– Что ж, раз решила прилететь, я встречу тебя. Позвонишь мне, скажешь номер рейса и время прибытия в Москву.
– Спасибо, Игорь. Позвоню и сообщу. До встречи.
Не теряя времени, я договорилась с родителями Серджо и отвезла Никитку к ним. Узнав о смерти друга, Генри очень расстроился. Но лететь на похороны отказался и меня стал отговаривать. Бесполезно.
Вернувшись домой, я села прямо на пол в своей комнате и разрыдалась от отчаянья и бессилия. Со смертью Славы рухнула моя жизнь. Не стало человека, который был для меня всем. Моей семьёй, другом, на помощь которого я всегда могла рассчитывать. И, положив руку на сердце, я могла сказать, что он заменил мне отца. Теперь же всё рассыпалось, как карточный домик. Ни Славки, ни дара. Осталась лишь пустота и боль от потери.
Вдоволь наплакавшись, словно не живая, я встала с пола и, покачиваясь, отправилась в душ. Затем, наскоро вытерев волосы, заплела их. Одевшись в тёмную водолазку и чёрные джинсы, достала чемодан. Набросала в него свои вещички и еле смогла застегнуть. Повесив сумку через плечо, я спустилась в холл, с кроссовками в одной руке и чемоданом в другой.
Обуваясь на входе, вспомнила, что паспорта у меня нет. Его неделю назад попросил Серджо для улаживания каких-то дел. Ругнувшись в голос, я бегом влетела к нему в кабинет.
Порывшись у него на столе в бумагах и не найдя искомое, собиралась звонить ему на работу, но совершенно неожиданно в холле раздались шаги.
– Рада! Чей это чемодан стоит на пороге? К нам гости приехали? – громко спросил Серджо, бросая снятый пиджак и кейс на ближайшее кресло.
Я обрадованно выскочила навстречу.
– Привет, Серджо. Как хорошо, что ты пришёл. Я уже думала тебе звонить.
– Да?
– Ага, мне нужен паспорт.
Он нахмурился.
– Зачем?
– Я срочно лечу в Москву и мне нужны документы.
– Значит, это твой чемодан стоит? С чего вдруг такая срочность?
Присев на подлокотник дивана, объяснила:
– Игорь звонил. Он сказал, что… – с трудом заставила себя сказать. – Слава умер.
Серджо опёрся на спинку кресла и вдавил в мягкую обивку пальцы.
– Мне жаль Славу. Но Рада, ты не забыла, что тебя хотят убить? Я не поеду и тебя не пущу в Россию.
– Что? Постой! Как не пустишь? – растерялась я.
– Очень просто, не пущу.
– Ты-ы!.. Д-да кем ты себя возомнил!.. – от возмущения я даже заикаться стала. – Кто ты такой, чтобы запрещать мне что-либо?!
– Если ты забыла, то могу напомнить. Я твой муж, Рада.
– Муж? Ха-ха! – презрительно скривилась я. – Фикция и только на бумаге!
Он усмехнулся.
– Ну с какой стороны посмотреть. Не хочу, чтобы тебя убили, поэтому никуда не поедешь!
– Какое тебе дело до моей жизни? Отдай паспорт! – разозлилась я.
– Нет, даже не подумаю, – спокойно заявил он.
Гнев клокотал во мне, как в жерле вулкана, грозя в любую секунду выплеснуться.
– Ты не имеешь права удерживать меня!
– Да ну? Рада, не играй в камикадзе! Я не Северский, который позволял тебе делать всё, что в голову стукнет!
Подскочив к мужчине, я бездумно тыкнула пальцем в его грудь.
– Не смей! Слава был самый щедрый, добрый и верный человек на свете.
– Тебе видней, ведь вы с ним любовники. Были…
– Чего? Тебе какое дело до наших отношений? Откуда ты взял этот бред?
– Бред? Не думаю. Или ты станешь утверждать, что он только по доброте душевной тебе помогал и покровительствовал?
Горько улыбнувшись, я отошла от мужчины, взяла сумку и повесила её на плечо.
– М-да, Серджо! Ты не Славка! Он никогда не верил в этот бред, и мы не были любовниками. А я, дура, сглупила, что согласилась с вашим планом спасения. Всегда надо рассчитывать только на себя и не надеяться на других.
– Эй! Ты куда направилась?
Я на пороге обернулась, смерив его разочарованным взглядом.
– Подальше отсюда! Я всё равно улечу. Найду способ – не в первый раз.
– Без документов тебя никто не выпустит из страны, Рада.
– Да? Ну тогда я обращусь в Русское Посольство, скажу… Придумаю, что им сказать.
Взяв чемодан, спустилась по ступенькам и пошла к калитке. За моей спиной послышалось приглушённое чертыхание и торопливые шаги. Вскоре меня резко дёрнули за руку и развернули.
– Упрямая дурочка! – орал Серджо. – Ты хоть знаешь, что творилось в Москве после твоего исчезновения? Нет? А я знаю, потому что говорил с Игорем. Там разборки. Делёж имущества Северского начался ещё задолго до его смерти. Поделили все, чем он владел! Понимаешь, что им не выгодно твоё появление? Как только узнают о том, что ты появилась, можешь заказывать себе гроб и панихиду!
Он тряс меня, не замечая, что делает больно.
– Ты для них песчинка! Со смертью Северского тебя некому будет защитить. Я не хочу иметь на совести твою смерть, ясно?!
– Прекрати меня трясти! Отпусти, ты делаешь мне больно.
Он ослабил хватку, но не выпустил из рук.
– Что вы за люди такие. Всё только деньги, деньги, деньги! Они мне не нужны. Я хочу лишь увидеть его в последний раз и попрощаться с ним по-человечески! – всхлипнула я, опустив голову.
Непрошеные слёзы снова покатились с глаз, стоило мне подумать о мёртвом Славе.
– Рада, посмотри на меня, пожалуйста, – тихо попросил Серджо и провёл пальцами по моей мокрой щеке. – Не плачь, я не хотел обидеть тебя. Прости.
– Пожалуйста, Серджо отдай документы, – умоляюще попросила я.
– Нет! Ты никуда не пойдёшь!
Он выхватил чемодан из моих рук.
– Да, как ты смеешь!
– Иди сейчас же в дом, Рада! Уйдёшь, я заявлю в полицию, и тебя будут искать! Обещаю!
– Ненавижу! Ты Славке и в подмётки не годишься! – гневно крикнула я.
– Мне всё равно, что ты обо мне думаешь! Отправляйся в свою комнату, быстро! – зло приказал он. – И сумку отдай!
Вне себя от ярости я сдёрнула сумку с плеча и швырнула её в Серджо со словами:
– Подавись! Ненавижу!
Пролетев мимо опешившего от моей наглости мужчины, я быстро взбежала по лестнице и оглушительно хлопнула дверью на прощание. Тяжело дыша, упала на кровать и разрыдалась от отчаяния.
Три последующих дня мне не хотелось говорить, есть, дышать. Будто с известием о смерти Славы умерла огромная часть меня. Серджо несколько раз настойчиво стучал в закрытую дверь, пытаясь воззвать к моему благоразумию, но, не получив ответа, уходил.
