Книга Сборник «3 бестселлера о волшебной любви», страница 195. Автор книги Татьяна Скороходова, Наталья Оско, Екатерина Боброва

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Сборник «3 бестселлера о волшебной любви»»

Cтраница 195

– Хрень всякая.

– Ясен пень, что не добрый фей, – заразилась я гномьей манерой.

На столе дымились блины, стояли разноцветные плошки с вареньем, грибами и лесной ягодой. Несмотря на храп Севера, я всю ночь продрыхла без задних ног, поэтому чувствовала себя заново родившейся на свет. И, как всегда, жутко голодной. Дом Шенва, снаружи обычная изба, на самом деле был магической крепостью, поэтому об аггелах на эту ночь можно было забыть. Вейр, судя по его виду, тоже не провел ночь в слезах и тяжких раздумьях о своей горькой судьбинушке. Лихорадочный румянец исчез, пепельный хвост тщательно, волосок к волоску, расчёсан, а очередная рубаха торжествующе сверкает белизной назло нам с Ольгой. Нет, пытать буду, но скажет, как он это делает… Колдун неторопливо завтракал, вампирша задумчиво помешивала ложечкой кошмарный напиток. Друзья смаковали последние крохи уюта и тепла.

– Не, не фейки. Духи там, зверье несусветное, но хуже всего великаны ледовые, – ответил Ногир, придирчиво разглядывая сосновый пол. Он хмурил брови, сопел и дёргал себя за ухо размером с оладью. Неудовлетворённый осмотром, он снова рьяно замахал метлой, бурча себе под нос.

– Я и спрашиваю, – терпеливо повторила я, – как же вы не опасаетесь, что они перейдут поле? Дом-то совсем рядом!

– Ты, ведьма, сама рассуди, щас сочтём, – Ногир замер, оперся на метлу, поднял руку и растопырил пальцы, приготовившись считать. Я затаила дыхание. – Дом собран без единого гвоздочка – раз, – он согнул палец, – в лес мы не премся – два, хозяин у меня великий колдун – три, а, главное, у нас сторож есть, ведьму ему в печёнку! – он уставился на большой палец, оставшийся несосчитанным, согнул и его, подумал и добавил:

– Ещё труха всякая, навроде кругов и обережников, – донельзя довольный, он разжал кулак и взялся за метлу.

– То есть, если на нас не будет железа, то, может, и пронесёт? – не поверила я своим ушам.

– Думай головой-то, а не задницей! Ежели и жизнь из тебя высосать, тады, мож, и пронесёт, но за энтим уж к вампирше на поклон.

Ольга прищурилась и улыбнулась, глядя на разговорчивого гнома. Ногир позеленел и торопливо замахал метлой, двигаясь в противоположную от вампирши сторону.

Я ухмыльнулась.

– И что это за сторож у вас такой?

Истошный, неистовый крик оглушил, ударил, впился безжалостными когтями в уши. Вопль взмывал ввысь, горячей волной тошноты окатывая тело, вибрировал, то усиливаясь, то спадая, чтобы вновь с удвоенной силой подняться до бесконечных пронзительных высот. Казалось, ещё мгновение, и я сойду с ума, рассыплюсь в прах, умру. Чувствуя, что настал мой последний час, попыталась встать, но ноги не держали, и тут, когда уже не осталось сил выносить эту муку, крик оборвался. Я открыла глаза, дрожащей рукой пригладила вставшие дыбом волосы и оглядела поле боя. Ногир, выронив метлу, ожесточённо тёр уши и мотал бородатой головой. Вейра и Ольги в комнате уже не было. В ушах пребольно щёлкнуло, я услышала поскуливание Севера и истошное ржание лошадей.

– Ччч-т-то это? – прохрипела я пересохшим горлом. От крика до сих пор мелко дрожала посуда, колыхалась на небольшом окне весёленькой расцветки занавеска, а пыль, сметённая домовитым гномом в кучку, висела в воздухе. От такого голоса и мертвый оживет, поседеет, превратится в заику и вновь помрёт, твёрдо убеждённый, что на этом сумасшедшем белом свете ему делать нечего.

– Это оно и есть, сторож-то, печёнку в ведьму, – отмер холмовик. – Бежим!

