– Нет, и не подумаю. А ещё пусть скажет спасибо, что я его сыночка-урода сильнее не покалечила! – опершись руками на столешницу, я с нескрываемой яростью склонилась над мужчиной. – Это ты должен у меня валяться в ногах и умолять о прощении!
– Чего? Ты что, дура, с дуба рухнула?!
– Ну, что ты, генерал, я-то как раз в своём уме. Перед убийцей брата извиняться не буду.
– Какого на хрен брата?
– Дмитрия Селиванова, которого ты послал к своему дружку-подельнику Доку. Или скажешь, что не знаком с ним?
Бравый вояка вдруг побледнел и растерял весь свой пыл.
– Да, кстати, как он там поживает? Не кашляет?
– Т-ты, это всё ты! – начал заикаться он, тыкая пальцем в меня.
– Не поняла, что ты говоришь? – наслаждаясь его страхом, язвительно спросила я. – В чём-то обвиняешь?
– Что ты сделала с ним, ведьма?
– С этим садистом Доку и братцем? Ты бы не за него переживал, а лучше за себя, – склонившись еще ниже, я прошипела ему на ухо: – Будь ты проклят, предатель и убийца! Живи и оглядывайся. Твоя пуля тебя найдёт.
– Рада, хватит. Пойдём отсюда, а то его ещё кондратий хватит, – ели оттащил меня от посеревшего генерала Северский. – Он понял тебя, идём.
Лишь когда мы покинули помещение ресторана, я смогла вдохнуть полной грудью. Сердце ещё щемило от боли, но не так остро, как до того.
Сев обратно в джип, ожидала очередной разборки от Северского. Но тот лишь вложил мне в ладонь ключи и пояснил:
– Я хотел ещё вчера сделать тебе подарок в честь твоей победы. Это ключи от салона. У тебя теперь свой бизнес. Подберёшь людей и будешь зарабатывать деньги. Думаю, что ты не захочешь быть на содержании у меня.
Посмотрев на мужчину, я кивнула.
– Спасибо вам! Если честно, не ожидала от вас такого. Святослав Ник…
– Давай без церемоний, перейдём с тобой на ты? Мне так проще.
– Как хотите, вернее, как хочешь, Святослав.
– Уже лучше. Только Слава!
– Хорошо, – тут я на секунду замешкалась, но затем чётко продолжила: – Слава.
– Ну, вот и умница! – довольно похвалил мужчина. – А теперь перейдём к делу. Слушай Рада… Сегодня у меня намечается деловой ужин с партнёром, и я хочу, чтобы ты прошла со мной. Мне надо знать, могу я ему доверять или нет…
С этого момента и началась моя другая жизнь. Деловые приёмы и ужины в кругу бизнесменов и знакомых Славки. Поначалу они меня не воспринимали всерьёз. Подумаешь, очередная малолетняя любовница старого богача. Но постепенно мой маленький бизнес, элитный магический салон, стал приносить весьма ощутимый доход. Туда начали захаживать не только озабоченные дамочки, но и солидные мужчины, желающие поправить бизнес и проверить своих деловых партнёров. Известность и кривотолки не давали мне ничего, кроме раздражения. Деньги, наряды, драгоценности не грели душу. Надоедливые поклонники, желающие нажиться на моих трудах, вызывали лишь злость. Работа уже не приносила былого удовольствия, желания помогать людям. А хотелось душевного тепла, чтобы один единственный, любимый человек прижал к себе, поцеловал, наконец. Но в личной жизни не было ничего, кроме пустоты. Ведь стоило мне дотронуться до понравившегося человека, как сразу же видела всю его подноготную.
Перемены к лучшему начались вдруг, когда ко мне на приём пришла женщина – молодая, но очень замученная.
Как всегда, скучая, я окинула её ленивым взглядом.
– Проходите, садитесь.
– Спасибо!
– Что вы хотите от меня?
Она молча протянула мне конверт.
– Что это?
– Ходят слухи, что Радмила Селиванова может не только гадать, но и лечить. Может, сможешь помочь? Там фото…
Хмыкнув, я стряхнула лень и взяла в руки конверт. Зажала его между ладонями. Слабо повеяло теплом, будто и чья-то жизнь едва теплилась. Как наяву, расслышала стук сердца, увидела исхудавшую фигурку и совершенно лысую голову четырёхлетнего ребёнка. Он лежал неподвижно и обречённо смотрел на белые стены, очень похожие на больничные. Ощущение смирения и беспросветности окутало меня. А ещё боль, она сквозь заторможенность и сонливость проникала в маленькое тельце. Приложив немалые усилия, я пыталась увидеть источник боли, но мне показывали лишь кровь. Странную, будто поедавшую саму себя.
Вынырнув обратно, я внимательно посмотрела на сидящую передо мной женщину.
– Твой ребёнок болен, что-то с кровью. Ему года четыре, но выглядит младше, очень худой. Где он находиться? Вроде не больница…
– Это хоспис.
– Хоспис? А что это?
– У Ванечки рак крови, четвёртая стадия. А хоспис – это приют для безнадёжных больных.
– Что?! Ты сдала своего ребёнка в этот приют?! – возмутилась я, даже вскочила с места. – Как ты могла, мать?
Женщина сжалась, словно ждала удара. Затем громко всхлипнула и залилась слезами.
– А что я могла сделать?! Ему нужны дорогущие лекарства, сильнейшие обезболивающие. Денег нет, муж бросил, как только узнал о болезни Ванечки. На работе платят копейки, а в хосписе хоть какие-то дают бесплатно.
– Так, ладно. Пошли! – я подхватила сумку и открыла дверь.
– К-куда? – заикаясь от слёз, спросила несчастная мать.
– В хоспис к Ванечке, лечить его буду.
– Н-но, у меня нету денег, чтобы запла…
– Да не нужны мне твои деньги! Не в них счастье, поверь.
– Но мне сказали, что лечить бесполезно.
– Мало ли, кто и что тебе говорит. Не умрёт твой Ванечка, обещаю. Пошли.
Вот с Ванечки и начался совершенно новый этап в моей жизни. Забросив всё, вечеринки, проказы, кутежи вместе с Янкой, я отдалась лечению безнадёжных больных, от которых отказались даже родственники. Уходя рано утром и возвращаясь домой поздно вечером, у меня хватало сил лишь на еду и сон.
Три года спустя
Дальнейшие события я помню очень смутно, скорее всего, из-за травм.
Щелчок взводимого возле уха курка, апатию и понимание, что ещё секунда, и моя жизнь будет кончина. Страха не было, лишь облегчение от того, что все мучения наконец-то закончатся.
Неясный шум борьбы в коридоре, ругань Беса и выстрел над самой головой. Совсем неожиданно, сквозь этот шум, где-то рядом раздался голос Славки, пытающегося что-то мне сказать. Затем полная темнота и отключка…
После пережитого похищения во мне будто что-то сломалось. Я ушла в себя, ни с кем не говорила, никуда не выходила, бессмысленно слоняясь целыми сутками по многочисленным комнатам и не находя себе места. Многие говорили, что это лишь стресс, который надо пережить, и всё станет как прежде. Но они ошиблись. Как прежде уже не будет. Тогда, в руках Беса, я впервые ощутила своё бессилие. Никогда не задумывалась над этим, но всё когда-нибудь бывает впервые. И дело даже не в побоях, от них и следа не осталось.
