– Привет, – хрипло выдохнул он, и она поежилась. Он раскрыл глаза от удивления. – Ты выглядишь…
Она знала, что платье кричащее.
– …роскошно, – подытожил он. – Платье такое…
– Спасибо. Продавщица уговорила меня примерить то, что я обычно не ношу.
– Она молодец. Ты должна чаще носить красный. Этот цвет тебе идет.
Роза на это надеялась, потому что теперь ее щеки стали под цвет платья – отличная комбинация скромности и стыдливости. Армандо не впервые делал ей комплимент, но сегодня она отреагировала на него по-особенному. После его слов она почувствовала себя женственнее и красивее, чего не испытывала все прошедшие годы.
– Ты тоже хорошо выглядишь. – Она смотрела на него из-под ресниц. – Очень по-королевски.
– Ну, я хотел произвести впечатление.
И ему это, безусловно, удалось. Почти.
– Только один недочет, – сказала она. – Ты никогда не надеваешь галстук как полагается. – Она протянула к нему руки.
– Это потому, что ты мне не помогала, – ответил он, поднимая подбородок. – Его завязывала Арианна.
– Ну теперь понятно, почему он выглядит лучше обычного.
Поправляя галстук Армандо, Роза чувствовала его теплое дыхание на своей макушке. Хотя она делала это десятки раз, только сейчас она обратила внимание на аромат его одеколона. Он напоминал ей запах леса после летнего дождя, землистый и прохладный. Чувствуя такой аромат, хотелось побегать босиком по мху.
Или запустить пальцы в волосы Армандо…
– Вот. – Она пригладила его воротник и отступила назад до того, как покраснела от своих мыслей. – Так намного лучше.
Он улыбнулся ей:
– Что бы я без тебя делал?
– Вечно ходил бы с кривым галстуком. – Она снова затрепетала, словно Армандо ни разу не делал подобного замечания. Это просто смешно. Сегодняшний вечер на самом деле ничем не отличается от остальных. Почему же тогда Роза чувствует себя так, будто сегодня все иначе? Неужели она так отчаянно нуждается в мужском одобрении, что ее подсознание стало придавать более глубокое значение всему сказанному Армандо? – Я возьму шаль, и мы сможем ехать.
– Ты не…
– Что? – Она отошла от него всего на пару дюймов, прежде чем он заговорил. Обернувшись, она увидела румянец на его скулах.
– Ты не наденешь жакет? – спросил он.
– Нет. Только бархатную шаль. А что?
– Я просто так поинтересовался, – быстро ответил он. – Я не такой большой поклонник пиджаков, как ты жакетов.
– Я бы не носила жакеты, если бы у меня был такой плоский живот с кубиками пресса, как у тебя. – Роза зажмурилась, ужасаясь тому, что сказала это вслух.
Армандо усмехнулся, подходя к ней:
– Ты рассматривала мой живот?
– Не специально. Трудно игнорировать тело человека, который одет только в плавки.
– Я понял. Что ж, я рад, что тебе понравился мой живот.
– Я не это имела в виду, – произнесла она.
– Да? – Он завел руку ей за спину и взял шаль со спинки стула. – А что ты тогда имела в виду?
– Твой живот не надо скрывать.
– Твой тоже, – ответил он, набрасывая шаль ей на плечи. – Ты слишком беспокоишься о своем весе. У женщины должна быть пышная фигура. Ведь Боттичелли не писал тощих женщин, – тихо прибавил он ей на ухо.
У Розы чуть не подкосились ноги, когда его дыхание защекотало ей кожу.
– Я постараюсь это запомнить, – сказала она.
– Пожалуйста, постарайся. Нет ничего хуже красивой женщины, которая выискивает в себе недостатки.
– Ничего? – Розе понравились его слова о «красивой женщине». За последние пять минут Армандо сделал ей больше комплиментов, чем она получала за прошедшее десятилетие.
Он одарил ее умопомрачительной улыбкой:
– Ну, может быть, это не так плохо, как переделка законов в области энергетики или выслушивание жалоб Арианны по поводу сокращения расходов на искусство, но это, безусловно, плохо. – Он протянул Розе руку. – Пошли?
Сколько бы раз Роза ни говорила себе, что сегодняшний вечер на самом деле ничем не отличается от остальных, Армандо доказывал ей обратное. Начнем с того, что две большие разницы – сидеть в задней части королевской ложи или рядом с наследным принцем. Прежде Роза прошла бы на свое место за несколько минут до начала концерта и терпеливо ждала вместе со всеми, когда Армандо займет свое место. Сегодня вечером она задерживалась, пока собирались зрители, и удостоилась аплодисментов, войдя в ложу Королевского оперного театра. На самом деле аплодисменты предназначались Армандо, но, стоя рядом с ним, Роза не могла не чувствовать себя особенной.
Армандо тоже не давал ей расслабиться. Она не понимала как, но его поведение сегодня было непривычным. Он был с ней заботливым, обаятельным. Даже кокетливым, перемежая разговор тонкими намеками и приятными комментариями. Кожу у уха Розы по-прежнему покалывало после их разговора в ее квартире.
Роза сжала колени.
– Все в порядке? – спросил Армандо, ошибочно принимая ее движение за дискомфортное состояние.
– Я просто стараюсь сидеть прямо, – ответила она. – Я не хочу, чтобы меня засняли сутулой.
– К счастью, камеры почти все время будут снимать оркестр. Так мне сказали. Я боялся, что ты не сможешь расслабиться и насладиться вечером.
– Почему ты так думаешь? – спросила она, изо всех сил стараясь не хмуриться, когда повернулась к нему лицом.
– Я не знаю. Может быть, потому, что ты избегала меня всю неделю. Я считал, что ты все еще сердишься на меня.
– Я никогда на тебя не сержусь. У меня было много работы.
– Значит, ты не разозлилась, когда я спросил о Фредо?
Странно, что он завел такой разговор в столь неподходящее время.
– Я знаю, – прибавил он, когда она открыла рот, – ты не желаешь обсуждать его прямо сейчас.
Нет, она не желала обсуждать Фредо, но раз о нем зашел разговор, она должна по крайней мере объясниться.
– Ничего личного. Из своего опыта скажу, что любое упоминание имени Фредо только испортит хороший вечер. – Она считала своего бывшего мужа отвратительным персонажем и хотела скорее о нем забыть.
Армандо коснулся рукой ее предплечья. Подняв глаза, она заметила, что он смотрит на нее с довольным выражением лица.
– Это означает, что ты наслаждаешься вечером? – сказал он.
– Конечно.
– Хорошо. – Он сжал ее руку. – Я рад. Ты достойна лучшего вечера, – тихо прибавил он. Его дыхание ласкало ее подбородок, напоминая о нежном прикосновении пальцев. К счастью, освещение начало тускнеть, и Армандо не увидел, как Роза покраснела.
