«Хорошо, что я согласился на сверхурочную работу, — думал Пино, — за полторы недели набегает лишний отгул».
Когда яичница была готова, Грим переложил ее на тарелку и, достав из холодильника вчерашний салат, вышел на балкон.
В гостиной зазвонил телефон, и Грим вернулся в комнату.
«Наверное, теша: „Пино, почему Эмми опять на тебя жалуется?“»
«Потому, что я не позволю, чтобы мной командовали».
Грим уже собирался высказать все накипевшее, но услышал в трубке незнакомый голос:
— Мистер Грим?
— Да, он самый.
— «Команда 12–78…»
— Что?
— «Команда 12–78…» Вы что, не понимаете?
— А… Извините. Это так неожиданно.
— У вас все в порядке, мистер Грим?
— Да, у меня все в порядке, и я все понял.
— Тогда выполняйте, — властно произнес голос, и в трубке послышались гудки отбоя.
«Тогда выполняйте», — снова прокрутилось в мозгу у Грима.
— Ой, как не хочется, — вслух произнес Пино и тут же прикрыл рукой рот. «А вдруг они прослушивают мою квартиру?»
Однако делать было нечего, и Пино начал собираться.
Оделся, как и положено для выходного дня. «Ваша одежда должны быть обычной…»
Взял старый портфель и положил туда несколько детских фотографий. Подумал о новом пиджаке, но, когда попытался засунуть и его, портфель раздулся и превратился в уродливую подушку. «Не берите с собой лишних вещей, человек с чемоданом привлекает внимание».
Пино подошел к зеркалу и посмотрел, как он выглядит. Все нормально за исключение глаз — они «бегали». И еще уши — они были красными.
«Перед выходом на улицу постарайтесь успокоиться, ваше лицо не должно бросаться в глаза».
— Легко вам указывать, — пробубнил Грим и вышел на балкон. По тарелке с недоеденной яичницей ползала муха, а салат был похож на высохших дождевых червей.
Пино вздохнул и вернулся в гостиную. Затем обошел детские комнаты и их, с Эмми, спальню. Хорошая квартира. Она обошлась Гриму в пятьдесят тысяч кредитов. Прошло только два года, как он выплатил банку все до последней монеты, и вот теперь… «… Помимо денежного вознаграждения, вы получите компенсацию за всю потерянную собственность».
Грим вернулся на кухню и, встав на табуретку, снял со шкафа один из стоящих там термосов.
«Пин, что за странный термос, зачем ты его приволок? Вчера я протирала пыль, а он ка-ак грохнется. Я думала, пол проломится — такой он тяжелый». Грим помнил, как, услышав от Эмми эти слова, покрылся холодным потом. Но разве ей объяснишь?
Осторожно отвернув крышку, Пино нажал потайную кнопку, и программная панель стала доступной. Грим посмотрел на настенные часы, они показывали 11.27. «… Если не будет дополнительных указаний, вы должны выставить часовой механизм на шесть часов от текущего времени».
Неслушающимися пальцами Грим набрал «17.27», вернул панель в первоначальное положение и, завернув крышку термоса, поставил его обратно на шкаф.
«Все, отсчет начался», — подумал Грим и слез с табуретки.
Через шесть часов взрыв в пятьсот килотонн должен снести Кантарио вместе со всеми его жителями и тремя энергетическими станциями, поддерживающими далекие пограничные укрепления.
И самое страшное, что обратного пути нет. «… Попытки остановить отсчет приведут к немедленному взрыву, поэтому наш вам совет — забирайте семью и уезжайте подальше».
«Какая же я сволочь, — неожиданно подумал Пино, — как я с этим буду жить дальше?» «… Не нужно считать себя монстром и предаваться самобичеванию. Успокаивайте себя мыслью, что вы не один такой — вас целая команда, на Тренте и Шевроне. Не стоит забывать и о полумиллионе кредитов, положенных на ваш счет — за какой-нибудь час работы вы обеспечите себя и свою семью до конца жизни».
Грим набрал телефон тещи и, когда она сняла трубку, сказал:
— Я жутко спешу, Джуди, позови, пожалуйста, Эмми.
— Ты всегда спешишь, голубчик, а между тем… — завела Джуди свою волынку.
— Джуди, заткнись.
— Что?! — опешила теща. Пино никогда не позволял себе даже слегка повысить голос.
— Да, заткнись и позови Эмми. Это очень важно — потом я все объясню.
Теща ушла, и через минуту Грим услышал голос Эмми:
— Алло, Пин, это ты?
— Да, крошка, это я. Слушай, тут такое дело… В общем, собирайся, бери детей, Джуди и двигайте в сторону Сабенвилля. Там у мотеля «Дорожный» я буду тебя ждать.
— А что случилось, Пин?
— Кажется, по Кантарио собираются нанести удар.
— Какой ужас! Неужели война все-таки будет?
— Похоже на то. Паники пока еще нет — власти стараются держать нас в неведении, но мне удалось узнать от знакомого…
— Хорошо, Пин, мы уже собираемся! — и Эмми бросила трубку.
60
Флот Его Величества императора Нового Востока Джона Ясноликого начал свое движение к границам Ученого Дома. Ударная группировка из пятисот кораблей уже стояла перед непроходимым заслоном из тяжелых «стопгвардов», и теперь к ней подтягивались главные силы империи.
К стартовавшему с Эбола флагману «Реваз Великий» примкнули ожидавшие на орбите суда, и по мере движения за флагманом выстраивались все новые региональные флоты.
С Коники шли быстрые эсминцы, с Аль-Хейда — бронированные авианосцы и ремонтные базы, с планеты Бруно — транспорты с десантом и торпедоносцы, а с Чидди и Пиранидиса поднимались тучи «суперэскортеров» «КА-240».
Пришли корабли с Судока и Абаса-78, лишь только один Джидаман после рейдов имперских бомбардировщиков не подавал признаков жизни.
Сырьевой район WET-134 выставил транспорты с запасными частями и топливным кобальтом, а также десять транспортов «национальных гвардейцев», навербованных среди усталых шахтеров.
Генералы не возлагали на них больших надежд, однако в качестве полицейских оккупационных сил «национальные гвардейцы» вполне годились.
Последние суда еще только покидали пределы Нового Востока, а мощные сканеры флагмана уже видели свой ударный отряд, стоявший напротив цепи «стопгвардов».
— Что это за свечение? — спросил император у офицера, сидящего за сканером.
— Это светятся защитные матрицы укреплений противника, Ваше Величество. У них матричная броня.
— Генерал Пеккет? — обернулся Джон. — Как там ваши агенты?
— Ждем результата в ближайший час, Ваше Величество, — ответил шеф разведки.
Пока император обходил службы флагмана, адмирал Саид-Шах стоял на мостике и принимал доклады.
