзорциста, но ответил ему Миша:
– Ну что ты, это только первый этап веселья, – крепыш умудрялся улыбаться даже сейчас, правда, немного виновато. – Нужно еще этого красавца обратно запечатать, да понадежнее.
– А можете его заточить на время? – внезапно подал голос фейри. – Скажем, до ближайшего праздника Солнца?
– Зачем? – чуть нахмурился Егор.
– Избавиться от этих духов было бы предпочтительнее, нежели снова закрыть их здесь, – чуть растягивая слова, произнес выходец из Сида. – Это ведь только вопрос времени, когда они найдут способ вселиться в следующего несчастного.
– Вот только уничтожить их не выйдет, – немного желчно отозвался экзорцист. – Начнем раскапывать, чтобы добраться до останков, нарушим контуры, и тогда они точно вырвутся.
– У вас, может, и не получится, – неприятно улыбнулся фейри, – но есть и иные… специалисты.
На этом фейри счел разговор оконченным и снова принялся бродить вокруг.
– Что он имел в виду? – начал было Миша.
– Я не знаю, – устало откликнулся Влад.
– Ладно, давай уже заканчивать, – оборвал их Егор. Повинуясь его жесту, над внешним контуром рисунка поднялся полупрозрачный коричневатый дымок. Он на мгновение заполнил всю фигуру, сгустился над замершим без движения Всеславом, а потом впитался в крест. На камне проступили какие-то значки, похожие на древнюю клинопись, но быстро погасли.
– Все, – не скрывая облегчения, произнес Егор.
Воцарилась тишина и все присутствующие замерли.
– Тогда почему он не приходит в себя? – напряженно спросил Влад, не сводя взгляда с неподвижного брата.
– Сейчас узнаем, – Миша успел первым, оказавшись возле оборотня и прижав к его шее пальцы. – Пульс есть.
– Скоро очухается, – постановил Егор, но особой уверенности в его голосе Влад не услышал. Решив не впадать в панику раньше времени, он вместе с Мишей перенес брата в дом у подножия холма. Оставалось лишь дождаться обещанного «скоро».
Но и через пару часов Всеслав не очнулся. Только равномерно бьющееся сердце не давало усомниться в том, что он еще жив.
– Этот упырь слишком долго находился в его теле, – произнес, наконец, Егор, озвучивая мысль, которая так пугала самого Владислава.
– И что, он таким останется навсегда? – зашипел оборотень, сжимая кулаки. Ногти больно впились в ладони, и это немного отрезвило.
– Считай, это магическая кома, – экзорцист не собирался замалчивать правду, хотя не мог не видеть состояние наследника клана. – Обнадеживает тот факт, что он все еще жив. Выходит, колдун не сумел полностью завладеть им.
– Ты на мой вопрос не ответил, – буркнул Влад.
– А я не знаю, что сказать. Я с таким не сталкивался, – темный маг бессильно развел руками. – Одержимые либо сразу приходят в себя, либо умирают. Но, возможно, все дело в том, что он оборотень.
– Черт, как я сразу не догадался, – треснул себя по лбу Влад и стал судорожно искать телефон. Возможно, Оля сможет помочь, как анимаг. Как только начался ритуал, девушек увез Велемир, чтобы не пострадали в случае, если что-то пойдет не так.
Оля колдовала над Всеславом около часа, но в итоге лишь развела руками.
– У меня есть лишь смутные предположения, – девушка явно чувствовала себя неуютно под взглядами обоих братьев. Рыжей ведьме было чудовищно жаль их разочаровывать. – Единственное, до чего не добрался за это время тот колдун – это внутренний Зверь Всеслава. Я чувствую что-то подобное в нем, но просто не в состоянии дотянуться.
– Даже заставить его обернуться? – Велемир был совершенно спокоен. Внешне.
– Для этого надо воздействовать на его сознание. Я не могу работать с тем, чего нет, – вздохнула девушка.
– Так это все, конец? – некоторое время помолчав, спросил Влад, чувствуя, что в горле пересохло.
– Я не знаю, – кажется, Оля готова была расплакаться.
– Возможно, вам смогут помочь в Сиде, – раздался у них за спинами уже опостылевший оборотню голос старейшины.
Влад по-звериному резко обернулся к фейри. Леопард внутри недовольно ворчал и скалился. Ему нужно было хоть как-то сбросить напряжение, а тут этот темный… нарывался. Велемир, похоже, мнение брата полностью разделял, но молчал. Так что пришлось загнать раздражение поглубже и как можно вежливее поинтересоваться:
– Как именно?
– В моем мире почти нет ничего постоянного, все меняется, – змееглазый привычно растягивал звуки. – А ваша магия, ваша сущность очень схожа с нашей.
Влада так и подмывало мгновенно согласиться, но подобной глупости он совершить не мог, не имел права.
– Счет вы предъявите мне лично или всему нашему народу? – осторожно поинтересовался наследник клана.
– Я не предложу тебе ничего, на что бы ты не согласился, – неопределенно отозвался гость из Сида. – У тебя есть время подумать до открытия врат.
– Спасибо, мы учтем, – от улыбки свело скулы, куда сильнее хотелось оскалиться, но Влад заставил себя сдержаться. Сидеть в доме больше сил не было и, как только за змееглазым закрылась дверь, наследник клана и сам позорно сбежал. Хотелось выть от безысходности, но все, что он мог себе позволить, это пробежка по лесу, пусть и в звериной форме. До одури наскакавшись по буеракам, Владислав растянулся на краю обрыва у самой реки.
Словно в насмешку бездумные метания по лесам привели его на Букрин. Отдышавшись, оборотень вновь обернулся человеком и принялся приводить себя в порядок. Темнело, гудели от усталости мышцы, которых не было и быть не могло в человеческом теле, но уходить не хотелось. Поэтому Влад сел на скамеечку лицом к мемориалу, наблюдая, как лучи заходящего солнца подсвечивают темные громады статуй. Зрелище было завораживающим и жутковатым, словно отголоски кровавой битвы, развернувшейся на этих крутых берегах. Все же построивший это был гением, иначе как объяснить, что военный памятник вызывал то же чувство преклонения перед торжественной, грустной красотой, что и некоторые храмы? Два каменных полукольца, украшенных горельефами, создавали акустический «колодец», в котором любой звук многократно усиливался и уходил дальше, в сторону широкой площадки с пылающим огнем памяти. В полном безмолвии рвались в атаку каменные воины. Они не знали, что им не дойти до цели, они просто выполняли приказ…