В проёме гном и я оказались одновременно. Попихавшись и поругавшись, я вывалилась первой на крыльцо и замерла в изумлении.

Вейр стоял на ступенях, помахивая кочергой, у Шенва в руке мерцало оголовье крепкого деревянного посоха, глаза пристально смотрели на кромку леса. Ольга замерла посреди двора, держа светящуюся спицу, которой она сражалась с охраной Лоринии. Север сидел у её ног и, склонив голову набок, разглядывал существо, гордо вышагивающее по двору.

Ярко-алые перья размером с кухонный нож блистали на солнце, золотой гребень грозно топорщился. Взгляд круглых огромных жёлтых в черных ободках глаз словно говорил «вот он я какой!». Я очень о многом хотела побеседовать с птичкой, но пока мне было не до возмутителя спокойствия и грозы наших бедных ушей.

За полем, у самой кромки леса призрачная тень размытым пятном скользнула по земле и исчезла. Солнце слепило глаза, не давая толком рассмотреть тварь, лишь снег, осыпавшийся с ледяных ветвей снежным водопадом, говорил о том, что тревога не была напрасной.

Холмовик выругался, плюнул под ноги и замахнулся метлой на петуха-монстра. Щёлкнул клюв, половинки древка упали на землю. Петух взрыл когтистой лапой землю, готовясь растерзать обидчика. Глаза загорелись алыми угольками.

– Тебе скока, павлин ощипанный, говорено – на сонников не орать! – завопил гном.

Ужас в перьях копнул землю и шагнул вперёд. С деревенскими Петьками птица размером с перекормленного индюка имела лишь отдалённое сходство. Север спрятался за Ольгу, из-за спины вампирши наблюдая за кочетом-великаном, бедный малыш до сих пор встряхивал головой.

– Цыпа-цыпа-цыпа! – присев на корточки, позвала я.

Петух тряхнул головой, гребень воинственно затрясся. Глаза моргнули раз, другой, и кошмарная птица важно шагнула ко мне. Ногир попятился, круглыми от ужаса глазами глядя на меня, и сложил пальцы в известном жесте, выразив своё мнение обо мне в целом и в частности. Я вытащила из кармана куртки корку хлеба, завалявшуюся ещё с дороги, и протянула открытую ладонь, зажмурив глаза и мысленно на всякий случай попрощавшись с рукой. Вейр ругнулся, подскочил ко мне, схватил в охапку, забросил, словно мешок с мукой, на плечо и потащил в дом. Я уже привыкла, что он меня таскает и швыряет, когда ему вздумается, и возражать не стала. А немного выдранных пепельных волос можно объяснить потрясением от петушиного концерта.

Отшвырнув бархатную чёрную ленту на стол, я бросилась к дверям и остановилась, любуясь открывшейся мне картинкой.

Загнав гнома на забор, чудище бродило по двору, вышагивая, словно генерал перед войском. Шенв, размахивая посохом, подпрыгивал и пытался огреть гнома. Наверное, в воспитательных целях, чтобы привить любовь к природе. Ногир отбрыкивался, поджимал ноги и вопил на весь двор, озвучивая свое мнение о противоестественных отношениях петухов с колдунами.

Шенв, утомившись, подошёл к кочету, задумчиво разглядывающему Ольгу с торчащей из-за её спины волчьей головой. Шепнул пару слов. Петька вскинул голову, я зажала уши, ожидая нового вопля, но петух удовлетворился тихим «ко-ко», склевал оброненную мной корку и скрылся в сарайчике.

Ногир бесстрашно ссыпался с верхотуры, словно не впервой проделывал этот трюк, и побрёл в дом, протиснувшись мимо меня в угрюмом молчании. Конечно, здорово, что у них есть такой монстр, который при приближении врага поднимет всех на ноги, но, по-моему, Шенв не был бы так сед и лыс, если бы птичка орала немного тише. Хорошо, что петух не приветствует солнышко по утрам, как принято у нормальных обычных птиц. Представляю, что было бы, если бы мы проснулись от такой побудки… Три скромных холмика зеленели бы по весне… Интересно, может Петька аггелов приговорить? Те, не будь дураки, ночью не явились. Ушлые какие… Правды ради, будь я на их месте, тоже бы на рожон не лезла.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация