Риль подняла голову. Они стояли на дне пещеры, а несколькими метрами выше по стене проходил широкий ярус. Над ним виднелись семь пар огненных точек – драконьих глаз. Пламя, игравшее в их зрачках, особенно четко выделялось на темном фоне. Только его пляска и говорила о том, что там наверху что-то происходит.
Прошло уже минут пятнадцать, а Риль продолжала стоять с гордо поднятой головой, нацепив на себя вежливую маску безразличия. А что еще остается делать? Разговор ведется без её участия. Ей достаются лишь его эмоциональные отголоски – то один дракон, то другой взрывают тишину яростным хлопаньем крыльев и скрежетом когтей по камням, лишь веером искры разлетаются по сторонам.
Глупо было надеяться, что ради неё драконы нарушат традиции и примут второй облик. Как же, разхлопались они ради презренного человечишки крыльями. Риль многое бы сейчас отдала, лишь бы услышать их переговоры.
Может рискнуть? Вон тот чёрный, с золотым ободком по краям чешуи, явно глава Совета и отец Ластиррана. К нему лезть – как-то не по-семейному. Слева от него ярко-красный дракон, весьма агрессивно настроенный. Справа – потрясающий красавец, зеленая чешуя, по краям отливающая золотом. Очень интересный окрас, величественный и одновременно умиротворяющий. Да и ведет себя не в пример спокойнее остальных. Так, все, хватит на него смотреть. Для того, что она задумала сделать, привлекать к себе внимание зеленого красавца чревато большими неприятностями.
В теории все было просто, особенно, если речь шла о простом подслушивании, не требующего разрушения защиты. Если Риль права, драконы в первом облике общаются мысленно, и ей не потребуется знание драконьего языка, чтобы понять мыслеобразы чешуйчатых. Надо лишь незаметно подсоединиться к разговору.
Риск, что её вмешательство засекут, был велик, но и просто стоять разряженной куклой она не могла. Одна надежда – что её гибридная магия не так заметна для драконов и в то же время, не чужда им. Не зря же она пила драконью кровь, это должно помочь. Жаль, конечно, что нет времени на практику, приходится работать без подготовки.
Не глядя на объект, Риль мысленно представила себе купол над драконом. Потом утончила одну из своих силовых нитей так, что и сама с трудом могла её различить, протянула к дракону. Едва ощутимое касание, и нить прилипает к куполу защиту. Взлом сегодня не планируется. Простого прикосновения должно хватить, чтобы подслушать разговор драконов.
Риль едва не покачнулась, когда на неё обрушился гвалт чужих голосов.
– Что здесь можно обсуждать? Вы только гляньте на этого двуного червяка, да её одни когтем зашибить можно.
– Что она против нас? Разорви меня на части, если эта малявка старше моего младшего.
– Отослать её обратно и все. Зачем нам здесь эта мелочь? Да она и взлететь сама не сможет, не то, что помочь.
– И вообще, все людишки одинаковы. Это из-за них мы потеряли Араграда.
– Точно, нечего с ними полёты разводить. Они – добыча, а с добычей не разговаривают.
– Нельзя из-за одного гнилого плода рубить все дерево.
О! Неужели хоть один пацифист подал голос.
– Война – не выход. Им есть, что нам противопоставить. Эта добыча с зубами.
– Тем интереснее будет её погонять.
– Тем больше молодняка погибнет, неизвестно за что? Нам мало тех, кого мы потеряли за последнее время?
Ого, страсти-то накаляются. От частых взмахов крыльев пламя бьется встревоженной стаей птиц, разбрасывая искры почти на весь зал. Но Риль не делает попыток уклониться от огненных фонтанов. Малейшая потеря концентрации и связь с объектом прервется. Но все происходит помимо её желания. Из головы исчезают мыслеобразы драконьей речи, словно некто одним взмахом лезвия разрезает силовую нить, на плечи вновь опускается тишина – не слышно ни слова, лишь сверху доносятся отголоски бушующих среди Совета страстей.
Никогда Риль не приходилось прикладывать столько усилий, чтобы удерживать на лице маску невозмутимости. Провал – ещё не повод впадать в отчаянье. Спокойствие, только спокойствие. Взгляд зацепился за яростный прищур глаз чёрного, с золотым ободком по краям чешуи дракона.
Итак, её маленькую авантюру засек отец Ластиррана. Лучше он, что ярко-красный. Если она правильно просчитала ситуацию, именно глава Совета выступает за мирное решение проблемы. Именно он является автором идеи, привлечь одного мага для поиска похитителя драконов. И разбираться с наглой девчонкой будет дома, по-семейному.
Между тем драконы закончили сотрясать воздух крыльями. Пещера дрогнула, потолок, словно каменный цветок, стал открывать гигантские лепестки. Сквозь все расширяющуюся щель внутрь проник свет. Взметнулись в последний раз и погасли языки пламени, а вниз, кружась в столбе света, падали крупные снежинки. Там, на свободе, шел снег.
Первым поднялся с насеста, э-э-э, с карниза глава Совета. Чёрное тело, красиво изогнувшись, в несколько ударов крыльев достигло потолка и вылетело из пещеры. Следом поднимались в воздух остальные. Через пару минут зал опустел.
Пятно под ногами Риль нетерпеливо качнулось в сторону выхода. Девушка постояла ещё мгновение, подставляя ладонь под снежинки. Те таяли, оставляя на коже ощущение прохлады.
Вредное пятно, не дожидаясь человека, самостоятельно рвануло к выходу. Риль поспешила за ним. Оставаться в полной темноте не хотелось, особенно если знать, что ты не одна. Пусть они знакомы не первый день. Но одно дело встретиться с чешуйчатым при свете дня и совсем другое – остаться один на один в темноте. Не страх, нет, только ноги сами побежали к выходу.
Сзади что-то зашуршало, послышались тяжелые шаги и скрежет когтей по камням. Вот и двери. Риль быстро вошла внутрь, отступив за колонны портала. Дракон занял почти весь зал. Двери захлопнулись, отрезая их от пещеры. Миг и дымка окутывает тело дракона, возвращая ему второй облик.
– Ты – сумасшедшая! Недовылетевший птенец, который ещё крыльями махать не научился, а уже летать вздумал. Безмозглая самка, ты понимаешь, что было бы, если бы на Совете узнали, что ты посмела их подслушивать.
Риль безмятежно улыбнулась. Внутри все пело от радости, и даже не важно, как именно Ластирран узнал об её авантюре. Успех заслонил здравый смысл.
И ничуть она не боится разгневанного дракона, скорее восхищается им. В гневе он великолепен. Чёрный бархатный костюм выгодно оттеняет волосы цвета ночи, а глаза сверкают двумя алыми звездочками на потемневшем от ярости лице. И так хочется коснуться, провести ладонью по горячей коже…
Кажется, она проворонила тот момент, когда пламя, раздраженно мечущееся в его глазах, вдруг поменяло оттенок. Оно стало темным, почти бардовым, и его танец завораживал.
Мгновение, и дракон сжимает её в своих объятиях, губы слегка касаются её лица.
– Глупый птенец, такой глупый и такой храбрый. Не бойся, отец тебя не выдаст, хотя я бы за подобную выходку чешую точно начистил.
